Курьер запаздывает
Шрифт:
Крайний стенной шкаф слева. Левая панель. Пока Марика любуется пиастрами или драхмами, ищу и нахожу едва заметный карандашный крестик на стекле, и с души у меня спадает гранитная скала: “Все в порядке. В четверг, в те же часы…” Тайник должен быть на панелью…
Послезавтра я наведаюсь в музей и оставлю в “почтовом ящике” посылку. Кто-то, кого я никогда не увижу, придет сюда и возьмет
– Что с вами?
– говорит Марика.
– Так, ничего. Пойдем?
Бродим и бродим по залам, замедляя шаги. Картины, скульптуры, вазы - такое обилие всего, что утомляет взор и наступает пресыщение красотой. Марика и так уже. видимо, раскаивается, что выбрала музей, а не кино: интимный полумрак зрительного зала создал бы отличный переход к посещению ресторана. А так, после ослепительных красавиц на полотнах не потускнеет ли банальная миловидность горничной в глазах Слави Багрянова?
Развеивая возможные опасения Марики, я говорю:
– Вы проголодались? По-моему, хороший обед будет сейчас в самый раз. Не так ли, Марика?
В отеле я запасся сведениями о ресторанах, где можно прилично поесть без карточек и найти у обер-кельнера настоящее вино на ценителя.
…После ресторана Марика провожает меня до отеля. У порога “Кайзергофа” долго прощаемся, давая время портье позвонить в гестапо и сообщить, что я вернулся. По крайней мере, мне кажется, что он должен так сделать.
– Спасибо, Марика, - говорю я и целую ей руку.
– До завтра?
Марика благодарно улыбается.
– Все было так хорошо… Как в сказке… Жаль, что вы не немец, Слави. Все было так хорошо…
Это точно. Присутствие Марики в музее обеспечило мне исчезновение возможной “тени” и стопроцентное алиби у гестапо.
– Спасибо, Марика, - повторяю я серьезно.
Турникет отщелкивает обороты за моей спиной. Подхожу к портье - такому недоступному, словно он переодетый раджа.
– Нет ли известий для меня?
– Ваш номер?
– Сто шесть.
– Момент… - Портье сверяется с записями.
– Да, вам звонили. Оберфюрер фон Кольвиц и госпожа Ритберг.
– Что-нибудь срочное?
– Госпожа Ритберг будет звонить еще раз, а господин фон Кольвиц извиняется, что не сможет встретиться
с вами…Ну вот и Эрика. И евангелие. От Луки или от Матфея? В бронзе или в коже? Там сказано: идите с миром! И я пойду. Мой путь далек и не скоро приведет меня домой. Не раньше чем кончится война.
Второй раз за один вечер теряю контроль над собой. Ловлю на лице портье отражение своих чувств и прихожу в себя. Слави Багрянов и я сливаемся в одно целое, чтобы продолжать жить…
– Переключите телефон на мой номер. И закажите мне билет на послезавтра - вечерним до Парижа.
– Слушаюсь.
– Если придет дама, проводите ее ко мне.
В номере включаю все лампы. Когда Эрика будет здесь, я запомню ее лицо с первого взгляда и навсегда. Лицо одного из врагов.
Сажусь в кресло и жду. Ждать я умею. Спешить мне некуда. Посылка будет передана послезавтра - мне нужно продумать как я это сделаю. А потом - назад…
Тишина. И кажется мне, что иду я полем - я, а не Слави, или мы оба, ибо он тоже пока еще я.
Послезавтра в дорогу…
“Сельская молодежь”, №№ 10-12, 197? г.
[1] РСХА - главное имперское управление безопасности.
[2] Карабинер - рядовой и сержантский состав итальянской жандармерии.
[3] Квестура - полицейское управление.
[4] ОВРА - разведка и контрразведка фашистской Италии.
[5] БЮПО - бюро политической полиции Швейцарии. Генерал Дарнан - начальник вспомогательной французской полиции в годы фашистской оккупации.
[6] Дарре - имперский партийный руководитель по вопросам сельского хозяйства в гитлеровской Германии.
This file was created
with BookDesigner program
bookdesigner@the-ebook.org
17.02.2015