Куплю твою жизнь

— Мне понравился твой рот, твои губы и испуганный взгляд, — слышу его сдавленный голос, пока размазываю предэякулят по блестящей головке пениса.

— Ты хотел меня тогда? — почему-то вдруг стало очень важно услышать ответ на этот вопрос. Каждый раз, поднимая из глубин памяти тот вечер, я ощущала стыд и унижение.

— Я захотел тебя с того мгновения, как увидел рядом с братом.

От этой новости я сжимаю его член сильнее, что ему явно по душе.

Не верю собственным ушам. Хочу убедиться, что это не слуховая галлюцинация. Знать наверняка.

— Что?

Глава 32

— Почему тебя это удивляет? — Сабуров накрывает мои пальцы поверх своего пениса, недовольный тем, что я остановилась. Заставляя двигаться дальше. Вверх. Вниз.

— Не думала, что ты мог тогда заметить меня раньше, чем я поднялась к тебе, — уже самостоятельно возвращаю ласку, воодушевлённая столь неожиданной новостью. — Что же ты повёл себя как гондон?

Морщится, словно его не устраивает брань, слетающая с моих губ.

— Ты меня разозлила, — прикрывает на секунду глаза, когда я опускаюсь и вбираю головку в рот, всасывая в себя. Продолжая смотреть на него.

Его вкус терпкий, запах дурманящий. Сводящий с ума, вынуждающий сорваться с катушек скромности, зажатости. Страха оказаться отвергнутой.

Я сосу его член, плотно обхватывая губами пенис. Ощущая ими пульсацию каждой вены на нём. Его горячую бархатистость. Двигаю язык дальше, чтобы пропустить его глубже в горло, пока головка не упирается в него, мешая дышать.

Вытаскиваю влажный орган изо рта, давая себе вздохнуть, словно меня подняли со дна бассейна.

— Чем разозлила? — задаю вопрос. В горле саднит, но я хочу ещё.

Скольжу губами к основанию пениса. Осторожно изведывая новые границы. Провожу по шву мошонки, наблюдая за реакцией Сабурова. Вбираю в рот одно яичко. Он поощряет меня. Ощущаю его пальцы на своих волосах. Сжимает, тянет. Его большой член и яйца блестят от моей слюны, и мне нравится это зрелище.

В одно движение Сабуров переворачивает меня на спину, возвращая себе бразды правления. Я оказываюсь плотно прижата его телом к полу. На какой-то короткий миг, когда вижу дикое выражение в его зрачках, мне становится страшно. Будто он способен растерзать меня. Оставив от меня мокрое место. Во всех смыслах.

Он почти сел на мою грудную клетку, но всё же контролирует себя. Чуть-чуть. Яйца скользят по коже груди. Членом бьёт по моим губам. Проводит по рту.

— Высунь язык, — привычный приказ. Привычный Сабуров.

Слушаюсь его, широко раскрыв рот и показывая, каким длинным может быть мой язычок.

Он скользит по нему членом. Раз, другой. Не входя. По глазам вижу, что он наслаждается этим видом. Меня под собой, принимающей его в рот. Я пьяная от желания, от его запаха. От потребности подарить ему удовольствие. Угодить.

Когда он врывается в рот, из моих глаз потоком льются слёзы. Он трахает меня в рот. Грубо. Нагло. А извращённой части моего эго нравится столь жёсткое обладание. Воздуха становится всё меньше и меньше. Кажется, я сейчас задохнусь. Упираюсь ладонями в его скользкий от пота пресс. Напряжённый, с надутыми венами. Покидает горло и вновь вторгается.

— Не нервничай, — продолжая движения, поглаживает почти нежно по щеке, а я смотрю на него дикими, напуганными от его животного поведения глазами.

Но, лишь кончая, он отпускает меня. Покидает рот.

Сабуров снял своё тело с меня. И я перевернулась на живот, глотая губами воздух, будто рыба, которую выбросило на берег прибойной волной. Горло болит. Везде, где побывал сегодня его член, — саднит.

— Ну ты гадёныш, — хриплю.

Обращаю на него заплаканный взгляд. Сидит, прислонившись к стене, согнув одну ногу и положив на колено руку. Расслабленная поза. Абсолютно удовлетворённая.

— На самолёт не опаздываешь? — пробуя скрыть смятение, задаю вопрос.

Медленно, лениво поднимает веки. Взгляд тяжёлый. Тёмный. Лишённый морали и нравственности. Специально для меня.

— Твоё обучение только началось. Поэтому пока задержусь здесь.

Бесит. Самодовольный, самоуверенный козёл.

Как можно быть одновременно необыкновенно нежным и отвратительно грубым?

Моё лицо, волосы и шея в смеси слюны и спермы. Нахожу в себе силы подняться. В теле лёгкость и усталость. Но ещё немного, и коктейль на моей коже начнёт засыхать, а она покроется коркой.

Включаю воду в душевой кабине. Настолько горячую, что она обжигает. Стою так некоторое время. Пар распространяется по комнате. Ещё чуть-чуть, и я сварюсь. Но струи воды приятны. Прикрываю глаза, тело ватное. Хочется спать и есть. Вдруг ощущаю, что температура падает до нормальных значений. Человеческих.

Открываю веки и вижу волосатую руку, шурующую в районе крана.

Затем тело, прижимающееся ко мне сзади. Хочется оттолкнуть его. Послать к чертям, но, когда губы целуют плечо. Изгиб шеи. Я теряюсь. Снова нежность. Кнут и пряник.

Пытаюсь успокоиться. Отдаюсь в его власть, откидываясь на мощную грудь спиной. Пока его руки скользят по моему телу, смывая следы нашего секса.

Свежее полотенце, в которое он кутает моё почти погрузившееся в сон тело, приятно раздражает разгорячённую кожу. Тревожно вспоминаю, в каком виде мы оставили кровать. Что заставляет меня пробудиться.

Ратмир опускает меня в мягкое кресло. А я наблюдаю, как он заправляет кровать. Очень сексуальное зрелище. Не знала, что он умеет справляться с простыми, бытовыми делами. Причём легко и ловко. Как и с моим телом.

Бросает мне свою майку и трусы. В этом доме, видимо, нет комплектов одежды для каждой любовницы по дням недели. Даже не знаю, стоит ли радоваться.

— Оденься. Не смогу спать, если ты будешь рядом голой, — вполне серьёзно заявляет.

Медленно выползаю из кокона полотенца. Затягиваю на огромных хлопковых трусах кулиску на поясе. Затем приходит черёд майки, в которой тут же тону. Ворот шеи слишком широкий для моих плеч.

— Я голодная, — капризно, надув губы, произношу.

Сабуров сонный, уставший, а мне вдруг хочется узнать его реальное отношение к себе. Сегодня эта квартира пустая. Здесь нет услужливой Нур, готовой в любой момент приготовить обед по одному его кивку.