Курьёзы Комбинатора в тонких намёках на толстые обстоятельства

– Мы, то есть организаторы, приветствуем вас в этом прекрасном зале! – подняв обе руки, сообщил Брендин, выйдя на средину сцены, и этим обозначил начало Шоу. Зал ожил.

– Сегодня открою вам секрет… Эту лечебно-завлекательную встречу мы начали готовить ещё задолго до девяностых, но не получалось. Нам неоднократно отказывали. Приходилось менять места дислокации и названия шоу. И каждую пятницу недели мы друг другу и вам обещали не только подготовить, но и провести это шоу. И каждый раз не получалось. Выходило, что мы вешали себе и вам «лапшу» на уши!..

– Наконец клуб «Шанс» сориентировался и родил идею организовать в это, не простое для нас и продовольственных полок магазинов, время нашу встречу под прикрытием закупки оборудования по изготовлению лапши прямо в холле дома культуры фабрики «Макаронных изделий», – ведущий выдав на сцене двойное сальто, закончл мысль, – и идея сработала!..

– Поблагодарим же и поприветствуем за эту идею членов «Шанса», которые подарили нам этот шанс! – неожиданно, сам для себя, скаламбурил Брендин, – но поскольку на неделе семь дней, то родилось название нашего проекта – «Семь пятниц на неделе!»..

Послышались хлопки и смех в зале…

– Вот они встречайте, – и Брендин махнул рукой.

На сцену вышли два улыбающихся размалёванных существа, с поднятыми вверх голубыми волосами и непонятной половой ориентации, но зал ошарашенный увиденным почему-то молчал не реагируя на их появление. Удивлённые существа решили поклониться.

– Почему не слышу аплодисментов, вашу мать? – почти прокричал ведущий, и продолжил, – а сейчас, к вам на сцену выходит великая «чистая» троица! – зал продолжал молчать, но группа скандирования отрабатывая, полученные деньги, трижды что-то непонятное прокричала и захлопала. Публика стала медленно отходить от полученного шока.

– Итак, я, под ваши бурные аплодисменты приглашаю…, приглашаю… Хлопаем господа либералы, партократы-демократы и прочие! – ведущий старался изо всех сил, – хлопаем товарищи господа! – приглашаю на эту сцену, нашего великого финансового благодетеля обновлённой демократии вместе с магами целителями и хранителями нашего здоровья!..

Из двери, по центру сцены, вышел сияющий Кузя Маврушкин, держа в руках над головой метровую акцию «Три Ку-Ку» со своей физиономией.

Синхронно, из боковых дверей сцены, слева появился улыбающийся Аллан Чума, почти седой блондин в больших роговых очках и чёрном свитере с широкой зелёной горизонтальной полосой, а с права хмурый Михайло Кашпо.

Ведущий, переместившись в центр сцены, сообщил: «Вот она – наша «звездонутая» великая троица! Она принесёт вам здоровье и приблизит вас к вашей голубой мечте!.. Они созидатели вашего здоровья и финансового благополучия! Они не на горизонте, а уже реально на этой сцене!»

Публика сразу очнулась и вошла в раж. Некоторые, в порыве «нежных» чувств, вскочили, уронив банки на пол и стали собирать осколки, шлёпая по жидкости.

– А вы знаете, – продолжил вещание ведущий, – что наш Кормчий Маврушкин, Чума и Кашпо родились в один день?

– Нет, не знаем…, – ослышались отдельные голоса из группы скандирования, – а когда?

– Догадайтесь сами с трёх раз… Раз, два, три, четыре, пять, – продолжил отсчитывать ведущий, – проскочив на скорости контрольную цифру, но вдруг по ходу неожиданно, вспомнил детскую считалку, и, досчитав до пяти, произнёс, – я пришёл вас выручать… Вот именно в день нашего профессионального праздника – первого апреля! – и махнул рукой. Группа скандирования по отмашке Брендина дружно, как на параде, что-то прокричала – ведущий, облегчённо выдохнул, и достав платок, в купную клеточку, с удовольствием высморкался перед микрофоном.

– Извините, что-то то там – в носу от счастья сбрендило, – и испарился со цены…

Его место занял Аллан Чума: «Теперь поговорим с вами о серьёзном, то есть о вашем здоровье! Я ваш врач-экстрасенс! Прошу сесть поудобнее и поставить на коленочки ваши баночки с водичкой, а также вынуть из карманов и сумочек, предусмотрительно купленные бутылочки с водочкой. Поставить водочку с водичкой, снадобья и всевозможные мази, рядом, а главое успокоиться. Вы хотите, чтобы я их зарядил?..

– Да! – послышалось из группы скандирования.

– Ваше желание – для меня закон! – громко произнёс «заряжающий» и как-то забавно начал двигать руками, делая пасы в сторону публики. – Я подойду куда следует и начну заряжать вашу водичку и водочку с одновременной подзарядкой аккумуляторов ваших авто на улице, стоящих рядом с вашим «Шанцем» на здоровье, – по рядам пошёл шум.

– Не волнуйтесь, господа – по окончании сеанса всех даром окроплю заряженной водичкой! – произнёс Аллан Чума с улыбкой обращённой к залу, но по залу опять прокатилась шумовая волна. – Сейчас начнётся передача энергии молчанием и ещё раз прошу вас не волноваться – воды на всех хватит, я со своей посудой!

– Даром… это хорошо! Вот теперь можно ждать и надеяться, – облегчённо выдохнул розовощёкий парень, сидящий рядом с «божьим одуванчиком».

– Поскорей бы уж, а то так долго причитают, что и чумой заболеть можно, – проворчала, сидевшая рядом бабуля в белом платочке. Она трижды перекрестила сцену и низко поклонилась, чуть не уронив стоявшую на коленях трёхлитровую банку с водой, но поймав её левой рукой, добавила, – о господи, – пронесло!..

– Как же хорошо-то! Мож и правда аккумулятор зарядится! – обрадовался седой дедок в валенках, сидевший на табуретке в проходе, рядом с ней, – а то аккумулятор у внука совсем стар стал, никудышный, как я, аж песок сыплется …

– Дед, а ты почшто в валенках то? Ведь на улице-то ешо лето, – спросила, сердобольная старушенция в белом платочке.

– Ступни мёрзнут, мать. Потом икры сводит, да и сами ноги уж ня ходють. Им уже за сотню перевалило.

– Да дед, быват… и на «Е» быват и на …, – продвинутая старушенция на мгновенье задумалась…, – в общем по-всякому быват, дед. А лучше всё-таки лечиться по-народному, по нашей поговорке.

– По какой ешо поговорке надо лечиться? – заинтересовался дед и повернул ухо в её сторону.

– По народной.

– Да ты не тяни меня подруга за …

– Ладно, ладно дед! По секрету «всему свету» скажу, запысывай…

– Повремени маненько, старая, – дед, пошарив по карманам, сначала достал тетрадный лист в клеточку с чернильным карандашом и послюнявив карандаш, скомандовал, – давай.

– Слухай сюда: «Ручки зябнуть, ножки зябнуть – не пора-ли нам дерябнуть?» – «божий одуванчик» вопросительно посмотрел на деда.

– Ты шо стара, совсем очумела?.. Бутыль ведь ешо не зарядилась!..