Куплю невесту. Дорого

– Что за ерунду ты несешь! – отреагировал тем временем Константин Петрович на слова сына. – У тебя невесте плохо, а ты тут сочиняешь какие-то байки. Он быстро выбрался из авто и открыл дверь с моей стороны.

Павел был рядом через секунду.

– Потерпи, родная, еще чуть-чуть, – повторял он, таща меня за руку по коридорам больницы. Он больно вцепился мне прямо в запястье, так что разыгрывать несчастную было не так уж и сложно.

– Ой, кажется, не могу больше, – стонала я, стараясь передвигаться быстрее.

Раскрасневшийся будущий дедушка еле поспевал за нами.

– Подожди нас здесь, – крикнул ему Павел, указывая на кожаное кресло в приемной. – Провожу ее в туалет.

Константину Петровичу оставалось только послушаться сына. Несмотря на все его могущество, право беспрепятственно заходить в дамскую комнату он себе приобрести не мог. А вот Павел его имел: он спасал свою беременную невесту, а это дело, как ни крути, благородное.

Мы вдвоем миновали дверь в стеклянной перегородке, отделяющей рабочие помещения назначенного мне врача от зала ожидания, где могли спокойно нервничать сопровождающие. Кроме кабинета здесь был предусмотрен еще и туалет. К нему-то и подтолкнул меня Павел, не забывая заботливо повторять:

– Сейчас все будет хорошо!

Как только дверь в санузел за нами захлопнулась, я прекратила мучительно стонать и, наконец, приняла вертикальное положение. И тут же чуть не села холодный кафельный пол. Передо мной стояла… я.

Ну, то есть, не совсем я, а девушка, похожая на меня. Тот же рост, та же комплекция, те же светлые волосы, забранные в «конский хвост», алые губы и платье цвета взбесившегося томата.

– Ну что, вторая часть Марлезонского балета, – едва переведя дыхание сказал Павел.

Он забрал у меня сумочку и сунул в руки моему двойнику. Придирчиво осмотрел нас, переводя взгляд с одной на другую, и решительно дернул за руку Вику номер два.

– Сиди здесь и жди нас! – предупредил он и оставил меня в компании раковин и унитазов.

До момента их возвращения прошло не менее часа. Я уже успела досконально изучить незамысловатый рисунок на полу и стенах, когда, наконец, дверь отворилась.

– Вик, выходи! – позвал меня знакомый голос. Я проворно выбежала из кабинки, где скрывалась от случайных посетителей.

– Осмотр закончен, нам пора! – оповестил мой муж.

Девушка-двойник протянула мне сумочку и помахала рукой. Я ответила ей тем же и, снова схватив себя рукой в районе желудка, согнулась почти пополам. Я готова!

Взяв своего будущего мужа под локоть, наконец-то, покинула свое убежище. И первое, что увидела, решившись поднять глаза, был серьезный сосредоточенный взгляд Константина Петровича. Он разговаривал по телефону, внимательно наблюдая за всем происходящим между туалетом и кабинетом через стеклянную перегородку.

Только сейчас я смогла по достоинству оценить план моего будущего мужа. Та, вторая девушка, оставшаяся в кабинке, наверняка была беременна. Она просто заранее спряталась в туалете, а когда пришло время, подменила меня. Павел ставил на то, что его отец видел меня всего лишь раз в жизни, а, значит, вероятность того, что он узнает меня издалека, ничтожно мала. Огненно-красные платье и помада служили отвлекающим маневром. Конечно, увидев скрюченную от приступа тошноты фигуру, наряженную так, что хоть на корриду выпускай, он ни на секунду не сомневался, что это я.

– Да, Владимир Александрович, все понял, – долетел до нас его голос, едва мы преодолели хлипкое препятствие в виде стеклянной перегородки. – Благодарю, что нашли время на осмотр.

Он быстро окинул нас своим цепким жестким взглядом и со вздохом произнес, обращаясь то ли к своему телефонному собеседнику, то ли к нам:

– Значит, свадьба завтра!

9

– Ну что ж, готовьтесь к свадьбе, не буду вам мешать, – сказал Константин Петрович, как только мы подъехали к особняку.

Едва его огромный черный автомобиль скрылся из вида, я почувствовала, как с моих плеч свалилась огромная гора.

– Ну, ты выдумал, – восхищенно сказала я, вспоминая подробности этого сумасшедшего утра.

И, не в силах больше сдерживать эмоции, прыснула со смеху. Мой будущий супруг попытался сохранить важное выражение лица, которое довольно сносно поддерживал всю дорогу, но не выдержал и тоже загоготал.

Наверняка мы представляли странное зрелище: солидные с виду люди, взрослые и прилично одетые, ржут в голос, периодически хватаясь за животики и складываясь пополам.

На подкашивающихся ногах мы подошли к дому, и Павел с третьей попытки справился с замком. Я тут же повалилась на кресло в гостиной: приступ смеха совершенно лишил меня сил. Хозяин особняка повалился на соседнее.

– Ну, рассказывай, – попросила я, успев немного отдышаться, – как ты все это придумал.

– Да, честно говоря, это не я, – смущенно признался он. – Это все Олег.

Ага, понятно, кто у них тут главный стратег.

– Ну, ты извини, мне пора. Дела еще остались в городе, – развел руками Павел и выбежал из дома.

Я поплелась к себе в комнату. Уже очень хотелось избавиться от этого платья, которое теперь всегда будет ассоциироваться с сумасшедшими выходками и больничным санузлом.

Странно, но как только я влезла в свой привычный домашний халатик, меня пробил озноб. Я вдруг осознала, какой опасности подвергали меня два этих сумасброда. А что, если бы Константин Петрович раскусил их хитроумный план. Он меньше всего похож на человека, который после такого сказал бы «Ай-яй-яй, какие плохие мальчики». Да он мог бы, мог бы…

Мое богатое воображение уже подсовывало мне картинки одна другой ужасней. Одно было ясно точно: сухой из этой воды я б точно не вышла.

Очень хотелось сказать братьям Кустовым пару ласковых. Или даже не только сказать… Но сначала поесть! На голодный желудок не вырисовывалось ни одного стоящего плана жестокой мести. И я отправилась в кухню.

Надо ли говорить, что под приготовление еды в особняке было выделено просторное помещение? И что оно все было заставлено современной техникой? Наверное, это и так понятно. В углу я узрела огромный серебристый холодильник и решительно направилась к нему.