Культурология. Учебник для вузов

Определенная трансформация дисциплинарных методов, применяемых в культурологических исследованиях, обусловлена невозможностью (а зачастую непродуктивностью) разделения в них объекта и субъекта анализа. Первым на эту особенность обратил внимание М. Вебер. С его точки зрения, науки об обществе и о культуре должны одновременно использовать и метод понимания, и метод объяснения. Понимание – метод, исходящий из особенностей культурологии как «науки о духе», в которой познание направлено не на выявление законов между «вещами», а на осмысление индивидом жизни сквозь призму понимания, сопереживания другому человеку. Обосновывая специфичность понимания как особого метода социальных наук, отличного от методов естественных наук, М. Вебер писал: «…изучая ”социальные образования“ (в отличие от ”организмов“), мы способны выйти за пределы простого установления функциональных связей и правил (”законов“) и дать то, что совершенно недоступно всем ”естественным наукам“… Мы понимаем поведение отдельных индивидов, участвующих в событиях, тогда как поведение клеток мы ”понять“ не можем, а можем только постигнуть его функционально, а затем установить правила данного процесса» [4] . Если природу мы объясняем, то душевную жизнь – понимаем посредством улавливания ее смысла. Поэтому интуицию также можно рассматривать в качестве метода культурологических исследований.

4

Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 616.

Тема 1.2. Единство исторического и логического в понимании культуры

Как мы уже отмечали, в культурологии большую роль играют общенаучные методы. Среди них метод единства исторического и логического занимает особое место, ведь понимание культуры развивалось и уточнялось по мере развития культурных достижений человечества. Для культуролога недостаточно зафиксировать появление и наличие тех или иных достижений: ему необходимо осмыслить их место и роль в процессе совершенствования человека (возможного или действительного), готовность представителей тех или иных культур воспринять новое, адаптировать его к условиям собственного существования. Но для этого теоретику недостаточно исторического метода, и он с необходимостью обращается к логическому. Однако логическое есть такой способ рассуждения, при котором исследуется не всякое, а развитое состояние предмета. Логический метод исследования имеет дело с главными, наиболее существенными моментами и этапами исторического развития, выражающими сущность предмета в моменты его максимальной зрелости. Одновременно с этим культуролог обращается к тем идеям и теориям, которые в логической форме воспроизводят исследуемый предмет на более ранних ступенях его исторического развития. Как отмечал К. Ясперс, «история – это одновременно происходящее и его самосознание, история и знание истории» [5] .

5

Ясперс К. Истоки истории и ее цель // Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994. С. 243.

Именно поэтому для понимания сущности культуры так важно рассмотреть формирование представлений о ней в истории человеческой мысли. При этом следует помнить, что культурология как наука XX в. не просто сводит воедино существующее многообразие точек зрения на культуру и классифицирует бесчисленные дефиниции своего главного понятия, но опирается на определенную традицию. Для европейской культурологии основные исторические этапы этой традиции (исторического развития представлений о культуре и ее понимания) составляют Античность, Средние века, Новое время.

1.2.1. Античные представления о культуре

В понятии «культура», восходящем к римской античности, обычно подчеркивается фиксируемое им отличие «человеческой жизнедеятельности от биологических форм жизни». И действительно, первое значение данного термина – это возделывание, обработка, уход. И конечно же, в первую очередь – земли, поэтому культура – это и возделывание поля, обработка сада, и уход за растениями и животными, то есть земледелие и сельское хозяйство. Наиболее же привычное для нас значение «культуры» как воспитание и образование в этом контексте воспринимается как нечто дополняющее, а иногда и исправляющее человеческую природу и даже противостоящее ей. Культурный человек всем обязан образованию и воспитанию; это и составляет содержание культуры всех народов, сохраняющих культурную преемственность и традиции как форму коллективного опыта во взаимоотношении с природой.

Между тем в этом случае контекст (а значит, и базовые значения) понятия «культура» невольно искажается. Не принимается в расчет еще одно важное обстоятельство: «культура» – это поклонение, почитание, почет, культ. И прежде всего религиозный культ. В древности человек постоянно находился в окружении богов: он встречался с ними в поле и в роще, в зелени деревьев, в тенистых гротах и речных заводях, но боги жили и в городе, и в доме человека, они оберегали городские законы и безопасность граждан. Не случайно известный эллинист Макс Поленц вообще отождествляет благочестие и полисный патриотизм.

Коснувшись темы античного полиса, мы приступили к реконструкции историко-культурного контекста самого понятия «культура». Полис – это город со сравнительно небольшим числом жителей, которые, составляя ядро полиса, являлись его гражданами. Они подчинялись законам своего города, защищали его от неприятеля и выполняли все необходимые гражданские обязанности (участвовали в работе суда и других городских служб, в проведении народного собрания и т. д.), то есть город был одновременно и государством. Вот в таком городе культура была одновременно «воспитанием», «возделыванием» и «культом». Этим и характеризуется процесс подготовки граждан в античном полисе, формирование зрелого мужа из несмышленого ребенка, что и отмечали греки при помощи понятия «пайдейя» (pais – ребенок).

Греческий термин «пайдейя» обозначает и непосредственно воспитание, обучение, и в более широком смысле – образование, образованность, просвещение, культуру. В этих (далеко не всех возможных) значениях выражается не только идея связи образования с воспитанием, но и идея глубокого, интимного контакта воспитания и обучения, прочного овладения навыком, что достигает особой высоты в искусстве (tehne), где эта связь становится особенно понятной, когда речь идет о «политике техне» – гражданском навыке, необходимом каждому полноправному гражданину полиса. Но именно эта «ремесленническая» сторона греческой «пайдейи» указывает, с одной стороны, на интеллектуалистский характер античной культуры и образованности: овладевший определенными навыками расценивался как «знаток» (поведение оценивалось в терминах знания – Ахилл, «как лев, о свирепствах лишь мыслит», страшный циклоп Полифем «никакого не ведал закона»); с другой стороны, это открывает перед нашим восхищенным взором ее эстетические основания, где образованность, просвещение и культура всегда предметны, непосредственно вещественны, «телесны» (А. Ф. Лосев).

Греки создали уникальную систему образования, в которой формировался не профессионал в определенной области, а человек как личность, с определившимися ценностными ориентациями. Несомненно, в этой обращенности к человеку и состоит непреходящее гуманистическое значение античного понимания культуры, в основе которого лежит идеал человека, выступающий целью культурного процесса. Идея культуры, возникшая в античной Греции, являлась основополагающей как для самой эпохи античности, так и для европейской культуры в целом.

Основные ценности греческой «пайдейи» выходят за пределы собственно педагогической сферы и формируются как нормы и образцы в контексте культуры. Исходным выступает аристократический тип культуры, в основании которого лежат глубокие генеалогические традиции (нередко герои Гомера ведут свое происхождение от богов). Но со знатностью происхождения связывается обычно и красота, и физическое совершенство, и даже физическое превосходство над другими и вытекающие из этого аристократические добродетели: умение защитить в бою свою честь, отличиться и достичь славы, «славы до небес». Добродетели наследуются, но для этого они должны быть защищены в сражении, единственной школе жизни, доступной гомеровским аристократам.

В полисе «военные добродетели» дополнялись «гражданскими», однако путь к ним пролегал через многолетнюю «схолэ». «Конечною целью образовательной работы в многолетней афинской школе являлось прежде всего осознание себя как полноправного члена избранного состоятельного афинского общества» [6] . У грамматика ребенок обучался чтению и письму, знакомился с греческой литературой. Преподавание музыки дополняло школу грамматика, так как многие стихи декламировались под музыку. С двенадцати лет мальчики посещали палестру, занимались гимнастикой. В гимнасиях мусическое (от musa – воспитание души) и гимнастическое искусства объединялись в форме состязаний молодежи, причем в присутствии зрителей, которыми были свободные граждане, а при обсуждении государственных дел слушателями и зрителями, в свою очередь, становилась молодежь.

6

См.: Жураковский Г. Е. Очерки по истории античной педагогики. М., 1940.

Собственно, все это и составляло гуманитарную практику античной «пайдейи», определявшую основное содержание античной культуры. Проблема состоит в том, что этот образовательный процесс не сводился к овладению суммой норм и требований, он был подготовкой к общественной жизни в соответствии с достаточно широким набором правил, которые расценивались греками как их «мудрые изобретения» – законы. В этом и состояла цель культуры – развить в человеке разумную способность суждений и эстетическое чувство прекрасного, что и позволяло ему обрести чувство меры и справедливости в делах гражданских и частных. При этом античный человек не терял своего единства с природой. Природа являлась неотъемлемой частью космоса, включавшего в себя также богов и людей. Более того, чувство сопричастности природе перерастало в «любование космосом», а прямое соприкосновение с ней – в умозрение.