Купленная. Доминация

— В твоем положении? — он действительно только что об этом спросил, искренне удивившись? Или это у меня совершенно некстати разыгралось и без того воспаленное воображение? — Могу поспорить, твоему положению сейчас завидует как минимум треть населения всей планеты. Тем более ожидающему тебя ужину.

Он наконец-то меня отпустил (по крайней мере, физически, что тоже еще не факт) и снова обошел, чтобы встать передо мной во всей своей красе напротив. Правда сделал это весьма непредсказуемым образом, скользнув кончиками пальцев по изгибу моей правой руки от предплечья до самого запястья, пока его ладонь не перехватила впоследствии мою подрагивающую ладошку эдаким ненавязчивым жестом пугающе искусного иллюзиониста. Даже дух от столь головокружительного маневра перехватило далеко не слегка.

Его мягкая вроде как шутливая усмешка не смогла не вызвать ответной реакции, хотя в эти секунды меня "малость" штормило от пульсирующих на моей руке фантомных отпечатках его все еще ощущаемой ласки. Более безобидного и именно до жути интимного прикосновения я, наверное, еще никогда до этого не испытывала. К тому же, чувствовать одновременно его пальцы и мягкую ладонь на своих, как бы непринужденно изучающих мою реакцию на его тактильное воздействие, это то еще, скажу вам, испытание. Точно не для слабонервных.

— Надеюсь, ты ничем не испортила себе аппетита, когда собиралась сюда?

Интересно, что будет, если я рискну опять сказать ему правду?

— Все зависит от того, о каком именно аппетите сейчас идет речь. — во всяком случае, я старалась. Если моя шутка опять не удалась… придется весь последующий вечер строить из себя очень внимательную слушательницу.

Тем более без выпивки, у меня сейчас точно не проснется вообще никакого аппетита.

По ответной улыбке Глеба я хотя бы поняла, что не сильно накосячила, пусть и пыталась. Вернее, пыталась не я, а мой невидимый попутчик. Судя по всему, именно он и говорил все это время за меня, поскольку на такие фразы мне бы всей моей смелости с больной фантазией уж точно не хватило.

— Кстати, давай на будущее условимся. Ты не будешь больше ни при каких обстоятельствах (даже, когда очень сильно захочешь намеренно меня обидеть) называть меня клиентом, заказчиком и что-то в подобном духе. Хорошо? А я, соответственно, не стану применять к тебе неприемлемых эпитетов, как и всячески напоминать, как и при каких обстоятельствах мы с тобой познакомились. У нас не деловые встречи, а нечто большее…

Может поэтому он так заботливо поправил свободной рукой прядь моих волос у скулы, скользнув по ней в нескольких миллиметрах от лица и вдоль шеи, после чего очень аккуратно завел ее мне за плечо? Хотел показать, что между нами действительно нечто большее, а не банально проплаченные деловые отношения? В принципе, у него это даже как-то получилось. Я на самом деле почувствовала что-то очень сильное и слегка пугающее, исходящее от его волевой сущности всезнающего хозяина положения и непобедимого гроссмейстера, просчитывающего каждый свой последующий шаг на несколько ходов вперед. С таким крайне опытным игроком чувствуешь себя проигравшей уже заранее.

Невольно толкало поддаться его знающим словам, действиям… рукам… Зачем сопротивляться неизбежному? Да и не хотела я сопротивляться… Не я это вовсе была…

— И… как мне определить, какой же у нас уровень отношений? Мы ведь вроде бы еще ничего не оговаривали.

— Давай сделаем это, как и положено. По порядку, без излишней спешки и при более подходящем для этого случае. А сейчас, ужинать, пока все окончательно не остыло. Правда, пришлось взять на себе смелость и самому сделать заказ. Поэтому не удивляйся при виде такого большого количества блюд. Я совершенно не знаю, что ты любишь и какой кухне отдаешь свое предпочтение. Действовал по старой и доброй интуиции.

— Что-то мне подсказывает, ваша интуиция превосходит мои вкусы в значительное количество раз.

— Посмотрим, как ты будешь на нее сетовать, если тебе так ничего и не понравится.

Легкая "перепалка" за звание, кто кого остроумнее и оригинальнее, закончилась вполне предсказуемым действием от хозяина номера. Мужчина не стал затягивать с прелюдией и потянул меня к той части гостиной, где располагалось несколько столиков, диванчиков и кресел в виде интерьер-композиции то ли мини-столовой, то ли лаундж бара с элементами винтажной мебели. Эдакий не такой уж и маленький "островок" отличительной от общего убранства номера зоны, прямо перед панорамным окном и головокружительным видом на город. А еще он был буквально окружен не каким-то там примитивным зеленым уголком, а вполне себе полноценным зимним садом. Экзотические цветы и растения росли не в дешевых пластиковых горшках или кадках, а в дизайнерском карликовом гроте из декоративного камня и стеклянной гальки, в центре которого циркулировал искусственный водопад, красиво стекая и журча по каскадным ступенькам из малахитового мрамора.

Какой там ужин? Тут только от одного вида невообразимо живописных изысков окружающего интерьера невольно подвиснешь очарованным созерцателем прекрасного, как минимум на десять минут.

— И сколько же за этим номером смотрит и убирается человек? — похоже, я опять произнесла вслух то, что обязано оставаться недоступным для других в виде недооформленных мыслей и только в одной голове.

— Честно говоря, никогда не задавался на этот счет должным вопросом.

— И что, даже "Незнайку на Луне" не читали? — не то, чтобы я намеренно пыталась его подловить, но столь редчайшая возможность задать подобный вопрос представителю нынешнего буржуйского класса пересилила все мои скудные потуги держаться до последнего и никогда больше не косячить. Правда, этот самый представитель помогал мне усаживаться за не такой уж и маленький обеденный столик, исполняя роль весьма галантного кавалера и очень внимательного собеседника.

Его ответная и уже такая знакомая ухмылка не заставила себя долго ждать. Определенно она мне нравилась и не потому, что делала его лицо более молодым и привлекательным. Во всяком случае, не только из-за последнего.

— Ну, почему же, читал. И в детстве и… чуть позже. — во время второй фразы, он как-то вдруг задумчиво отвел взгляд в сторону, сделав вид, будто заинтересовался содержимым ближайшего к нам блюда, неспешно снимая с него высокую термо-крышку.

Видимо, ему пришлось немного изменить свои последние слова, где чувствовался слишком явный пробел с намеренно недосказанным истинным значением. В детстве он мог читать эту книгу, как и любой другой ребенок младшего школьного возраста, только сам себе, а вот "чуть позже"… Скорей всего, он ее читал уже кому-то другому. Другому ребенку. Сыну? Дочке? Внукам?

Так. Надо срочно остановиться.

— Тогда вы должны помнить про главу, где Знайка жил в доме лунных богатеев, от которых разбежалась вся прислуга. Там им приходилось переходить из комнаты в комнату каждый раз, когда предыдущая становилась из-за накопившейся грязи непригодной для жизни.

— Действительно, было такое дело, — мужчина негромко посмеялся над моим приблизительным пересказом детской сказки, как и над попыткой довести до его сознания, что же я на самом деле имела в виду. — Нисколько не удивлюсь, если эту книгу скоро изымут из продаж или отредактируют до неузнаваемости.

— А что тогда сделают со старыми экземплярами? Будут искать оригиналы и делать все невозможное, чтобы на руках у простых людей и в публичных библиотеках не сохранилось ни одного советского издания? А что сделают с теми, кто уже успел ее прочесть?

— Видимо, начнут их отслеживать и обвинять в экстремизме. Поэтому будь осторожна. Не оставляй нигде в соцсетях следы о том, что ты когда-то читала эту книгу и, не дай бог, не приводи из нее неприемлемых цитат.

Надо отдать должное, подключился он к моей "игре" практически с первой фразы, хотя намекала я ему немного о другом. Тем не менее, шутка удалась и даже сумела слегка разрядить обстановку. Да и в который уже раз у меня получилось вызвать на его лице искреннюю улыбку и легкий интерес в смеющихся глазах. Правда, когда он начинал меня вот так вот рассматривать, с ничем не прикрытой во взгляде задумчивостью или даже созерцательным любованием, мне почему-то сразу становилось немного не по себе. В памяти тут же всплывали его слова двухдневной давности: "Свое решение я принял еще вчера, и оно уже не изменится, чтобы ты сейчас не сделала и не предприняла потом", которые я не раз до этого прокручивала в голове, пытаясь понять, насколько серьезен он тогда был и что имел в виду.

Что это было за конкретное решение? Просто сделать из меня свою содержанку? Но зачем? Как-то слабо верилось, что у такого видного и знающего себе цену мужчины были какие-то проблемы со слабым полом? Он не мог найти себе любовницу в своем социальном кругу из-за каких-то загадочных сложностей, или же ему банально не хватало на нее времени? Ведь любая встречающаяся с женатым мужчиной по собственным предпочтениям женщина требовала к себе и должного внимания, и даже каких-то определенных чувств. А в моем случае — никаких тебе ни обязательств, ни прочих семейных проблем. Вроде бы все логично, но… все равно чего-то не хватает.