Купид: Бесконечная ночь

Две женщины, укутанные в одинаковые искусственные меха, поворачиваются к нам и синхронно хихикают.

— Хо-хо, пират, — говорит одна, что заставляет другую смеяться ещё громче. — Видимо, у нас тут кое кто объехал семь морей.

— И это только начало, — отвечает Скиннер, подмигивая ей.

— Мой брат, — вмешивается теперь вторая женщина, — тоже любит такие вещи. Монокль, глазные повязки — всё, что позволяет ему выглядеть дерзким. Но у него получается это не так хорошо, как у тебя.

На этот раз обе женщины смеются ещё громче, и я беспокоюсь, что скоро они преуспеют в том, чего я так хотела избежать: привлекут к нам внимание.

— Дальше, проходите дальше, — носитель шутовского колпака просит обоих дам показать ему билеты и толкает их вправо. Там они снова встают в очередь. Затем поворачивается к нам. — Экскурсия, билет, действительный в течение одного дня, года или…?

— Спонтанные посетители, — говорит Скиннер. — Нам еще нужны билеты.

Мужчина толкает нас влево. Здесь очередь намного меньше, и через несколько секунд мы попадаем внутрь здания.

***

Лобби большое и оказывает на меня успокаивающее воздействие. Внутри всё либо красного, либо золотого цвета. Толстые ковры заглушают наши шаги, в то время как мы направляемся к стойке, над которой изогнутыми буквами написано «билеты». За стойкой ждёт женщина в золотом халате. На ней нет этого нелепого колпака, зато колокольчики вплетены в волосы.

— Привет, — говорю я.

Женщина улыбается, и я замечаю маленькие камушки на её зубах.

— Добро пожаловать в башню Бедлам лондонского мегаполиса. Меня зовут Рейна Лаветти. Если вы желаете билет, действительный в течение одного дня, то обратились по адресу. Если вы уже заказали экскурсию или у вас есть…

— Нам нужны два билета, — прерывает её Скиннер, и на секунду мне кажется, что эта женщина просто продолжит барабанить свой текст, не реагируя на нас.

Потом все же закрывает рот, снова открывает его и говорит:

— Без экскурсовода вы можете следовать только по красной маркировке. Золотая дорожка предназначена для тура с гидом, а на платиновую тропу допускаются только владельцы эксклюзивных карточек.

— Нас, прежде всего, интересуют верхние этажи, мисс Лаветти: 22-й, 23-й, 24-й…

Я ожидаю, что эта дама сейчас объяснит нам, что 24-й этаж закрыт для посещений, но ничего подобного.

— Здание вам знакомо, или мне объяснить построение маршрута?

— Объясните, пожалуйста, — Скиннер улыбается.

— Внизу представлены экспонаты. Медицинские инструменты из домегополесного времени. На третьем этаже находится зал Холо. Там вы сможете посмотреть, как люди работали раньше. По всей башне размещены сенсационные залы, такие как старая библиотека или комната для буйных. А что касается размещённых здесь 24 пациентов: на нижних этажах находятся менее тяжёлые случаи. Чем выше вы поднимаетесь, тем радикальнее болезни. Люди, которые ранят сами себя или уже ранили и изуродовали. Пациенты, у которых галлюцинации… Мы предлагаем регулярные шоу, время представлений можно найти на информационных панелях повсюду в башне. Палаты пациентов по меньше мере с одной стороны ограничены стеклянной защитной перегородкой, так что вы в любое время можете взглянуть на людей, не рискуя, что на вас нападут. Шуты…

— Спасибо, — Скиннер кладёт на стол карту с AMOC Конроя. — Два билета, пожалуйста.

Рейна Лаветти отворачивается с картой, а я пользуюсь моментом, чтобы ещё раз осмотреться. Поток туристов с улицы как раз загоняют в золотой скоростной лифт. В вестибюле стоят редкие маленькие группки и ждут, когда мы освободим кассу. Некоторые из них набросились на закуски из автоматов, другие разглядывают витрины с анимационным содержимым. Там видны движущиеся голограммы: скальпели, впивающиеся в кожу, лазерные лучи, направленные на глаза. Хирургия 2000 PM написано над первой витриной, лазик 2015 PM над второй.

Я отворачиваюсь от жестоких методов пыток. Тем временем Скиннер уже вернул назад карточку Конроя, а вместе с ней заполучил красный пластиковый ключ.

— С его помощью вы сможете открыть некоторые запертые комнаты. Важно, чтобы вы никогда не оставляли открытыми защитные двери. Если у вас есть какие-либо вопросы, наши шуты в вашем распоряжении, — Рейна улыбается, но улыбка не достигает её глаз. Затем уже хочет обратиться к следующим посетителям.

— 24-й этаж. Как нам добраться туда прямым путём?

— До 24-го? — Рейна Лаветти выглядит так, будто пытается выгнуть брови, но маска, которая одета на ней, кажется, затрудняет ей задачу. На лбу лишь появляются морщинки, а брови так и не сдвинулись с места ни на миллиметр. — Вы хотите сразу начать с тяжёлых случаев? Что ж, у нас есть здесь несколько скоростных лифтов, — она оглядывается по сторонам, затем выходит из-за стойки и направляется к одному из лифтов. Из-под халата выпирает круглый, здоровый живот.

Скиннер берёт меня за руку, и мы следуем за ней, оставляя вестибюль и гомон позади.

— Я не могу пойти с вами наверх, — говорит она, демонстративно кладя руку себе на живот. — Слишком опасно.

Перед одним из лифтов она останавливается. Он серебристого цвета, но цвет особенный, под поверхностью переливается белизной, таким образом заставляя серебро сиять изнутри.

— Лифт на самом деле предназначен только для владельцев эксклюзивных карточек, но если вы только быстро хотите подняться наверх, то можете использовать его. Вниз спуститься нужно будет на красном и…

— Понятно, — Скиннер слегка ухмыляется. Очевидно, ему очень нравится каждый раз прерывать Рейну на середине предложения.

Она выглядит обиженной, когда вставляет свою собственную платиновую карточку-ключ.

— С лифтом вы доберётесь до 22-ого этажа. Выйдя из лифта, выберете третий коридор справа, затем сверните налево и войдите во вторую дверь. По деревянной лестнице поднимитесь дальше. Всё здание находится под наблюдением. Если почувствуете себя плохо и почуете опасность, зовите шутов.

Лифт останавливается, и мы ждём, пока откроются двери.

— Повеселитесь, — говорит Рейна. — И не забывайте: придерживайтесь красной дорожки и запирайте за собой отпертые двери.

Скиннер кивает, затем тащит меня за собой в лифт. Двери бесшумно закрываются. Я оглядываюсь по сторонам. Внутренняя часть кабины тоже имеет этот светлый серебристый оттенок. Повсюду вмонтированы световые панели, которые ещё усиливают яркость цвета.

— Скорее всего, она здесь не работает, а сама сумасшедшая, — вытаскивает меня Скиннер из моего восхищения. — Любой, кому приходится изо дня в день иметь дело с туристами, неизбежно теряет рассудок.

Я смеюсь, ощущая скорость под ногами, как она толкает нас вверх, и закрываю глаза. Я чувствую себя почти невесомой и на одно мгновение могу забыть, почему мы здесь. Затем кабина останавливается, из-за чего я падаю на колени.