Культура древнего Рима. Том 1

Относительно природы Ларов существуют различные точки зрения. Античные авторы выводили их культ из культа предков, связывая его с древним обычаем хоронить мертвых в их домах (Serv. Aen., V, 64; Vi, 152), считали Ларов ставшими богами душами людей (Fest., s. v. eftigies lancae). Из современных исследователей одни примыкают к такому толкованию, другие его оспаривают. Так, Латте разбирая весьма туманные упоминания о матери Ларов, ее связи с Аккой Ларентией, Ларундой и праздником Ларенталий, приходит к выводу, что Лары всегда были духами имения, а не предков, культ которых, с его точки зрения, не имел особого значения в Риме. Вайе [58] , не отрицая связи Ларов с воспоминаниями о мертвых, их близости к миру покойных — Манов, к хтоническим силам смерти и плодородия — Ларенте-Ларунде, Мании, сближает их с Пенатами в один комплекс духов фамилии и дома, к которым обращались во всех важнейших случаях жизни — при браке, родах, смерти, очищении фамилии. Дюмезиль [59] толкует Ларов как хранителей тех мест, где люди чувствовали себя уверенно, в противоположность Фавнам, царившим там, «где люди не чувствовали себя дома». Лары всегда связаны с местом, с почвой, а потому их нельзя отождествлять с предками. Мертвые были Маны и divi parentes или divi parentum — «добрые боги», «боги предков», под влиянием греков сближавшиеся с демонами-хранителями или мстителями. Пиккалуга не останавливаясь на происхождении Ларов, отождествляет Манию, страшное существо загробного мира, причину безумия, с матерью Ларов, покровителей обжитого мира, благодетельных для всего, что находится внутри него, и грозных для всякой опасности извне. Некогда Мания и Лары, в соответствии с темными сторонами их природы, требовали человеческих жертвоприношений, замененных затем изображением свободных (в виде кукол) и рабов (в виде шаров из шерсти;. Эти изображения вешались на перекрестке, при этом приносились молитвы, чтобы никто из фамилии не умер.

58

Bayet J. Up. cit., p. 04–67.

59

Oumezil G. La religion Romaine…, p. 335–359.

Думается, что в некоторых отношениях споры о Ларах несколько схоластичны. Как это достаточно хорошо засвидетельствовано для других народов, стоявших на той же стадии развития, резкой дифференциации между духами предков какого-то коллектива или его главы и духами-покровителями земли такой группы не было. Принадлежность ней непосредственно связывалась с участием в культе ее святынь, а их наличие — с правами как всей группы, так и отдельных ее членов на ее территорию и выделявшиеся из нее индивидуальные участки. Не было строгой дифференциации между духами растительности, леса, дома. Не могло ее быть и в древнейшем Риме, где, как уже упоминалось, самое понятие «фамилия» включало и людей, и землю, и имущество. На недиффоренцированность в этом плане функции Ларов указывает, между прочим, и их связь с домашним очагом и фамильной трапезой, и связь с деревьями и рощами, в каждой усадьбе посвящавшимися Ларам. Такие же рощи у других народов считались обиталищем предков и духов-хранителей дома и земли. По сообщениям античных авторов, сыновья почитали умершего отца, как бога (Serv. Aen., V, 47). Подняв первую кость с погребального костра отца, сын объявлял, что покойный стал богом (Plut. Quaest. Rom., 14). Достаточно хорошо засвидетельствованы почитание богов Манов, богов предков, посвященные поминовению и умилостивлению умерших Паренталии, идентичные Лемуриям, от лемуров, теней предков (Pseiidoacr. Epist., II, 209), праздник сага cognatio, когда считалось, что среди собравшихся родственников присутствуют и покойные члены семьи (Ovid. Fast., II, 21–36, 532–583, 618–620). Знаменательно также, что Овидий связывает угощение покойных с л» ертвой Ларам (Ibid., II, 654). Вряд ли можно оторвать от культа предков обычай хранить в домах, по крайней мере в знатных семьях, их изображения — imagines [60] и нести изображении предков в погребальном кортеже их потомка, да и всем известное необычайное почтение римлян к предкам вообще.

60

В эпоху Империи одной пз самых распространенных в Италии и провинциях организаций частных лиц для императорского культа была. коллегия почитателей императорских Ларов и imagines, что указывает на исконное сакральное значение последних и на их связь с культом предков и культом Ларов.

Принадлежность человека фамилии и обусловливавшиеся ею права и обязанности длились, пока он участвовал в фамильных священнодействиях — donec in sacris remaneat (CI, VIII, 53, 11), a переходивший иг своей фамилии в другую должен был отречься от фамильного культа первой (Serv. Aen., II, 156), так же как к Ларам фамилии мужа, принеся ему в дар асс, приобщалась новобрачная, распрощавшись с Ларами фамилии отца и принеся им в жертву свои игрушки и украшения. Но, видимо, как и в случае с гентильными культами, отходившими на задний план по мере вытеснения кровнородственных связей соседскими, характер Ларов как предков в фамильном культе стал несколько стушевываться по мере того, как в фамильную общину стали входить чуждые ей по крови или по браку люди — рабы, вольноотпущенники, клиенты — и фамилия стала превращаться в организацию не только и не столько родственную, сколько в социально-экономическую. Однако Лары продолжали играть роль цементирующей и регулирующей жизнь и функционирование (Фамилии силы, причем роль эта все возрастала. Отправление культа Ларов, как и другие фамильные sacra, лежало на главе фамилии и было теснейшим образом связано с его владельческими правами и дееспособностью. Наследник pater familias, независимо от того, был ли он его родственником или посторонним, был обязан отправлять sacra и нести связанные с ними расходы, что учитывалось при дележе имущества между сонаследниками и отразилось в крылатом выражении: hereditas sine sacris (наследование без обязанностей совершать священнодействия) как синоним прав без обязанностей. Юристы в качестве одной из причин, почему фамилия не должна долго оставаться без хозяина, указывали на недопустимость перерыва в sacra (Q. Muc. Scaev. Fragm., 3; Q. Muc. Scaev. Fragm., 15; Cic, De leg., II, 48–49). От Лара зависело господство над наследственным имуществом (Plant. Aulul., Proem).

Связь Лара с юридическими правами главы фамилии и его обязанностями особенно наглядно выступает в произносившейся претором формуле лишения расточителя правоспособности: «Так как ты своей негодностью губишь отцовское и дедовское имущество и ведешь детей к нужде, я отлучаю тебя от Лара и ведения дел (Lare comercioque interdico. — Paul. Sent, IVa, 7). Такое место в праве Лары могли занять лишь в силу их изначальной роли гарантов собственности (представленной ее главой) фамильной общины на ее имущество, и в первую очередь землю, что лишний раз показывает неправомерность разделения в данном случае земельного участка и возделывающих его людей.

Во внутренней жизни фамилии Лары, как и аналогичные им духи и божества у других народов, следили за выполнением регулирующих ее жизнь норм, включавшихся в общее понятие Pietas, означавшее соблюдение долга относительно родителей, детей, богов, родины. Лары карали злых и нечестивых, забывающих свои обязанности (Plut. Quaest. Rom., 2). У алтаря Ларов возле домашнего очага искал раб спасения от гнева господина: младшие члены фамилии, дети и рабы, принимали активное участие в культе защищавших их Ларов, прислуживая отцу и господину во время священнодействий. По мере развития рабства Лары все более связывались с рабской фамилией, что отнюдь не противоречит их первоначальной природе обожествленных предков, обычных блюстителей справедливости и традиции. К домашним Ларам обращались в различных случаях жизни, и крупных, и мелких. Они помогали найти пропажу, охраняли членов фамилии, отправившихся в путешествие, им приносили первинки плодов.

Фамильных Ларов нельзя рассматривать в отрыве от Ларов компитальных, почитавшихся на перекрестке дорог (compitum) теми, чьи участки примыкали к этим дорогам, т. е. соседской организацией — vicinia [61] . На перекрестке сооружалось святилище с количеством отверстий, соответствующим числу соседей. Здесь Ларам приносились жертвы и, как уже упоминалось, вешались для предотвращения смертных случаев шары и куклы, изображавшие свободных и несвободных членов фамилии.

61

Может быть, этим Ларам равнозначны обычно считающиеся покровителями путников lares viales, поскольку, по Сервию, via приравнивалась к vicus. Перекресток иногда обозначался как compilum vicinalis, что подчеркивает связь компитальных Ларов с сельской или соседской общиной.

Здесь же справлялся праздник Компиталий, сопровождавшийся песнями, играми, плясками, состязаниями на приз, трапезами с участием рабов и свободных. Установление Компиталий, как и учреждение пагов и их праздника Паганалии, приписывалось Сервию Туллию (Dion. Halic, IV, 15), а самые Компиталии рассматривались как праздник очищения и стимуляции плодородия, нужного всем земледельцам независимо от их статуса. Впоследствии он стал наиболее демократическим праздником плебса.

Что представляли собой эти Лары соседских общин? Вопрос этот непосредственно подводит нас к вопросу о соотношении Ларов и Героев, с которыми отождествляли Ларов греки, и о том, существовал ли некогда в Риме культ Героев, покровителей общин, известный в той или иной форме у разных народов.

Некоторые исследователи считали, что греки отождествляли Ларов с Героями лишь из-за отсутствия более адекватного эквивалента. Однако трудно себе представить, чтобы хорошо знавшие и римские, и греческие обычаи греки вроде Дионисия Галикарнасского или Плутарха допустили подобное отождествление без достаточных оснований. По-видимому, то, правда, немногое, что мы в этом плане знаем о Ларах, не противоречит такому отождествлению. Лары были тесно связаны с лесом и, по распространенному представлению, жили в лесах и водных источниках. Но там же жили души vi i Fortee (термин, применявшийся к знатным людям и равнозначный греческим Героям, как обожествленным царям или предкам знатных родов) [62] . Души viri Tortes, обитавшие в лесах, часто непосредственно приравнивались к Ларам, воспринимавшимся, следовательно, как Герои. Но Лабеону, души людей в результате некоторых священнодействий обращаются в богов, именуемых dii animales, так как они возникли из душ — animae, и к ним относятся Пенаты и lares viales (Serv. Aen., III, 1G9, со ссылкой на Лабеона). В другом месте Сервий поясняет, что в рощах живут manes piorum, которые и есть lares viales (Ibid., III, 302), что в рощах почитаются души Героев (Ibid., VI, 673). Лары связывались также с dii indigetes — термин, обычно применявшийся к ставшим богами людям (Brev. expos. Georg., I, 498).

62

У глоссаторов vir fortis толкуется как господин — dominus, enis (древний термин, обозначавший господина), heres — наследник, и heros — Герой (Corp. eloss. tat., VI, р. 510).

Против возможного возражения о позднем появлении таких представлений под влиянием греков свидетельствует надпись IV в. до н. э., посвященная «Лару Энею» (An. ep., 1960, № 138), где Лар уже несомненно идентичен Герою. Как известно, считалось, что Эней после смерти был причислен к богам под именем Юпитера Индигета (Liv., I, 2), которому понтифики и консулы ежегодно приносили жертвы, и что ему был посвящен лес (Plin. . ., III, 9, 4). По Дионисию (I, 64), Энею был воздвигнут героон, стоявший и в его время. На близость Героев и Ларов указывают хтонические черты тех и других, функции Героев и Ларов как подателей плодородия и защитников от врагов, упомннавшиеся выше версии о происхождении от Ларов основателей и законодателей городов.

Следы культа Героев, может быть, сохранились в соответственно обработанных рассказах о Горации, победителе Куриациев, поскольку Дионисий упоминает святилище в роще Героя Горация, подавшего голос во время воины римлян с этрусками (V, 14, 16), в преданиях о богах-царях, учивших людей полезным новшествам (т. е. бывших «культурными героями»), с которыми может быть сопоставлена жена царя Тарквиния Древнего, воспитательница и помощница Сервия Туллия Танаквиль, известная также под именем Гаи Цецилии. В храме Сапка стояла статуя Танаквиль с прялкой и шерстью, и ей приписывалось изобретение тканья особого вида туник (Plin. . ., VIII, 74/1, со ссылкой на Варрона). О почитании римлянами наряду с богами Героев упоминается у Дионисия (I, 32), но имел ли он в виду Ларов или Героев в греческом понимании, неизвестно. Наконец, отголоском культа Героев могли быть предания об основателях городов, но поскольку некоторые из этих основателей были греками и троянцами, предания могли возникнуть сравнительно поздно, под влиянием стремления римлян связать свое прошлое с Грецией и Троей. Божественных прародителей имели цари (например, царь Вей происходил от сына Нептуна Галеза. — Serv. Aen., VIII, 285), народы (например, сабины, происходившие от сына бога Санка Саба. — Dion. Halic, II, 49, со ссылкой на Катона), знатные роды (Фабии считались потомками Геркулеса и дочери Евандра Виндуны. — Fest., s. . Favii).

Если принять предположение о первоначальной идентичности Ларов и Героев, можно думать, что гентильные и соседские общины имели некогда своих покровителей Ларов-Героев — предков, учителей, основателей и устроителей их институтов, бывших объектом их культа (характерно, что новобрачная приносила асс не только домашним Ларам мужа, но и его компитальными Ларам, поступая под их защиту как новый член коллектива их потомков или почитателей. — Nonn. Marc, р. 852), и что и в этом отношении римская религия была сходна с религиями других стадиально близких народов.