Купи фейка!

Эйбринейл, всегда довольный и радостный как щенок, будил ее каждое утро нежными поцелуями, кормил Аррона и Ингу, прибирал в номере, таскал вещи в прачечную. У Аррона в прическе отросли черные корни, Артур прислал письмо, в котором, «на правах жениха» доложился, что запланированный ремонт они сделали и поинтересовался, не нашли ли Инга «совершенно случайно» себе нового уникального раба. Так как маг не видел Эйба, девушка решила о нем не сообщать. Пусть будет сюрприз!

С Ингой активно знакомились курсанты, удивительно, но среди мужчин она пользовалась популярность не только потому, что являлась владелицей пятерых рабов. Некоторые из специалистов, действительно уникумов в своем деле, были куда богаче ее. Но… она не могла представить ни одного из них у себя в постели. Нещадного ругая себя за то, что рабы окончательно испортили ее вкус, и так она до конца своих дней останется незамужней, Инга сделала несколько попыток завязать более близкие отношения.

Первую попытку испортил Аррон. С непроницаемым лицом он заявил, что, после происшествия с Бертом, он не может отпустить хозяйку в чужой номер одну. Мало ли, вдруг ее там обидят. Фальшиво улыбаясь (в мыслях уже додушивая фея диванной подушкой), Инга выпроводила его из комнаты своего кавалера, но феёк сел в коридоре под дверью. В таких условиях претендент на близость растерялся, смутился, и дальше целомудренного чаепития с несколькими поцелуями, дело у них не пошло. После этого, в своем номере, Инга подняла было подушку, чтобы стукнуть ею Аррона, но он так приподнял бровь, что девушка швырнула ее в угол и отправилась в спальню жаловаться на жизнь эльфу. Он был превосходным утешителем.

Вторая попытка сорвалась сама по себе. Уставшая за день девушка, дожидаясь кавалера в его постели — он вдруг вспомнил, что нужно побриться — уснула. Утром обнаружила себя в собственной кровати, обнимающей эльфа. Эйб сказал, что ее принес Аррон.

Потом, стоило ей отвернуться, как фей взял для подтверждения повышения квалификации целых два проекта, да еще и очень сложных. Инга, узнав об этом, бушевала, бегала по гостиной, призывая на голову своенравного раба все существующие кары, но что-то делать было уже поздно. Никто и подумать не мог, что ассистент взял темы по собственному желанию, а не по приказу хозяйки. Эльф ходил следом с пирожным на блюдечке и уговаривал Ингу успокоиться и найти в ситуации положительные стороны. Пригрозив, что по возвращению домой сдаст фея в бордель, Инга засела за работу.

Берт после разбирательства с конфликтной комиссией оставил Ингу в покое, но внимательно следил за ее знакомствами. Осознав, что ничего не светит не только ему, но и остальным, успокоился. К тому же, как Инге показалось, он сильно побаивался Аррона. Однажды на уроке фей продемонстрировал свою силу, легко подняв шкаф, под который упали очки старенькой преподавательницы. Инга только заскрипела зубами — а она заставляла копать бедных орков! Да на фее пахать можно!

В последний вечер состоялся большой праздничный банкет, на который собрались учащиеся с разных курсов, которые одновременно проходили на факультетах. Инга выпила, все вокруг ей казались прекрасными — перед сегодняшним зачетным экзаменом они с Арроном не спали две ночи, доделывая проекты — улыбалась мужчинам и с удовольствием танцевала. Танцы становились все горячее, пока ее, уже направляющуюся в уединенный альковчик с каким-то лекарем под ручку, не отыскал фей и не потащил домой. Еще и объяснение лекарю выдал, дескать у нее аллергия на один из ингредиентов пирожного, которое она только что съела, и нужно срочно принимать меры.

Аррон нес ее на руках, а Инга, уложив голову ему на плечо, рассуждала, почему же она все это терпит. Фей, как обычно, отмалчивался, а девушка, потерявшись в хитросплетениях собственных мыслей и чувств, сначала замолчала, а потом принялась слезливо уговаривать Аррона простить ее за то, что она испортила ему волосы, ведь они ей так нравились!

Принеся ее в номер, фей сгрузил тело на руки заботливому эльфу и куда-то смылся. Но Инга этого уже не видела. Запустив руки в волосы Эйба, она счастливо улыбалась, уплывая в страну хороших снов.

Утром она страдала от похмелья, в чем не преминула обвинить Аррона — почему не уследил. Фей, тоже пребывающий в отвратительном настроении, огрызнулся. Слово за слово, начался скандал, во время которого Инга перечисляла фею все его грехи, а он молчал с таким видом, что лучше бы ругался! Эйб тихонько собрал все вещи и сидел у двери, ожидая, когда хозяйка успокоится.

Но Ингу злил сам вид невозмутимого Аррона, поэтому домой она отправилась еще более злой, чем встала утром. Фей и эльф шли следом. Эйб тихо уговаривал Аррона вести себя более покорно, а тот сверкал черными глазищами и ничего не говорил.

В Петси Инга наорала на встретившего ее около портала Дрока, ворвавшись в дом, не обошла вниманием и Фенрока, а уж Зуматар как вообще получил по полной. Выглянувший на шум Артур зевнул и спросил:

— У тебя что, «женские дни» на подходе?

— Нет, — ответил вместо нее Аррон. — Похмелье.

Это оказалось последней каплей. Скрывшись у себя в комнате, Инга потребовала эльфа и вкусностей.

— Что со мной? — грустно спросила она, когда Эйб, обнимая ее и гладя по спине, наконец-то смог ее успокоить.

— Вы перетрудились, госпожа, — ответил он. — Вам нужно отдохнуть. Выспаться. Заняться каким-нибудь другим делом, не связанным с фармакологией.

Пригревшись в объятиях Эйбринейла, Инга долго думала, чем бы таким заняться, и придумала.

На следующее утро, объявив всем амнистию и даже извинившись за вчерашний крик, Инга сообщила, что они идут сажать семена на ее новом огороде. Это известие не вызвало должного энтузиазма, потому что оркам огород успел опротиветь, фей считал себя выше копания в земле (хотя помочь семенам взойти он согласился), а Эйб никогда раньше не имел дела с земледелием.

Через два часа работ Инга поняла, что ее энтузиазм тоже несколько подувял. Во-первых, на улице стояла жара. Во-вторых, занятие оказалось нуднее, чем представлялось. В-третьих, среди ее рабов назревали военные действия. Орки еще вчера поняли, что любимчик у госпожи сменился, и что-то планировали. Фей бдительно прислушивался и присматривался, наверняка уже распланировав, какую выгоду он из этого извлечет.

Поэтому Инга два дня просто валялась, ходила на очередной фестиваль в честь очередной древнеэльфийской богини, требовала свежих сплетен и хрустящих печений. Почему-то массажа в исполнении орков ей не хотелось.

Дрок рассказал, что случилось в городе за месяц. С некоторым удовольствием Инга узнала, что у нее стало меньше конкурентов — семья фармацевтов переехала ближе к морю, как того требовало хрупкое здоровье их матери, жены и бабушки. Если учесть, что в этом семействе все три поколения (молва утверждала, что этой фармацевтической традиции уже двести лет!) были практикующими фармацевтами, то можно себе представить, какое поле для деятельности освободилось! Умница Дрок даже составил список постоянных клиентов семейства, и Инга составила график их посещения и проведения рекламной компании имени себя.

Фей срезал все обесцвеченные волосы, и теперь ходил с темным ежиком на голове.

Артур готовился вот-вот отбыть со своей миссией, иногда пропадал где-то по полдня вместе с Дроком.

Орки поняли, что с эльфом лучше не связываться — слишком к нему привязалась Инга. Поэтому они втроем устроили «темную» Аррону, он успешно отбился. Утром все четверо щеголяли заплывшими глазами, разбитыми костяшками и двигались очень осторожно. А так же демонстрировали повышенную вежливость по отношению друг к другу. Формально, Инге было не к чему придраться, поэтому она смолчала, но целых три дня бурчала и заставляла орков возиться в огороде. Про массаж они даже не заикались — вернувшись из Университета, Инга настолько к нему охладела, что это заметил даже толстошкурый Зуматар.