Культивация рунного мастера 3
Шрифт:
Джино замер от глубочайшего потрясения.
Он лучший в мире эксперт по определению лжи других людей, не смог распознать ложь самому себе…
ложь самому себе…
— Сын, ты хочешь жить? Так сделай это. Не надо жалеть меня. Я заслужил это. Я издевался над тобой. Я испоганил твою жизнь. Просто сделай это, — вывел из шока Гилберт, потряхивая цепями. — Только пробудив родословную, ты сможешь защитить себя. Найты мстительны, нападения с их стороны не прекратятся.
Пробуждение родословной это последний шаг для того, чтобы использовать технику Черного вихря в полную силу. Все движения техники
Джино медленно встал. Криво усмехнулся. От осознания всего этого и того, что предстоит сделать, его трясло.
За шестнадцать лет жизни в Луноцвете Гилберт умудрился стать самым близким и одновременно ненавистным человеком для Джино.
— Отец, ты прав. Я хочу жить. И чтобы выжить мне нужна сила, — медленно произнес он.
Это был тяжелый выбор, но он его сделал.
Он отвел руку в сторону.
Замах.
Удар!
Щеку обожгло болью, а тело от полученной атака отшатнуло в бок. Джино со всей дури хлестнул себя по лицу еще раз.
— Такой сын как я, заслуживает хороший порки. Извини, отец. Я не буду пробуждать родословную.
Отхлестав себя по щекам, он выдохнул. Ему вдруг полегчало от сделанного выбора. От того, что не придется убивать отца. От того, что он наконец принял Виктуса и осознал ложь самому себе. А его нынешнее положение в темнице… Не беда.
Найдется другой способ сбежать из нее. Душа аж возрадовалась. Стала воздушной.
Джино уставился на Гилберта пустыми глазницами, улыбнулся. Весело махнул рукой, дескать все будет хорошо.
— Не переживай, отец. Мы найдем другой способ.
Они стояли в сырой темнице и тепло улыбались друг другу.
Как вдруг в груди Джино начал распространяться жар. Сердце вздрогнуло.
Она опять активируется? Нет, только не это. Пожалуйста… Джино в панике попытался отшатнуться подальше от Гилберта, но было уже поздно.
Рука, которой он хотел обнять отца, внезапно наполнилась эфиром. Концентрация энергии была настолько большой, что в воздухе послышался треск как от электрических искр. Ее напряжение чувствовалось даже на кончике языка.
Браслеты из империала блокировали волю узника, но не волю снаружи — из рунной печати.
— Сопляк, три месяца истекли, а ты до сих пор не достиг облачной ступени! Придется мне забрать самого дорогого для тебя человека, — губы Джино криво усмехнулись, против его воли. — Милосердная Селун, прими мое подношение.
Джино с ужасом слушал, что говорит его рот. С ужасом ощущал, что делает его рука. Он был абсолютно беспомощен против рун на груди.
Заряженная энергией рука медленно прикоснулась к Гилберту…
Джино не хотел смотреть, что происходило дальше. Проклятье. Почему отец так спокойно стоит и улыбается?
В ушах звучал этот отвратительный электрический треск.
Через несколько секунд все закончилось. Джино держал фрагмент позвоночника в руке… Гилберт валялся на полу. В воздухе по прежнему звучал этот отвратительный электрический треск.
— А-а-а! Будь проклята эта печать! — прокричал Джино, когда печать раба отпустила его. Он упал на колени.
— Не говори так, сынок. Печать спасла твою жизнь, не стоит ее проклинать, — успокаивающе сказал отец. Его голос звучал слабее чем
раньше.— Но, но… Она же убила тебя, отец!
— Такова моя судьба, пришло мое время. Я ни в чем не виню тебя, Джино, и ни о чем не жалею. Видя твой рост, я со спокойной душой встречусь с твоей матерью.
Джино хотел не согласиться. Хотел как обычно начать спорить с отцом, доказать ему свою правоту. Но с каждой секундой голос Гилберта становился все слабее. Времени оставалось все меньше.
— Отец, я должен тебе кое в чем признаться… — Джино замер в нерешительности, думая над тем говорить или нет дальше. Но так как времени оставалось все меньше, он в конце концов выпалил. — Я не твой сын. Твой настоящий сын погиб во время родов. Моя душа пришла из другого мира и вселилась в его тело, когда городской лорд использовал рунную печать. Прости, что обманывал тебя.
Джино стоял в ожидании разочарования на лице Гилберта.
— Тебе не за что просить у меня прощения, Джино. Я знал об этом. Я догадался об этом, когда ты спросил про другие миры и перерождение душ. И все-равно… ты — мой сын…
Голос Гилберта затих.
— Отец! Отец! — звал Джино, но в ответ лишь раздавалось молчание.
Он хотел заплакать, но не мог. Травмы в глазах оказались слишком сильными, слезные железы были повреждены.
Не в силах даже рыдать, его тело безмолвно сотрясалось на холодном каменном полу.
— Городской лорд, я ненавижу тебя!
Из-за решетки по-прежнему доносились звуки дождя. Тело Джино замерло в лихорадочной дрожи. Его сердце переполняла боль, которая темными волнами омывала эфирное тело. Под давлением этих волн и лихорадочной дрожи тело Джино необъяснимо менялось. Оно вибрировало, трещало и скручивалось…
Из него то и дело выходили густые клубы черного эфира…
Глава 58
Высоко в небе над Луноцветом вздрогнула желтая звезда. Она будто утратила опору и устремилась вниз, постепенно затухая, пока не исчезла в ночной дымке.
Десятки сильнейших людей человечества наблюдали за падением с неба ярчайшей звезды.
— Гилберт… — прошептал лорд Кристоф, смотря в окно во дворце Дома Найт. Его мертвенно бледная рука сжала бокал, по стенкам которого сразу разошлась трещина. Затем он разлетелся тысячью осколков и упал на пол.
— Гилберт… — вслед за Кристофом потрясенно прошептали практики звездной и сверхновой ступени.
Каждый из них находился в смятении от падения ярчайшей звезды.
Джино очнулся. В воздухе витал запах крови. Он напомнил о том, что все произошедшее здесь случилось по настоящему. Это не было сном.
Мертвое тело отца лежало неподалеку на холодном полу. С грустью Джино несколько раз сглотнул, хотя горло пересохло. Тяжесть боли саднила в груди. Коробила пустоту внезапно появившуюся в душе.
Если бы он знал, что все так обернется… Джино бессильно ударил кулаком по каменной плите. Ответом были лишь боль и гулкий звук удара.
«Гулкий?» — спохватился Джино. Присел. Отсутствовал осточертевший звон цепей и браслетов. Руки чувствовали себя непривычно легко и свободно. Осколки разрушенных оков валялись поблизости.