Курьер и Тьма

"Узнал и забыл. Толку от этого? Ты мальчик на побегушках в тридцать семь лет. Ха, какого это? Подумай только все эти тренировки, убийства… ах да, кары, так ведь ты их называл? Ради чего?"

— Знания… информация… должны течь… Илмир защищает мир от…

"Отчего? Да ничего он не защищает, кроме пропахших потными ладонями писем похотливых аристократов! О да! Ты ведь помнишь ту самую, первую доставку? Когда ты убил парнишку лет семи? Просто за то, что он коснулся конверта!"

— Он надорвал, он видел…

"И понёс справедливую кару. Да, так ты говорил себе в той келье, принимая наказание за оплошность. Справедливая кара! Гнев божий!"

— Заткнись…

Эллион цепляется за пол и ползёт, холодный металл выпивает остатки тепла, остатки жизни из тела. А он ползёт за призрачной надеждой.

"Столько лет верности, покорности и беспрекословности, даже в мыслях! Какой итог? Отравлен любящей женщиной, брошен единственными друзьями. Ха, друзьями! Девка лет шестнадцати и парнишка, которому едва исполнилось восемнадцать! Твои единственные близкие люди, дети! Ты жалок! Твои собственные дети уже могли быть старше них!"

— Заткнись…

"Аргументы кончились? Как будто они были. Ты жалкий фанатик, выкинувший собственную жизнь в отхожее место."

Тьма окружает его, давит на плечи и затылок, вминает лицом в гладкий металл. Боги, сколько же здесь металла! Зачем? Почему он не проржавел за столько лет в земле близ моря?

"Вот и всё."

Эллион осознал, что не может двигаться. Последние капли сил остались позади. Он больше мёртв, чем жив. Смерть процесс не мгновенный, так или иначе. Всегда, что-то в тебе умирает первым. Зачастую первой уходит доброта.

— Хм… ты хочешь жить?

Новый голос зазвучал отовсюду, мягкий, как бархат, вкрадчивый.

— Да… — Выдохнул курьер.

Впереди вспыхнула точка. Чёрная. Нечто, что чернее самой темноты и освещает помещение чёрным светом. Расширилась и зависла над головой Эллиона.

— Замечательно. — Точка покачивается в воздухе, и он видит, что это крошечный бриллиант. — Только это не бесплатно. Ты готов заплатить?

— Готов.

— Что, даже не спросишь?

— Я… готов… у меня есть дела, важнее…

— Чудно!

***

Харгард и Флоки сидят на камне в отдалении от провала. Солнце скрылось за деревьями минут десять назад, и ночь захватила руины. Единственный источник света, маленький масляный фонарь между ними. Луч света направлен на дыру и проносясь над ней, бьёт в стену, поросшую плющом, на другой стороне руин.

— Долго он. — Заметил Харгард, поигрывая ножом, чтобы унять беспокойство.

Оно завладело им, стоило провалиться в дыру и только усиливается. Есть в ней нечто странное. Зачем рыть яму посередь поселения? Ведь это не колодец, никто не будет копать колодцы так близко к морю и тем более делать лестницы из железа!

— Видимо, там глубоко. Да и темно, этот дурак небось на ощупь ищет труп. Говорю тебе, точно себе ногу отрубит!

— Угу, как бы не причиндалы. Его мать мне точно их оторвёт, когда вернёмся.

— А мне его сестра. — Хохотнул Флоки. — Правда, не руками.

— Ну не знаю, она неплохо работает руками…

Нечто тёмное и круглое вылетело из ямы, перечеркнув луч света. Описало дугу и рухнуло под ноги Флоки. Голова!

— Гляди, вождь, а Одноглазый справ…

Флоки осёкся, разглядев, что именно лежит на подушке из травы и мха. Голова, рыжая, с курчавой бородой. Шеябудто порвана, а вены и артерии торчат из неё вытянутые, похожие на дождевых червей.

— Какого…

Северяне поднялись, увидев фигуру в чёрном плаще медленно поднимающуюся по лестнице. Человек уверенно хватается за ржавый металл, ставит ноги. Ни следа того курьера, что едва стоял. От последней ступеньки оттолкнулся и почти взлетел над ямой, приземлился на край.

Без сомнений, это тот самый илмирит, но… немного другой. Здоровый.

Эллион повернулся к наёмникам, разминая шею и плечо. В свете фонаря сверкнули тёмные глаза. Курьерперепрыгнул провал и плавно двинулся к северянам. Флоки взревел и бросился на него, занося топор. Курьерсорвался с места, смазавшись в пляшущих тенях. Коротко ударил в горло, перехватил выпавший из ослабших пальцев топор. Крутанулся на месте и вонзил его в покрытый перхотью лоб.

В полной тишине хруст кости разнёсся над руинами. Харгард выхватил нож, шагнул… ноги не подчинились. Тугая плеть ужаса обвила хребет, ослабила колени.

Флоки захлебнулся криком и рухнул лицом вниз. От удара о землю топор выскочил из черепа. Эллион переступил через труп, безразлично.

— Как это… — Пробормотал Харгард, едва перебарывая трясущуюся челюсть.

— Пока не знаю, но не жалуюсь. Будешь нападать?

— Эм… я, пожалуй, пойду. Что-то мне награда за твою голову начинает казаться заниженной.

— Ах, я совсем забыл, что наёмники ценят хорошие сделки.

— О, про это часто забывают. Особенно те, кто наняли нас первыми.

Эллион приблизился к гиганту, а тот попятился. В движениях илмирита сквозит кошачья ловкость и готовность убивать. Словно не человек, а голодная рысь. Фонарь остался позади, и тьма поглотила курьера, превратив в тёмный силуэт. Плащ развевается за спиной, тянется по ветру с моря.

— Тогда у меня есть выгодная сделка и платой будет нечто, что ты ценишь выше золота. Любого его количества.

— Что ж, я буду идиотом, если откажусь.

***

Северянин ушёл, оставив тела товарищей, а Эллион сел на кусок бетона, вросший в землю. Ветер усиливается, на стыке неба и моря, сверкают молнии. Вода с нарастающей яростью накатывает на берег.

Теперь у него на руках имя заказчика и местоположение лагеря наёмников. Эллион сжал кулак и натянуто улыбнулся.

Коснулся шнурка на шее, потянул и достал чёрный бриллиант. Крошечный, но с таким количеством граней, что глаза начинают болеть с первого взгляда. Внутри кристалла есть нечто, что невозможно осмыслить. То, чего он не поймёт, даже имей всю мудрость Кириона и знания Илмира.