Купеческая дочь замуж не желает

Нашелся и садовник — худой пожилой мужчина со своим помощником — мальчишкой лет четырнадцати — пятнадцати, тоже весьма худощавым. Талия тихонько шептала, что старик совсем бедствовал, пожилого уже никто не хотел брать на работу, а больше у них, кроме старика и внука, никого нет. Уже собирались милостыню просить. Я понимающе покивала головой, надо обязательно дать ему аванс и немного продуктов и сейчас покормить. Передала мое распоряжение Лимке, она шустро поволокла старика и пацана на кухню. Был ещё кузнец, шорник, пара подсобных рабочих.

Все нужные в поместье люди. Про пасечника Лимка говорила, помню, надо срочно искать. Полевых рабочих не было. Кто пока что сидел по домам, кто подался к рыбакам. Тоже надо всех увидеть, поговорить. А пока все пошли по своим местам, оглядываясь на меня и тихо переговариваясь.

Глава десятая

Поместье Зеленые Холмы

Идет мужик по базару и выбирает петуха.

Смотрит одного — вялый, другой — вообще импотент.

А тут стоит грузин и продает петуха. Не петух, а зверь в человеческий рост.

Мужик спрашивает: — Ну что, твой петух кур топчет?

Абэжаешь, дарагой. Курь топчет, авэц топчет, каров топчет.

А вчэра, слюшай, так на мэня посмотрел!

Даром забэрай!

Солнце светило даже через сомкнутые веки, надо бы отвернуться, но сил не было. Кто — то орал громко и противно, что — то неопознанное. Странные шумы доносились до Иртэна, как будто его кровать какой — то тупой шутник вынес в сад возле родительского особняка. В голове поселился злостный птиц, который больно тюкал его при малейшей попытке не то, чтобы пошевелиться, а даже при попытке шевельнуть мыслью. Посему Иртэн предпочитал лежать, не шевелясь ни единым мускулом и неглубоко дыша. Вкусовые ощущения во рту соответствовали ночёвке эскадрона кавалеристов, причем вместе с сапогами и конями. Вместе с тем ощущение какой — то неправильности происходящего усиливалось вместе с голосами за окном.

И вдруг, посреди наступившей блаженной тишины, послышалось громкое хлопанье крыльев какой — то крупной птицы. Прямо над ухом раздался ужасно громкий, истошный вопль такой силы, что былую недвижимость Иртэна как рукой сняло. Звуковой волной его просто подбросило на кровати, смело с нее и поставило по стойке смирно возле. Иртэн вытаращил глаза и ничего не мог понять. На подоконнике открытого окна (третий этаж, между прочим) стоял неведомый птиц. С разноцветным оперением, шикарным хвостом и поглядывал на Иртэна одним глазом, и с явно не мирным намерением.

Дрожащим голосом, чувствуя, как от пережитого ужаса и от общей слабости трясутся ноги, Иртэн неуверенно сказал захватчику — КЫШ!

На что наглец, захлопав крыльями и запрокинув голову, опять заорал свое жуткое — Ку-ка-реку!!!

Иртэн зажмурил от головной боли глаза и слабо махнул рукой в сторону окна. Птиц, оставшись непобежденным, злорадно захлопал крыльями и сиганул куда — то вниз. Выждав для верности пару минут, Иртэн подошёл к открытому окну, посмотрел и…

От пронзительного вопля в спальню барона влетели сразу — личный лакей барона Бертен, старичок, ещё какой — то парень, растрёпанная служанка с тряпкой в руках и чопорная дама в строгом платье с глухим воротом.

Увидев среди кучи незнакомых лиц хоть одно знакомое, Иртэн обратился к нему, стараясь унять истерично — визгливые нотки в голосе:

— Берти, какого нечистого здесь происходит? Что это вокруг? Где я? И что это тут орало?

Пока все пытались уяснить себе суть вопросов, вперёд высунулась та самая служанка с тряпкой в руках.

— Ой, лорд Иртэн, так это кочет наш, опять, паразит, удрал из птичника! Любит он залететь повыше и ну глотку драть! А у вас окошечко — то, стало быть, открытое было, чтобы вас свежим ветерком обдувало, вот он и залетел и покричал, стало быть.

От треска служанки стрельба в голове возобновилась с новой, даже с ещё удвоенной силой.

— Молчать!!! — просипел сорванным от предыдущего вопля голосом Иртэн и обессиленно плюхнулся на кровать, только сейчас сообразив, что сверкает тут обнаженной пятой точкой перед всеми.

Правда, строгая дама, сразу отвернулась, мужчины стыдливо отвели глаза, а служанка, не обращая внимание на всеобщее смущение, пыталась донести до молодого господина ещё какие — то сведения.

— Все вон! Берти, ты останься. — Иртэн мог пока только сипеть. Сорвал голос от предыдущего вопля. От страха и непонимания ситуации в целом голос не хотел слушаться хозяина. Поэтому Иртэн просто махнул рукой, выгоняя всех прочь.

Присутствующие, кроме слуги удалились, лишь Бертен с невозмутимым лицом прошел к шкафу и начал доставать свежее белье для своего хозяина.

— Что происходит, Берти? Где мы находимся? Это отец что — то задумал?

Вопросы сыпались, как из прохудившегося мешка мука.

Подавая господину белье, слуга ответил:

— Лорд Иртэн, сейчас мы находимся в вашем поместье Зелёные холмы. Сюда мы прибыли ещё вчера, в карете вашего батюшки. Вы изволили спать всю дорогу и запамятовали. Сейчас утро и вы находитесь у себя в спальне. Граф Ламир отправил с вами письмо, изволите сейчас прочитать или после завтрака?

Иртэн сидел в постели и по — прежнему мало что понимал. Какое его поместье? Деда, что ли? Это где — то у нечистого на рогах? Отец письмо написал? Что там написано?

— Берти, дай письмо!

— Письмо у вашего управляющего, изволите одеться или так управляющего примете?

Злобно бурча что — то нелестное про отца, его задумки, и вообще, где он видел эту жизнь пейзанскую с их жуткими кочетами, которые по утрам к нему в спальню залетают, Иртэн всё — таки счёл нужным одеться. Заодно уяснил, почему птица к нему залетела — спальня здесь была на первом этаже. Это в городском особняке комнаты Иртэна были на третьем. То — то ему сквозь сон чудилась какая — то неправильность.

Когда он уже был одет и умыт, открылась дверь без стука и вошла давнишняя служанка, только сейчас без тряпки, зато с подносом в руках. А на нем стоял высокий стакан из варского стекла, наполненный чем — то мутным.

— Вот, ваша Милость, это кухарка вам отправила, сказала, что первейшее средство утром после гулянки. А уж вы вчера былиии, шибко гуляли, видать.

От этой болтушки опять вернулась головная боль, и задёргался почему — то глаз. Иртэн уже прикидывал, оправдают его в суде или нет, если он сейчас ее придушит? Девка, ничего не подозревая о возможной своей печальной кончине, между тем поставила поднос на столик рядом с кроватью и совала ему в руки этот самый стакан. Пахло от него чем — то ужасно кислым. Они что, отравить его решили? Только Иртэн хотел кинуть этот стакан на пол, как его перехватил Бертен.

Пока Иртэн открывал рот, чтобы высказать свое возмущение происходящим и выгнать всех вон, хозяин он тут или нет, Бертен ловко успел залить содержимое стакана в рот господину. Господин заткнулся, рискуя захлебнуться. Наконец, отдышавшись, весь красный от гнева, решил прекратить весь этот фарс, как понял — а ему стало лучше!

Подумал и милостиво согласился прошествовать на завтрак в малую столовую.

Там его ждали у накрытого стола старичок — управляющий и тот самый молодой парень. Управляющий представился барону как лэр Геран, а молодой парень был представлен как внук управляющего, Тимей. Приступили к завтраку. Хотя обычно так рано Иртэн не завтракал, да и слишком плотно, но сейчас вполне благосклонно отнесся и к каше со сливками и к яичнице с беконом, запивая все горячим взваром. Почувствовав, наконец, гармонию в душе между собой и окружающим миром, Иртэн решил выйти погулять в сад. Все планы нарушил лэр Геран.