Купчино.Трилогия

– Да, всё роман этот, будь он неладен. С сюжетными линиями вроде, наконец-таки, разобрался. Все поступки героев замотивировал. Придумал достоверный, красивый и неожиданный финал. Теперь мучаюсь с названием. Первоначально рассматривалось - "Пруд возле Кирпичного завода". Но теперь, по целому комплексу причин, разонравилось.... Вот, послушай другие варианты. "Купчино, проклятый пруд". "Купчино, тайна проклятого пруда". "Купчино, мистическая история". Как тебе? Что-нибудь приглянулось?

– Если честно, то нет, - признался Пашка.
– Чего-то не хватает. Изюминки, что ли, какой. Или же, наоборот, перчинки.... Значит, придумал достоверный и красивый финал истории? Может, поделишься с другом?

– Не стоит, - поморщился Хрусталёв.
– Во-первых, плохая примета. Мол, книга может не понравиться уважаемым читателям. А, во-вторых.... Во-вторых, всё может - на самом деле - пойти другим путём. Тогда и финал придётся переписывать. Возможно, и не один раз...

Тёмно-бордовая "девятка" - с длинной блестящей антенной на крыше, установленной пять-семь минут тому назад - плавно остановилась возле Офицерского дома, не доехав до нужного подъезда порядка тридцати пяти метров.

"Подходящее местечко", - решил Пашка.
– "Служебная квартира Назарова находится на четвёртом этаже. Вон они, окна спальни и кухни. Приёмник должен уверенно и чётко принимать сигналы передатчиков. Единственное неудобство заключается в том, что приёмник один, а "жучков-передатчиков" - два. Ничего, будем, щёлкая тумблером, слушать их по очереди.... Сейчас у нас - семнадцать сорок. Рабочий день в РУВД заканчивается в восемнадцать ноль-ноль. Но Тощий бастард ещё должен поставить служебный кабинет на сигнализацию, проинструктировать ночного дежурного, расписать в журнале, что-то там ещё. Потом дополнительно потратит минут пятнадцать-семнадцать, чтобы дошагать от здания районной Администрации до Офицерского дома. Короче говоря, здесь он появится примерно через час. Ничего, посидим, понаблюдаем....".

Пристроив на ушах - чисто на всякий случай - крохотные наушники, Сомов занялся наблюдениями.

Купчинские жители и жительницы, завершив трудовой день, дружной чередой возвращались с работы.

"Интересующая нас парадная пользуется повышенной популярностью", - насмешливо пробурчал внутренний голос.
– "За последние семь-десять минут в неё проследовала целая куча народа: давешний старичок с немецкой овчаркой, мужик с пухлым портфелем, толстая брюнетка, парень в тёмно-синем рабочем комбинезоне, неприметная деваха неопределённого возраста и несколько подростков...".

Неожиданно в наушниках тихонько заскрипело.

"Ключ в замочной скважине?", - предположил неугомонный внутренний голос.
– "Очень похоже на то.... Ага, звякнуло. Дверь захлопнулась и сработала "собачка" замка. Два раза глухо стукнуло.... Кто-то сбросил обувь? Ну-ну. Тощий бастард в подъезд не заходил, это точно. Следовательно, сейчас в квартире находится загримированная Марина Бокий. Под кого - загримированная? А Бог его знает. Может, под толстую брюнетку в старомодном драповом пальто. Может, под худенького паренька в рабочем комбинезоне.... Шаги. Куда-то пошла. Сейчас, братец, мы принимаем сигнал со "спального жучка"? Попробуй-ка задействовать "кухонный"...".

Минут десять-двенадцать Пашка попеременно переключался с одного "жучка" на другой. Но к реальным результатам это не приводило - шаги, шорох одежды, звуки льющейся воды, вновь - шаги...

Наконец, при очередном "посещении" кухни возникла некоторая определённость - открылась-закрылась дверца холодильника, чуть позже послышался равномерный стук, и опытный внутренний голос уверенно прокомментировал: - "Это она, надо думать, отбивает - специальным молоточком - мясо. Знать, решила побаловать любовника сочными отбивными.... А теперь зашипело. Скорее всего - масло на сковороде. Зашипело громче. Это кухарка выложила мясо на раскалённую поверхность...".

Вскоре приятный женский голос - сквозь шипение - запел:

Когда приходит он - уже под вечер.

Бродяга-ветер, с розою в руке.

Несёт её - прекраснейшей из женщин,

И тишина - купается в реке...

Когда приходит он. Уже - под вечер...

Тогда - вновь просыпаются желанья.

И память - словно чей-то громкий вскрик.

На краюшке обрыва - мирозданья,

Вы не волнуйтесь. Я уже привык....

На краюшке обрыва - мирозданья...

Ещё сюжет. Уже на склоне лета,

Тот ветер испугался, убежал.

Она пред ним предстала - не одета,

Совсем другого он тогда - желал...

Она пред ним предстала - не одета...

Я прихожу всегда - уже под вечер.

С бордовой розой, трепетный - уже.

За целый час - до вожделенной встречи,

Она меня встречает - в неглиже...

За целый час - до вожделенной встречи...

Романса нить - серебряная пыль.

Вуаль на клавишах - по-прежнему - прозрачна...

Она вновь уверяет: это - быль.

И на меня глядит - так однозначно...

Романса нить - серебряная пыль...

"Очень необычная и красивая песенка", - оценил сентиментальный внутренний голос.
– "Романса нить - серебряная пыль.... Ага, Тощий бастард появился. Внимание, входит в подъезд...".

Тихий скрип дверных петель, отголоски разговора, звуки поцелуев, шорох шагов.

– Удивила, честное слово, - раздался в наушниках знакомый мужской голос.
– Я тебя, любимая, ждал только после восьми.

– На двадцать два ноль-ноль Митрофаненко назначил внеочередную встречу, - отозвалась женщина.
– В гостинице "Прибалтийская". Хочет дополнительно обсудить какие-то важные вопросы...

"Это они прошли на кухню", - любезно пояснил внутренний голос.
– "Сейчас ужинать будут. А потом, сосёнки точёные, отправятся в спальню. Сам, Пашенька, наверное, догадываешься - зачем. Да, очень романтичная и завлекательная история, ничего не скажешь...".

– Не нравится мне этот упитанный московский депутатик, - заявил Назаров.

– Перестань, пожалуйста. Хваткий, несуетливый, тёртый и реальный мужик. Слово, по крайней мере, держит. Обещал вас с Николаем перевести с заснеженной Чукотки в цивилизованный Питер? Перевёл в лучшем виде. Обещал подключить прессу и телевидение? Подключил.

– Я не об этом. Мне не нравится - как он смотрит на тебя. Взгляд маслянистый такой. Похотливый.

– Разве я виновата, что родилась красивой?
– в женском голосе обозначились откровенно-кокетливые нотки.
– Присаживайся, Глебушка, присаживайся. Вот, свиная отбивная с грибами. В меру прожаренная, как ты и любишь. Винца налить? Красное, испанское...