Курляндский гандикап

Я ей увлекся, пожалуй, куда больше, чем следовало бы. Однако есть женщины, которые умеют только потреблять, а есть такие, которые вдохновляют мужчин двигаться дальше и совершенствоваться. Грезэ была из последних. Она как-то очень уютно вписалась в мою жизнь и быстро нашла общий язык и с моим секретарем Генрихом, и с Патриком Сарсфилдом. И нет, я не настолько потерял голову, чтобы доверять любовнице что-нибудь важное. Разговоры велись об охоте, балах, последних литературных новинках и местных суевериях.

Чувства и политику ни в коем случае нельзя смешивать. И за перепиской Грезэ тщательно следили, как и за ней самой. Пока любовница не давала повода заподозрить себя в двойной игре, но лучше было перестраховаться. Причем получалось это довольно занятно — если Генрих подозревал Грезэ в работе на Данию или Швецию, то Патрик был уверен в ее нечеловеческом происхождении. Дескать, смертные люди не бывают столь прекрасны. Похоже, в его воображении известный сюжет о том, как сиды-женщины уводят смертных мужчин, перевоплотился в нечто толкиеновское по духу. В историю о том, как эльфийка ради любви отреклась от бессмертия.

Я подумал, и решил, что эпопея о Кольце вполне может появиться пораньше. И в книгах обязательно будет много иллюстраций — частично позаимствованных из просмотренного когда-то фильма. Ну а Грезе послужит прекрасной моделью для Галадриэль. Рисовать ее было одно удовольствие. Влюбленность благотворно влияет на вдохновение, и я частенько рисовал портреты своей дамы сердца. А кинематографический образ толкиеновской эльфийки подсказал мне и идею для интересных нарядов.

Эх, если бы можно было забить на дела и просто наслаждаться жизнью! Уютный дом, творческий подъем, прекраснейшая из женщин… большего и желать нельзя. Но у меня была еще и страна. Даже две. А ситуация, складывающаяся в мире, требовала постоянного контроля и точечного вмешательства. Чего только стоил продолжавшийся в Польше бардак! Смена короля слишком уж затянулась. Шляхта не могла определиться с кандидатурой, а Сапеги вконец оборзели.

На сей раз «Домашняя война» началась в 1707 — на семь лет позже, чем в известном мне варианте истории. И пошла совсем по-другому. После шведских бесчинств и внутренних междоусобиц шляхта была разобщена. И не сумела собрать мощную коалицию. То, что в настоящий момент происходило в Польше, больше всего напоминало гражданскую войну. И соседи активно этим пользовались.

Влезшая в войну за испанской наследство, Пруссия не могла бросить значительные силы на Польшу. Тем более, что вторженцам оказывали активное сопротивление. Дело ограничивалось пограничными конфликтами, но с обеих сторон воюющие были уверены в своей победе. Мне было проще. У меня был законный наследник Карла Лотарингского — Леопольд. Так что я с полным правом отхапал территории вплоть до Гродно, удовольствовавшись Неманом, как естественной границей.

Номинально королем этих земель считался Леопольд, бесчинств мои войска на чужой территории не творили, да и торговые связи с местными были давно уже налажены. Так что особых проблем не возникло. Ну а что станет с Польшей в дальнейшем… видно будет. Россия тоже не прочь поучаствовать в разделе территорий. Но пока перед Петром стоит более сложная задача — завоевать Крым. И царь вел активную подготовку. Мне нравилась в нем эта черта решать проблемы методично, одну за другой, заранее продумывая, какие могут возникнуть сложности.

Я и своего сына натаскивал на правильное управление страной. Но пока банкир из него получался куда более талантливый, чем политик. Несмотря на свой возраст (всего-то 21 год), он уверенно управлялся с рижской биржей и всей сетью наших банков. Более того, даже в зарубежные банки влез. Венеция, Генуя, Амстердам, Гамбург, Англия — география интересов моего сына была обширнейшей.

Часть тамплиеровских сокровищ, которые мы с братьями когда-то достали из замка в Мариенбурге, была оценена, внесена в качестве капитала нескольких банков, и эти самые банки взяли денежный кредит у банков иностранных. На векселя покупалось сырье для курляндских мануфактур и заводов, а продукция везлась в колонии, где по местным ценам менялась на местный же товар — типичный колониальный экспорт в Европу: пряности, специи, кофе, чай, табак, хлопок и много чего еще.

Продать ценный груз проблем не составляло, так что кредиты возвращались, а затем брались заново, в еще большем количестве. Даже с учетом выплаты процентов по кредитам, такая схема приносила весьма существенный доход. Но самое главное — стимулировала курляндское производство, создавала новые рабочие места и увеличивала благосостояние жителей. Такими темпами лет через несколько Курляндия настолько плотно врастет в систему «мирового капитала», что тот начнет защищать ее от вторжений, поскольку потерять такое звено будет не просто невыгодно — разорительно.

Я законно гордился успехами своего сына. Он прекрасно закончил Академию (без поблажек со стороны учителей, уж за этим-то Ньютон проследил), и постепенно перехватывал управление всей Курляндией. Якоб не превратился в чванливого лентяя. Кровь Кетлеров плюс воспитание оказались сильнее генов Стюартов — сын умел и любил работать, разбирался в технике и механике и действительно старался сделать жизнь в Курляндии лучше.

Ну а то, что ему пока плохо давалось понимание игрищ в Большой Политике — ничего страшного. Усилим обучение. Буду подкидывать ему различные задачи, пока не натаскаю до должного уровня. Такие вещи упускать нельзя. Мой отец был талантливым хозяйственником, но не очень хорошим политиком. И это чуть не погубило Курляндию. Не будем наступать на одни и те же грабли. Лучше вовремя помочь наследнику, благо парень у меня получился неглупый.

Женить его пора, но Якоб не особо рвется. А я, несмотря на важность появления наследника, не настаиваю. Честно говоря, просто не вижу достойных кандидаток ему в жены. Многочисленные немецкие принцессы меня, мягко говоря, не вдохновляют. Мало того, что финансово от них никого прока, так еще и многочисленной родне потом помогать придется. Да и чисто генетически кандидатуры — не фонтан.

Я уж начал задумываться о том, чтобы взять невесту для сына без родовитых предков. Вон, Строгановы недавно баронскими титулами были пожалованы.^[27] Может, у них какая-нибудь девица на выданье есть? Богатств там немеряно, земель — любое немецкое княжество позавидует. А какие перспективы открываются в плане развития производства — дух захватывает. Другое дело, что Петр не поймет такого юмора — оказаться родственником вчерашних промышленников.

Мда. Маленькие детки — маленькие бедки. А вот когда они становятся вроде как взрослыми и самостоятельными — проблем прибавляется. Не всегда дети получаются такими, какими мы хотим. У Ньютона, вон, наследник морем бредит. Чуть не сбежал в качестве юнги на одном из курляндских кораблей в колонии. Только после этого Исаак согласился отдать своего Уильяма в морскую школу. После чего частенько стал захаживать на кладбище рядом с Академией, и хандрить, глядя на могилы своих бывших собратьев по научной деятельности.

Глаубер, Гук, Бартолин, Мальпиги, Вермеер, Сваммердам… к сожалению, великие уходили один за другим. К счастью, после них осталось множество учеников, ярких и талантливых. Так что Академии было, на кого опереться. Полагаю, что Ньютону нужно какую-нибудь интересную задачку подкинуть, чтобы он забыл о депрессии. А то повадился рассуждать, что уже стар, и что пора ему тоже готовить место на академическом кладбище. Вот еще! Ну да, стукнуло Ньютону 64, и что? В другой версии истории он спокойно до 84-х дожил, так что нечего.