Кулинария от Голиба
Шрифт:
Пицца
Пицца. Фото автора
– А в тюрьме сейчас ужин – макароны!
Где настоящая родина макарон?
Почему-то, в сознании нашего народа, помимо «пиццы», прочно «засел» еще один продукт, который однозначно ассоциируется с итальянской кухней. Это – макароны. Что ж, возможно так оно и есть, однако лично у меня при упоминании макарон в памяти всплывает хлопковая
Советская эпоха была примечательна не только съездами, «пятилетками в четыре года» и бессовестной пропагандой, но также и своими многочисленными кампаниями, которые постепенно, по мере приближения к «коммунизму», приобретали статус постоянных и являлись неотъемлемой частью существующего строя. Будь это, «коммунистические субботники» или «освоение целины», «помощь в уборке урожая картофеля» или «строительные отряды», снаряжавшиеся для отправки на «стройку века» – БАМ (Байкало-Амурская Магистраль). Без них невозможно было представить жизнь простого советского человека, который начиная со школьной скамьи, проходил несколько стадий «посвящения».
В первом классе мы с нетерпением ждали – когда нам нацепят на грудь пятиконечную звездочку октябренка. В четвертом – плакали, если наши фамилии не значились в списках тех, кто имеет право носить треугольный красный галстук и гордое звание «пионер». Наконец, в восьмом – тихо ненавидели всех «комсомольских активистов» и … гордились, что не стали ими.
И уже в студенческие годы большинство из нас, наконец, полностью «прозрев» и «приняв правила игры», установленные сверху, с юношеским задором и энтузиазмом восторженно встречало каждое последующее Постановление Партии и правительства. Так, очередную «хлопковую кампанию» мы ждали с нетерпением и искренней радостью, строя свои планы, ничего общего не имеющие с планами ЦК КПСС. Мы были молоды, красивы и уверены в себе. Это была прекрасная пора, когда живешь бурной студенческой жизнью и не заглядываешь в будущее дальше предстоящего семестра. Едва, проучившись неделю, в начале сентября, объявлялась «хлопковая кампания». А это означало:
а) прекращение лекций и вообще всякой учебы;
б) как минимум – трехмесячная «командировка» в колхоз, где мы должны по идее помочь колхозникам собрать урожай «белого золота», как тогда любили называть хлопок в телевизионных репортажах.
в) это была прекрасная возможность, «выплеснуть» накопившуюся энергию; это означало всевозможные приключения; это танцы по вечерам и романтические знакомства. Словом, – это было по душе.
Единственное, что несколько омрачало, это – макароны. Они неизменно входили в чуть ли не ежедневный рацион бедного студента и избежать их можно было только одним способом – объявить голодовку. Однако, решиться на эту крайность, почему-то, никому не приходило в голову. Макароны нам снились по ночам как кошмары, изменяя свой облик и превращаясь в ужасные чудовища. Они неизменно возникали перед нашими взорами на обед, и на ужин. Величайшим верхом тупости и бестактности считалось, если кто-либо, нечаянно забывшись, задавал вопрос: «А что будет завтра на обед?». Стаж студента хлопкоуборочной компании измерялся километрами накрученных макарон. Этот «километраж» ценился более всего и являлся пропуском на любую «тусовку». Впрочем, такого термина тогда ещё не существовало.
А вы говорите – Италия. Между прочим, знаете ли вы, что немалая часть жителей Пиренейского полуострова, совершенно спокойно относятся к макаронам, а некоторые из них совершенно искренне удивляются сообщению о том, что в представлении многих народов пицца и макароны неразрывно связаны с итальянской кухней?
Гусейн Гуслия
Учился на нашем курсе мой однофамилец – Саидов Ахтам – старше нас по возрасту года на три – четыре.
После очередного «макаронного» ужина сделалось ему как-то нехорошо: забурлило что-то там внутри и выгнало срочно на улицу. А поскольку, специально для студентов сортиров никто не строил, то – простите – туалетом нам служили бескрайние хлопковые поля. Выбирай любую грядку и … сиди
себе на здоровье. От постореннего взгляда тебя укрывают низкорослые кусты хлопчатника, а высоко над тобою раскинуло свою «завораживающую простыню» глубокое южное небо, на котором нежно переливаются жемчужины-звезды, пугая и одновременно маня к себе своим загадочным и таинственным мерцанием. Благодать! Все располагает к умиротворенному созерцанию и философским размышлениям.Если же, конечно, тебя никто не беспокоит.
Ахтаму в тот вечер не повезло: именно в это самое время, известный на весь факультет своими глубокими астрономическими познаниями и досконально изучивший все 88 созвездий северного полушария астроном-самоучка Голиб, вывел в чистое поле внушительную часть женского коллектива курса на экскурсию по звездному небу.
То ли звезды в этот вечер расположились не благоприятно для моего товарища, то ли Ахтам не совсем удачно выбрал место для «горшка», сказать трудно. Одним словом, маршрут лекции в точности совпадал в этот вечер, с траекторией перебежек нашего товарища.
Я же, увлеченно рассказывая трогательную историю спасения Персеем Андромеды – понятное дело – не удосужился, хотя бы, прислушаться к шуршащим впереди меня кустам хлопчатника. Переходя от одного созвездия к другому, от грядки к грядке, я неотступно преследовал своего несчастного сокурсника. Мои благодарные слушатели также, вместе со мною, витали на седьмом небе.
Лишь однажды, дойдя до истории охотника Ориона, нацелившего свою дубину в правый глаз «быка» – звезду Альдебаран, до нашего уха явственно донесся едва уловимый стон, но, поскольку все были буквально увлечены и заворожены рассказываемой легендой, то по вполне понятным причинам, сей стон был отнесён на счет приготовившегося умереть быка.
Истории про мать Андромеды – созвездие Кассиопеи, про Плеяды и Волосы Вероники, слушались уже в полной тишине.
По окончанию экскурсии, когда мы возвратились обратно в свой лагерь, меня встретил такой громкий хохот в нашей комнате, что стены хрупкого глинобитного сооружения, служившего нам спальней, казалось, не выдержат и рухнут.
За несколько мгновений до моего прихода сюда ворвался крайне недовольный и злой Ахтам, который и рассказал о случившемся. Обычно, всегда сохраняющий невозмутимое спокойствие и умиротворенность, на сей раз, он был крайне взволнован произошедшим, и только периодически вполголоса повторял про себя: «Нет, ну надо же: ё#аный «звездочет»! Прямо-таки, Гусейн Гуслия…
Пицца «Чипполино»
Я решил обозвать свой рецепт так потому, что в начинку идет много пассированного лука, что в целом смягчает и пропитывает собою тесто и придает изделию своеобразный вкус. К тому же, по соседству с луком, а вернее – важно «восседает» на нём, его ярый противник и притеснитель – сеньор Помидор. Впрочем, если честно, то термин «пицца», менее всего подходит для нижеследующего блюда, поскольку, было бы намного справедливее, назвать его просто, пирогом. Тем более, что настоящей пицце посвящена отдельная большая статья. Но – всему свое время…
Тесто дрожжевое «Универсальное» – 400 гр;
Масло растительное – 100 мл;
Шампиньоны резаные консервированные – 1 банка (400/190 гр);
Лук репчатый – 500 гр;
Ветчина, колбаски охотничьи, язык гов. отварной – по 80 гр;
Помидоры – 350 гр;
Сыр (любой, который хорошо расплавляется) – 300 гр;
Кетчуп – 100 – 150 мл;
Специи (соль, перец черный молотый, перец красный молотый жгучий);
Для начала, нам необходимо будет отварить говяжий язык. Его следует тщательно промыть, положить в кастрюлю, залить холодной водой и поставить на плиту. Поскольку, нам нужно только 80 граммов отварного языка, то в сыром виде нам необходимо заложить 120 – 130 грамм. У сварившегося языка кожа поддается легко и снимается как чулок. Даем возможность языку остыть, а сами переходим к луку.