Купчино, трилогия

– Хроническое недоверие - хлеб матёрого контрразведчика, - лучезарно улыбнувшись, сообщила "киношная" барышня.
– Всё понимаю и ни капли не осуждаю.... Так вот. На титульном листе моей "волшебной корочки" стоит подпись господина Губернатора, в подлинности которой вы сомневаетесь. Мол, редко с ней встречались. Ладно. Но у данного юридического документа есть и так называемый "задник". А на нём, как это и принято в России, красуется гордое и наиважнейшее слово: - "СОГЛАСОВАНО". И под ним - подписи ответственных городских чиновников, согласовавших текст настоящего Лицензионного соглашения.... Кому, господин подполковник, принадлежит вторая - сверху - подпись?

– Ик, - нервно икнул Иван Петрович.

– Кажется, моему непосредственному шефу...

– Правильно. Генерал-лейтенанту ФСБ Павлову Геннадию Алексеевичу. Кстати, очень вежливый, обходительный, любознательный и образованный человек. Я с ним лично знакома.... Вы, надеюсь, утолили своё любопытство, бдительные господа офицеры? Вот, и гуляйте, наслаждайтесь погожей осенней погодой, свежим купчинским воздухом дышите. А мне, извините, работать пора.... Э-э, Лицензионное соглашение-то отдайте. Хороший такой документик, правильный и настоящий...

Они, пройдя через бетонную полукруглую арку, покинули внутренний дворик "долгостроя".

– Капитан, загоняй своих отважных орлов в фургоны, - велел Карпук.
– Возвращайтесь на базу. Пустышку вытащили. Бывает.

– А вы?
– насторожился плечистый "камуфляжник".

– Попозже подъеду. С майором поговорю. По Купчино проедусь. Может, в "пятнашку" загляну.... Выполнять!

– Есть - выполнять!

Через пару минут "спецназовцы" укатили.

– А о чём оно - это официальное Лицензионное соглашение?
– поинтересовался Сергей.

– О том, что коммерческая компания уважаемой мисс Софи Гарднер имеет право безнадзорно снимать - на протяжении текущего года - полномасштабный телевизионный сериал, - расстроено усмехнулся Карпук.
– Естественно, в исторических декорациях нашего славного Санкт-Петербурга и его ближайших пригородов.

– А о чём сериал-то?

– Жанр обозначен как - "драма".

– Ну-ну...

– О чём это вы, майор?

– Любая "драма", как известно, играется в персональных декорациях. Причём, в разных.... А ещё существуют и так называемые "драматургические акценты", которые, как известно, тоже бывают разными. Например, историческими и героическими. Или любовно-сексуальными. Или даже маниакально-кровавыми...

– Всё, конечно, может быть, - согласно покивал головой Иван Петрович.
– Всё, так его и растак.... Только, вот, это дурацкое Лицензионное соглашение. Причём, за подписью авторитетного генерал-лейтенанта на "заднике". Руки вяжет.... А?

– Небось, намекаете на ненавязчиво-негласную оперативную разработку данной "киношной" группы?

– Честно говоря, было бы неплохо. Только делать это надо очень и очень аккуратно. Без излишнего шума и глупого фанатизма.... Есть, майор, дельные намётки?

– В обязательном порядке, - заверил Сергей.
– Намётки диверсионных и прочих весёлых мероприятий - любимое хобби всех уважающих себя "грушников". Хоть действующих, хоть "отставных".... Обсудим?

– В обязательном порядке. Но не здесь. Забираемся в машину и - в процессе движения - общаемся...

Тёмно-серый "Форд" - через старенькие ржавые ворота, одна из створок которых валялась в широкой канаве, заполненной до краёв буро-чёрной водой и различным бытовым мусором, - покинул территорию хмурого купчинского "долгостроя" и неторопливо покатил по пыльной извилистой дороге.

"Странная компания, однако, идёт нам навстречу", - дисциплинированно доложил недремлющий внутренний голос.
– "Во-первых, стройная черноволосая женщина в тёмно-бордовом плаще непривычного покроя, ведущая за руку маленькую девчушку лет семи-восьми от роду - с задорными светлыми косичками и белыми бантами в крупный тёмно-синий "горошек", одетую в короткое клетчатое пальтишко. А, во-вторых, две чёрные лохматые собачки, бегущие по бокам от женщины и девочки. Словно бы маленькие верные стражи.... Ага, остановились и, пропуская нашу машину, отошли в сторонку.... Хм. Странно. Что они, интересно, позабыли в таком мрачном и безлюдном месте? Да, уж.... А, с другой стороны, снимается кино. Наверняка, требуются статисты и актёры для эпизодических ролей. Маленькие чёрные скотч-терьеры, например.... Всё равно - странно. А ещё и очень тревожно...".

Они примерно минут сорок, увлечённо обсуждая оперативные планы по предстоящей ненавязчивой слежке за подозрительными "киношниками", покатались по Купчино.

А потом ожил - ненавязчивой мелодией - мобильник. Ненавязчивой, это в том смысле, что безо всяких упоминаний о "ночёвках в объятиях любимых женщин".

– Слушаю, - поднёс к уху телефон Сергей.

– Здесь Сомов, - известила трубка.
– Слушай, майор, ты с час назад подъезжал вместе с "фээсбэшным" спецназом к "долгострою", что расположен рядом с нашим купчинским роддомом?

– Подъезжал.... Откуда вы, Павел Андреевич, узнали?

– У меня имеется давняя осведомительница, работающая в диспетчерской службе трамвайного парка.

– Понятно.... Извините, но я не знал, что...э-э-э, такие вещи нужно заранее согласовывать.

– Не нужно - согласовывать, - усмехнулся начальник "пятнашки".
– Для пользы дела можно контактировать и сотрудничать с кем угодно. Можно и даже нужно. Лишь бы толк был.... Ты сейчас с Иваном Петровичем?

– Так точно.

– И это - замечательно.... Значится так. Срочно возвращайтесь к "долгострою". И "камуфляжных" бойцов с собой обязательно прихватите. И экспертов-фотографов.

– Что-то случилось?

– Пока, честно говоря, не знаю. Мне позвонила "моя" диспетчерша и сообщила следующее. Несколько минут назад мимо трамвайного парка пронёсся - на бешеной скорости - белый импортный микроавтобус. А прямо сейчас - пробегают люди, отчаянно вопя об убийствах, желтоглазых монстрах и откушенных головах...

Глава тринадцатая

Дела речные

На Санкт-Петербург величественно и печально опускались густо-сиреневые октябрьские сумерки. По небу медленно плыли, скрывая багровое закатное солнышко и обещая затяжной ночной дождик, плотные серые облака. Тёмные воды Невы сонно и бестолково ворочались в своих гранитных берегах.

По реке шла - вверх по течению - солидная двухмачтовая яхта "Робинзон". Ветер отсутствовал, двигатель, едва слышно ворча, работал на средних оборотах.

На капитанском мостике стояли двое: молодой чернявый цыган, одетый дорого и изыскано, и низенький старичок славянской внешности - в стареньком потёртом бушлате, с потрёпанной морской фуражкой на массивной голове.

Цыган, расположившийся возле латунных перил, ограждавших капитанский мостик по периметру, звался - "Бахтало-младший". Как легко догадаться, он приходился покойному цыганскому барону родным сыном. Причём, сыном старшим. То бишь, являлся новым цыганским "правобережным" бароном - со всеми втекающими и вытекающими правами-благами-обязанностями.