Куропаткин. Судьба оболганного генерала
Шрифт:
Синьцзян
В Китае наибольшую проблему для Азиатской части Главного штаба представляли прекрасно известные Куропаткину по предыдущей службе многогранные и трагические для уйгурского народа проблемы Синьцзяна, давно стоявшего в перекрестии интересов России, Китая и Великобритании.
Как и в Афганистане, в Восточном Туркестане все складывалось неблагоприятно для Петербурга – после смерти в мае 1877 года хотя и двуличного, но в целом лояльного к России диктатора Кашгара Якуб-бека, там безраздельно властвовало центральное пекинское правительство, поспешившее предъявить к России территориальные претензии в отношении оккупированного в 1871 году и входящего в состав Туркестанского генерал-губернаторства и военного округа Илийского края. Притязания Китая на возврат удерживаемых русскими войсками территорий всячески разогревала
Зимой 1878–1879 года Куропаткин и его подчиненные готовят документы к специальным совещаниям у императора с участием военного министра и министра иностранных дел о целесообразности возвращения Цинской империи Илийского края, а затем и к русско-китайским межправительственным переговорам, начавшимся вскоре в Санкт-Петербурге.
В записке Азиатской части Главного штаба, с учетом позиции руководства Туркестанского военного округа и лично генерал-губернатора фон Кауфмана, указывалось, что Кульджа имеет важное стратегическое для России как передовой плацдарм сосредоточения войсковых сил и средств в Восточном Туркестане, местное население настроено резко антикитайски, к тому же регион богат природными ресурсами, освоение которых еще впереди. В крайнем случае, при принятии политического решения о возвращении Илийского края, предлагалось заключение соглашения о выплате Пекином России компенсации расходов, понесенных на многолетнее содержание гарнизона русских войск в Кульдже в сумме 120 миллионов рублей – ровно столько, сколько необходимо для строительства железной дороги из европейской части России в Туркестан.
С мнением Кауфмана и Куропаткина соглашается военный министр Милютин, отметивший по итогам состоявшегося под его председательством совещания 4 марта 1879 года:
«Пришли к заключению, что достоинство государства требует от нас честного исполнения обещания, неоднократно повторенного, – возвратить Кульджу, но не прежде, как добившись от китайцев положительных уступок, как по некоторым вопросам торговым и по удовлетворению многих наших претензий, так и по исправлению нашей границы с Китаем к северу от Тянь-Шаня, а в особенности по обеспечению участи народонаселения уступаемой нами китайцам Илийской области».
Аппетиты военного ведомства урезали в российском МИДе, там давить чрезмерно на китайских партнеров поостереглись и смогли убедить царя отдать занимаемую почти десять лет русскими войсками часть Синьцзяна за бесценок, благо к ПРОДАЖЕ территорий империи царь Александр-освободитель относился без драматизма.
Итоговый договор о мирном разрешении спорных пограничных вопросов путем передачи Пекину двух третей Илийского края китайский посланник Чун Хоу, русский посланник в Китае Е.К. Бюцов и товарищ министра иностранных дел Н.К. Гире подписали 20 сентября 1879 года в Ливадии, где находился на отдыхе император Александр II. Россия получала компенсацию за возврат территорий в сумме 5 миллионов рублей серебром и право беспрепятственного плавания по реке Сунгари вглубь Маньчжурии.
В работе «Завоевание Туркмении» А.Н. Куропаткин напишет:
«Занятие русскими войсками Кудьджинского края продолжалось 10 лет, после чего мы добровольно передали этот край китайцам, противно желанию населения и противно нашим интересам, но согласно составленному с китайцами договору».
Договор, игнорирующий компетентное мнение Азиатской части Главного штаба и генерал-губернатора Туркестана Кауфмана о том, что с китайским правительством можно сотрудничать только с позиции силы, а любая уступка на переговорах правителями и высшими сановниками Поднебесной империи воспринимается как проявление слабости, окажется МИНОЙ замедленного действия…
Так получилось, что во главе Азиатской части Главного штаба полковник Куропаткин в течение года был непосредственным участником «Большой игры» – англо-российского соперничества в Центральной Азии, осуществлял руководство противодействию английской разведке на южном направлении – в Афганистане и Западном Китае. Противодействию, в котором русская военная разведка и российская дипломатия успехов не снискали. Понятно, что прямой вины в этом российских разведчиков и Куропаткина лично не было и быть
не могло, ибо конечные политические решения принимались на высшем государственном уровне: измученный вконец Русско-турецкой войной и показательным мордобоем на дипломатическом фронте в Берлине, Александр II новых военных конфликтов не хотел категорически нигде, даже ценой СДАЧИ жаждущих покровительства «белого царя» потенциальных союзников в азиатских сопредельных государствах-Афганистане и Йеттишаре.Экспедиции
Военно-разведывательное исследование южного подбрюшья Российской империи – Центральной Азии носило последовательный, систематический, плановый характер.
Перед военно-научными экспедициями Главный штаб ставил четко сформулированные конкретные задачи по изучению численности, состава и боеспособности регулярных иностранных войсковых формирований на сопредельной территории, местности вероятного театра военных действий русской армии, характеристики населения на предмет лояльности или враждебности, проведению топографической съемки, инструментальных астрономических, метеорологических и барометрических наблюдений и составлению карт, отработке основного и запасных маршрутов передвижения войск, участков, пригодных для наступательных либо оборонительных действий, расчету возможностей снабжения частей и подразделений провиантом, питьевой водой, фуражом, установлению контактов с местной администрацией.
Самым известным сотрудником военной разведки, курируемым Азиатской частью Главного штаба, считается выпускник Николаевской Академии генерального штаба генерал-майор Николай Михайлович Пржевальский.
С 1867 года он успешно возглавлял военно-научные экспедиции в Уссурийском крае, Северной Маньчжурии и Китае. В конце 1878 – начале 1879 года Азиатская часть Главного штаба вела усиленную подготовку очередной экспедиции Пржевальского, на этот раз в Тибет. Подготовлен план подлежащих исследованию вопросов, отработаны способы закрепления полученной информации, перечень необходимого оборудования и снаряжения, выверены способы связи. Всего на многомесячный разведывательный рейд из бюджета выделили колоссальную по тем временам сумму в 20 тысяч рублей.
20 января 1879 года после тщательного инструктажа в Азиатской части Главного штаба Пржевальский убыл из Петербурга в Туркестан, где провел завершающий этап подготовки к походу.
28 марта 1879 года конный отряд в количестве 13 человек выступил из Зайсана в Синьцзян. Экспедиция, готовившаяся при непосредственном участии Куропаткина, длилась долгих два с половиной года, принеся весомые научные достижения мирового уровня в области географии, зоологии, орнитологии, биологии, геологии, гидрологии. Результаты исследований опубликовали в престижных печатных изданиях, что принесло Пржевальскому солидные деньги, орден, всероссийскую славу, почет и общеевропейское научное признание – его имя ставили в один ряд с Д. Ливингстоном, А. Гумбольдтом и Г. Стэнли.
О продуктах оперативно-разведывательной составляющей научной экспедиции, само собой, в прессе и в официальных публичных докладах не говорилось ни слова; после обработки и анализа не подлежащие оглашению сведения навеки легли в секретные папки Военного министерства. Представляет интерес оценка Пржевальским общего настроения коренных народностей, населявших китайский Туркестан. Так, в отчете об экспедиции он писал, что жители Восточного Туркестана, дунгане-мусульмане, номады-монголы, мечтают стать «подданными Белого Царя, имя которого, наравне с именем далай-ламы, является в глазах азиатских масс в ореоле чарующего могущества».
Гораздо менее, чем Пржевальский, известен военный разведчик, востоковед, член Русского географического общества, полковник генерального штаба Лев Феофилович Костенко.
В 1876 году Главный штаб поручил Костенко составить военно-статистическое описание Туркестанского военного округа, тогда же он осуществил экспедицию в Алайские горы и на малоизученный в то время Памир. В 1878 году Костенко назначили начальником штаба Семиреченской области, работу которого курировала Азиатская часть Главного штаба. В этой должности он совершил ряд экспедиций по горным системам Тянь-Шаня, подготовив подробное их описание. Костенко и подчиненные ему штабные офицеры, изучая среднеазиатский театр военных действий, работали неутомимо и добросовестно, в 1880 году в Санкт-Петербурге за авторством Льва Феофиловича вышел в свет трехтомник «Туркестанский край. Опыт военно-статистического обозрения Туркестанского военного округа».