Культурные особенности

— Ирина.

— Иэрей-на? — свежетатуированные брови взлетели вверх, — Иэрей-на… изумленно повторила она, переводя взгляд с одного землянина на другого.

Ирина узнала слово. И вдруг поняла, что хочет кого-то убить. То есть не кого-то. Эрвина, остолопа, чтоб его. И туземок. Всех трех. Старшую, с ее рожей — за дело, двух остальных — превентивно. И закопать. Вместе с татуировками. Лопата внизу. Истертая ладонями рукоять, полукруглое стальное лезвие. Всех. Земля здесь мягкая, как…

— Что со мной? — прошептала она, недоуменно — самой себе.

Ой, странное это было чувство…

Глава 9 Разговоры

Только в этот раз Ирина никого не убила. Вначале остолбенела, а потом не смогла — на шум явилась десантная Пегги и разогнала всех по углам. Обалдевшего Эрвина — следить за разгрузкой контейнеров, туземок на кухню, Ирину, ещё трясущуюся от непонятно откуда взявшейся ярости — приводить себя в порядок. На базу обещал заявиться туземный поставщик, Ирине было строго поручено поговорить и проследить, чтобы федеральный флот в их лице не попал на деньги. Ирина разом собралась, подобрала с пола измятый бантик и пошла готовится.

И Эрвин пошёл… куда глаза глядят. А глаза глядели, как на грех, в никуда, примечая всякую чушь вместо дела. Например то, что ливень утих, ветер смял тучи над головой, разорвал на клочки и погнал от прочь, во все стороны сразу. Небо — опять голубое, выцветшее до синевы. Под ногой хлюпнуло, в ботинок полилась вода. Ливень кончился, а лужи остались.

— Пить надо меньше, — выругался Эрвин сквозь зубы, выдёргивая подошву из липкой, черной грязи. Размокшая земля пузырилась, булькала, но добычу отдавать никак не хотела.

— Надо меньше пить, — чертыхнулся он ещё раз, освобождая сапог. Над головой — скрежет и металлический лязг. Портальный кран над головой повернулся на оси, захватил манипулятором макушку дерева, поднатужился и вырвал из земли. За шиворот Эрвину посыпалась листва и мелкая соломенная крошка. Морской змей Чарли довольно лязгнул зубами. Покачал головой, благодарно потёрся гребнем о серую лапу. Из кабины крана — весёлый смех. Присмотревшись, Эрвин увидел рыжее пятно за стеклом. Лизка, крановщица с третьего грузового трюма кормила морского зверя с механических рук и беззаботно смеялась.

Эрвин вогнал ногой в землю некстати подвернувшийся камень. Сильно, так, что жалобно хрустнул каблук. Солнце появилось из-за туч и начало жарить, так, что заболела голова. Рубашка высохла мгновенно. От луж поднимался пар, воздух — влажный, густой и пряный до боли в лёгких. Мягко шелестел вдали лес, голова кружилась, под сапогами хлюпала и хрустела сбитая ливнем листва. Ленивая волна пенилась, катала гальку по пляжу.

Впереди качались на ветру камыши, гнулись, шелестели толстыми, порыжевшими на солнце листьями. В тон шелесту — гул голосов. Спереди, из зарослей камыша. Эрвин присмотрелся — и выругался в голос. Матерно, страшно, на аздаргский похабный манер. Туземок за каким то чёртом (по прямому приказу Пегги, как выяснилось впоследствии) понесло мыть бэтээр. Тот самый, будь он неладен. Зачем — непонятно, море и так отмыло машину до блеска. Но девушки старались, работали тряпками, мелодично напевая под нос. Солнце забралось повыше на небо, палило вовсю, от джунглей плыла жара — влажная, удушливая жара. Курились паром стальные борта. Миа с Лиианной работали. Не глядя по сторонам, без лишней суеты, медленно. Торжественно даже, на привыкший к авралам Эрвинов взгляд. Солнце палило и жгло, девушки скинули все, вплоть до рубашек. Промокших и мало что скрывающих рубашек тонкой ткани. Выглядело это… Посмотреть на такое чудо собрался весь реакторный отсек. И половина грузового — мужская, само собой, половина. Стояли, переговаривались, лениво шевеля бородами. Плыли по воздуху грубые голоса. Миа наклонилась через борт — выплеснуть из ведра грязную воду Сверкнули на солнце высокие скулы. В свежей татуировке — чёрной, паучьей вязи. Эрвин до боли сжал кулаки.

— Черт, приключений им мало, — прорычал он под нос и шагнул вперёд, плечом раздвигая толпу. На глаза попался ДаКоста.

«Вот кому надо по морде дать», — подумал Эрвин, но, приглядевшись, остыл немного. Матрос уже обзавёлся роскошным синяком под глазами. Вид взъерошенный, в руках — шотган. Дулом на толпу, как бы случайно. А Лиианна забралась на крышу и чистила пулемёт. Влажной тряпочкой, аккуратно и даже нежно. Тонкие руки поднимались, скользили по холодному металлу кожухов. Медленно. Волосы Лиианна закинула назад, чёрная волна скользила вниз по плечу, играя. Словно лаская воронёную сталь. Ворот рубашки разорван, в прорехе сверкнула округлая, налитая грудь. Белая, на фоне воронёной стали.

О том, что оружие надо вначале разрядить и закрепить «на ноль», стволами в небо дикарка просто не знала. Кольт-браунинг крутился в руках, разгоняя взглядом дурные мысли. Взглядом двух стволов калибра 12,7, непроглядно-черных, бездонных как девичьи глаза. Толпа опасливо пятилась. Эрвин шагнул вперёд. Непонятно зачем. Все остальное произошло слишком быстро, чтобы можно было описать словами.

Мия как раз протирала приборную панель. Аккуратно. Бережно. Не глядя по сторонам. Дотянулась до руля, села — так ей было удобнее — на кресло водителя. Наклонилась вперед, прошлась тряпкой по пыльному стеклу. Ногу при этом невольно вытянула, коснувшись педалей. И обернулась. Увидела толпу. И в ней — Эрвина, чёрного, злого как смерть. Нога дёрнулась. Сама собой, невольным, паническим жестом. Чуть слышно щёлкнул рычаг. БТР был, пусть и списанной, но военной машиной. Ключ из замка Эрвин вчера вытащил — по привычке, но аварийный пуск в машине остался. И сработал под ногой Мии сейчас. Просто так, от случайного нажатия. Зашипел сжатый воздух, со скрежетом провернулись валы. Миа вздрогнула с ног до головы. Движок взревел раненным зверем, бтр взрыл колёсами землю. Толпа шарахнулась, машина прыгнула вперёд, не разбирая дороги. Вильнула кузовом. Лиианна с визгом вылетела из кресла стрелка — прямо в руки ДаКосте, от изумления уронившего на ногу шотган. А Эрвин понял вдруг что бежит. Со всех ног. БТР, истошно ревя движком нёсся по пляжу вперёд, на холм.

— Черт, там обрыв, — вспомнил парень, добавляя ходу.

Обрыв Миа видела. Качающийся в лобовом стекле зелёный холм, дерево, неровный ряд серых, щербатых камней. И море за ними — синее до черноты. Ногу с педалей она давно убрала — на инстинкте, взвизгнув, подняла колени до подбородка. Не помогло. Электронные мозги бэхи интерпретировали резкий сброс газа как «аварийная ситуация номер 27 — водителю отстрелило ногу.» И активировала режим выхода из под обстрела. То есть добавила оборотов на вал. Движок взревел, щербатые камни впереди запрыгали в глазах и побежали ещё быстрее. Миа истошно взвизгнула. Не помогло. Попросила у ревущей машины прощения. Вежливо. А потом сделала как учил отец — усмирять взбесившихся животных. Рванула на себя. Со всей дури, резко, до боли в руках. То, что в бэхе напоминало поводья. Рулевое колесо. БТР затрясся и взвыл. В глазах у Мии перевернулись, пошли кубарем небо и земля. А Эрвин с немым изумлением увидел, как машина развернулась на глазах — резко, на пятачке, чуть не опрокинувшись на бок. На миг зависли в воздухе четыре тяжёлых, бешено вертящихся колеса. Из восьми. Чёрная грязь — фонтаном из-под шипастых покрышек. Потом опустились, бетеэр замер на миг, скрипя и качаясь. Выпустил облако дыма из выхлопной трубы. И ринулся вперёд, истошно ревя. На Эрвина. Как на дракона вчера — целясь в грудь ножом волнореза.

Миа внутри прошептала «пожалуйста», погладила ребристые рукояти и дёрнула руль ещё раз. Уже не так сильно, но достаточно, чтобы бтр вильнул, подставившись бортом. Эрвин прыгнул. С маха, не разбирая куда. Ладонь зацепилась, парень с рывка забросил себя в кузов, собрался и встал, с трудом веря, что живой. Настил под ногами дрожал и качался. Подковы сапог лязгнули о решётку. Миа обернулась. Выпустила руль. БТР вильнул, ногу повело. Эрвин упал, взмахнув руками — неловко, зацепив головой пулемётный приклад. И потерял сознание. Миа взвизгнула, всплеснула руками. Машину тряхнуло, с-под колес донёсся скрежет и хруст. БТР врубился в лес на полном ходу и попёр напролом, рубя и сминая корпусом молодые деревья.

Миа взвизгнула и хотела было кинуться к Эрвину. Сперва, но срубленная волнорезом ветвь хватила её по лицу и заставила сжаться в кресле. В лобовом стекле — зелёная хмарь. Машина под ней — качается и ревет, отдаваясь дрожью в сжатых на баранке руля девичьих пальцах. Впереди, прямо — древесный ствол. Корявый, поросший мхом исполин, куда шире несущегося на него бтр-а. Миа шевельнула белыми губами, сказала «пожалуйста». Руль в руках задрожал, Она его и потянула, неловко перебирая руками, направо. Осторожно, девушка уже поняла, что страшный зверь резких движений не любит. Бэха рыкнула и плавно вошла в поворот, сбив скулой мох с коры.

«Спасибо», — сказала Миа, на полном серьезе погладив ладонью панель. БТР заурчал, как ей показалось — довольно. О лобовое стекло разбился алый цветок. Новый ствол впереди. Поворот руля — нежный и даже ласковый. Бэха вильнула, гигантское дерево плавно ушло вбок и назад. С руля била в пальцы мелкая дрожь. Будто и впрямь под ней зверь, живой и норовистый. Новый поворот руля. Под колёсами — хруст веток и лязг. Зелёная стена кустов трещит и ломается под ножом волнореза. Мия осторожно потянула руль. Машина, зарычав, свернула направо. И впрямь зверь, но уже немного ручной, послушный маленькой Мие. Слева, в стене деревьев — просвет. Синева моря и плеск воды. Миа выдохнула, погладила панель, назвала машину трижды «мой хороший» и повернула туда — уже осмысленно.