Купаясь в солнечных лучах. Часть 1.

Нет, они определенно сговорились. На утро следующего дня в мой кабинет ворвался Азар (как не странно, без букета алых роз) со следовавшими за ним по пятам Шуриком, секретаршей и службой охраны. Последним я сделала знак не вмешиваться.

– Ты че творишь, овца?
– взревел этот напыщенный мажор, брызгая слюной.
– Ты на кой закупочные цены подняла? Хочешь, чтоб Арсен разорился?

– А что?
– невинно хлопая глазками.
– Все так действительно плохо?

Они меня за идиотку держат? Так держали бы правильно. Холдинг господина Литовского, выпускающий современную дорогую электронику, держался на плаву только за счет поставок комплектующих с заводов Ризвана, которые Азар по старой дружбе отпускал ему по реально смешным расценкам. Но я-то с Сенечкой больше не дружу. Так что: никаких исключений из правил. Наоборот: для особого клиента - особые цены. Об этом я и поведала возмущенному бывшему родственничку.

– Тебе конец, - продолжил буянить он.
– Все, коза, доигралась.
– И выскочил за дверь, чуть не сбив по пути с ног мою секретаршу.

Ох, уйдет она от меня, а я так трудно привыкаю к новым людям.

Зато мальчики поняли, как я себя чувствовала, когда они меня перед Ризом подставили. Такое ощущение беспомощности, невозможности ничего исправить. Чувство, что поезд катится под откос и его уже не остановить. Остается ждать удара, как неизбежное.

Прошел еще месяц. Известий от Зираха все не поступало. Разузнал ли он что-нибудь о Ризе? Секретарь адвоката неизменно отвечала, что тот в разъездах. Я никак не могла его застать на месте. Мобильный не отвечал. Жуткое отчаянье готово было поглотить меня целиком.

Вернувшись с работы, я как всегда, замученная тяжелой неволей, которую сама себе определила, плюхнулась в свою холостяцкую постель. Закрыла глаза и...

Настойчиво звонил телефон. На улице давно стемнело. Который час? Щелкнув включателем ночника, нащупала на тумбочке негодника. Незнакомый номер.

– Да?
– на кого-то надо же наорать.

– Лика, это Павел.

Черт. Вот откуда у него мой номер? Как будто отвечая на вопрос, нарисовавшийся у меня в голове, он ответил:

– Мне твоя сестра объяснила, как тебе позвонить. Она сейчас в больнице с вашей матерью. Короче, теще стало еще хуже. Врачи опасаются... В общем, просила тебе сообщить. Сама никак не могла дозвониться.

– Еду, - выдохнула я и бросилась одеваться.

– Куда на ночь глядя?
– только успела крикнуть мне в след Татьяна, но ответом ей была хлопнувшая дверь.

Долетев в рекордное время до больницы, расположенной в старом обветшалом здании, и единственной в моем родном городке, я бегала по коридору в надежде найти ну хоть кого-то, до кого бы можно было докопаться со своими вопросами. Бесполезно. Словно, все вымерли, как мамонты во времена Вислинского периода. Наконец, мне попалась заспанная медсестра.

– Девушка, вы кого тут ищите?
– вытаращилась она на меня, как на зеленого человечка.

– Тут должны были привезти мою маму. Ей очень плохо. Мне недавно сообщили...

После получасового разговора в стиле "моя твоя не понимат" получилось выяснить, что именно моя мать к ним сегодня, вчера и неделю назад не поступала. Тем более в тяжелом состоянии. И умирать, следовательно, не собиралась. По крайней мере, у них.

Сестра трубку не брала. Никто не брал. У моего измученного мобильника в конце концов сел аккумулятор. Да что же такое происходит?

Я потопала на стоянку. Надо доехать до дома моих родителей, зарядить телефон, все выяснить. И по барабану, что всех разбужу.

У моей машины, прислонившись к водительской дверце стоял какой-то крупногабаритный мужик. Я застыла на месте. Дурное предчувствие заползало под одежду, вызывая озноб. Сзади заскрипел снег. Обернувшись, заметила еще двух... Трех... Насчитала пять. Чего так мало-то? Сумочка вместе с ПМ-ом осталась валяться на заднем сиденье автомобиля, мирно дожидаясь свою хозяйку, которая выскочила, как ошпаренная из машины, забыв ее там. Согласна. Очень, очень неосмотрительно с моей стороны. Но это уже детали. Делать-то что?

Один из мужиков держал в руках бейсбольную биту, методично постукивая ей по ладони. У другого была длинная цепь, которой он угрожающе позвякивал. Третий щелкнул перочинным ножом. Ну, как в индийском кино. Храбрецы, мать их. Дилетанты. Кто нанял этих горе вояк, побоявшихся без оружия напасть на одинокую, беспомощную девушку? Сомнений не оставалось. Как и в том, что все было заранее подстроено. Возможно, это просто психологический прием? С целью запугать меня до инфаркта. Это глупо. Сердце у меня здоровое.

Какие бы намеренья у них не были, но их я выяснять не собиралась. Страх я давно уже потеряла, да и бегать быстро научилась еще в школе. Мой мозг работал в авральном режиме: тикать бесполезно - догонят, даже если удастся выбраться из окружения. Вариант остается один: получить доступ в свою машину. Тело действовало в унисон с мозгом, чему я была несказанно рада. Бодрым шагом направилась к развалившемуся на моей машинке амбалу. Тот явно растерялся от такой смелости.

Как там меня учил в свое время Риз? Отвлекающий маневр, чтобы противник не смог правильно отреагировать. Я демонстративно замахнулась одной рукой, другой одновременно нащупывая ключи в кармане. Мужик со смешком выставил блок и пропустил удар ногой по причинному месту, который хлестко от души с разворота нанесла я ему ногой, нагибаясь и уходя от захвата.

Обиженно хрюкнув, несчастный упал на колени. А я добавила ему еще в челюсть. Фиг с ним, яичницу утром пожарит. Распахивая дверь автомобиля, используя грузное тельце нападавшего вместо подножки, я плюхнулась на сиденье и рванула с места.

За спиной светились фары: в том, что меня преследуют, сомнений не оставалось. Двигаясь по узкой улочке с односторонним движением, я была на взводе, натянута, как струна. Места для маневра не оставили. Если догадаются перегородить выезд - пиши пропало. Догадались, гады...

В конце улицы показался хлипенький старый автомобильчик и развернулся поперек дороги. Специально, чтобы не жалко было, если на таран решусь пойти. А что мне остается? В любом случае, на своем мощном внедорожнике я смету его, как ураган.

Дальний свет фар обозначил высокую мужскую фигуру, вылезшую из ржавой табуретки, перегородившей мне поезд. Я вдавила педаль тормоза. Павлик стоял на пути моего спасения, самодовольно ухмыляясь. Погоня приближалась. То, что с головой он не дружит, давно знала. Но чтоб уж совсем.

Как там сказал однажды Никитка, смотря вместе со мной какую-то передачу про сверхъестественное: "Сначала умирает тело, а потом мозг". Нет, ты не прав, сынок. У твоего папки мозг уже давно умер, причем вместе с совестью благополучно почил.

Я посигналила и предупреждающе газанула, мотор взревел. Слезы текли по моему лицу, щекоча подбородок и застилая обзор. Времени на размышления не было.

– Но шутки с бродячей собакой бездомной опасны особенно полночью темной, - прошептала, убрала ногу с педали тормоза и переместила ее на газ.