Курорт

Но Лоуэлл видел, что Скотт ему не поверил. Он и сам подозревал, что рабочий что-то недоговаривал. Он подумал о тех простых жителях в Германии, которые наверняка видели поезда, следующие в концентрационные лагеря, чуяли черный дым из печей, но вопросов не задавали. Рик, Элайджа и Майк не проронили ни слова, напуганные ужасным зрелищем.

— Здесь их, судя по всему, нет, — сказал пожарный.

Хосе мрачно кивнул:

— Но они здесь были.

Ласло прокашлялся:

— Может, они… исчезли?

Он снова перебрал пальцами.

Каким бы страшным ни казалось это предположение, Турману хотелось, чтобы оно оправдалось. Но он чувствовал, что Блоджетт и его дружки по-прежнему были где-то здесь, ждали своего часа.

— Вечер обещает быть жарким, — сказал Рэнд. — На улице уже жара.

Он обвел рукой Зал славы.

— До вечера с телами ничего не будет. А вот завтра… — он покачал головой.

— Что же делать? — спросил Скотт. — Похороним их всех?

— Тогда мы уничтожим доказательства, — заметил Лоуэлл.

Блэк кивнул.

— Если полиция сюда вообще доберется, — он вздохнул. — Думаю, мы просто запрем двери в надежде на лучшее. А остальным скажем, чтобы не совались сюда.

— А что с телами на площадке для гольфа? — спросил вдруг Рик, словно угадав мысли Лоуэлла.

— Решать, конечно, не мне, — ответил его бывший капитан. — Но я бы там их и оставил.

— Тут грифов полно, — сказал Хосе. — И ворон с койотами.

Рэнд пожал плечами:

— Пусть природа возьмет все в свои руки.

Лоуэлл понял, что он прав. Они только вымотаются и потратят несколько дней в попытках подобающе похоронить все трупы, разбросанные по курорту.

— Лучше бы полиция добралась сюда поскорее, — пробормотал Элайджа. — Больше мне сказать нечего.

Они в полном молчании пересекли зал и направились к выходу. Турман почувствовал, как его рот наполнился желчью при виде одного из убитых работников, прикованного цепью, и увечий, которым подверглись его гениталии. Он с трудом сдерживал тошноту, сосредоточившись на светлом прямоугольнике в открытых дверях.

Оказавшись на улице, мужчина глубоко вдохнул. Он только теперь подумал о том, что у всех этих людей — в зале, на площадке для гольфа или еще где-нибудь — были родные и друзья, коллеги и знакомые. Люди из внешнего мира, которые их любили. Через день или два трупы распухнут до неузнаваемости или их растерзают падальщики. А их домочадцы будут жить своей жизнью и наивно верить, что эти люди чудесно проводят отпуск и скоро вернутся домой. При мысли об этом Лоуэлла охватила нестерпимая горечь.

— Ну, куда теперь? — спросил он. — Что у нас дальше по плану?

— Есть идеи? — Блэк развернул карту и показал ее Ласло с Хосе. — Мы разделили Реату на секторы и уже побывали на этих вот участках. Теперь пойдем вот сюда. Но если у вас есть какие-нибудь мысли…

Мужчины переглянулись. Механик пожал плечами, а служащий покачал головой.

— Тогда мы, наверное, двинемся дальше, — сказал Рэнд. — Будем рады, если вы к нам присоединитесь.

— Думаю, нам лучше вернуться, — ответил Хосе. — На всякий случай.

Они разошлись. Работники пообещали, что разыщут их, если Кукушки снова объявятся. Пожарный, в свою очередь, заверил их, что они дадут знать, если сами разыщут Кукушек.

— Странно все это, — проговорил Майк.

Все разом взглянули на него. Этот человек впервые заговорил за все время, что они бродили по курорту.

— Что странно? — спросил Рэнд.

— Наше поведение. Нам бы держаться вместе. А мы вместо этого… — Майк развел руками. — Мы по-прежнему как гости, а они как персонал.

Он был прав. В кино или книгах люди объединялись против общего врага, отбрасывая все различия. Но в жизни это не срабатывало, и Лоуэлл в который уже раз подумал, что Реата об этом знала… или даже рассчитывала на это. Курорт играл ими, и если они хоть на что-то надеялись, им следовало действовать вопреки этим расчетам, вопреки ожиданиям.

Блэк, видимо, мыслил в том же русле.

— Вы правы. Нам следует держаться вместе, — объявил он.

— Кроме того, — добавил Элайджа, — они знают об этом месте больше, чем нам когда-либо удастся выяснить. Мы сумеем как-то воспользоваться этой информацией, если вместе пораскинем мозгами.

Они направились по тропе к следующему комплексу номеров. Впереди, сбоку от тропы Турман заметил что-то крупное.

— А это что еще? — спросил он, показывая в ту сторону.

Это был мужчина. Он спал под колючим кустом, свернувшись точно зародыш. Завидев их, он заморгал, а когда они попытались поднять его на ноги, оказалось, что на нем надеты лишь шорты и кроссовки. Тело этого человека было покрыто грязью, а боевой раскрас на лице растекся и придавал ему сходство с ополоумевшим клоуном.

Один из Кукушек.

Мужчины насторожились. Лоуэлл и сам почувствовал, как напряглись его мускулы. Он ожидал, что мужчина в любую секунду станет взывать о помощи, позовет подкрепление и на них со всех сторон бросятся обезумевшие Кукушки. Захотелось опередить этого врага, чтобы увериться, что с его уст никогда не сорвется крик о помощи. Если бы у Турмана было при себе какое-нибудь оружие, он бы не замедлил пустить его в ход.

Но вместо того, чтобы оповестить подельников, мужчина залился слезами.

— Простите! — сетовал он. — Мне так жаль!

Лоуэлл проникся к нему жалостью. Он уже видел в нем не врага, а беднягу, который приехал на роскошный курорт по заниженной цене и оказался втянут в игры, рассчитывая развлечься. Но все закончилось смертью и разрушениями.

Мужчина взглянул на них. По щекам его катились слезы, из носа текли сопли.

— Я не собирался… — воскликнул он. — Не хотел…

Он потянулся к ближайшему из людей — это оказался Турман, — обвил его руками, крепко обнял и уткнулся лицом ему в плечо. В голосе его слышалось раскаяние, и чувствовалось, как ему хочется, чтобы на его крепкие объятия ответили тем же.