Курс начинающего волшебника

Хозяйка новой квартиры, мадам Симбиевич, оказалась поистине грандиозной женщиной: крупный торс, глубокое декольте, зычный голос плюс бьющая через край энергия и напористость маленького танка. Я мысленно попрощалась с надеждой снять расчудесную квартирку, понимая, что нам не уступят ни копейки. Выяснилось, что уступят, и столько, сколько нам нужно, и ремонт оплатят, и договор составят на нужное количество лет.

Я мечтала снять квартиру именно в этих домах: в 50 метрах от роскошного парка с озерами, каменными мостами, скульптурами и памятниками. Вдобавок, дом располагался в пяти минутах ходьбы от метро и поблизости от моих родителей. Он представлял собой кирпичную башню с домофоном, высокими потолками, огромной лоджией и милейшими соседями. Хозяйка оказалась очень приятной женщиной, с которой мы быстро нашли общий язык.

Когда агент оформляла договор, я вспомнила наши условия проживания у Форточкина, за которые упорно цеплялась. А именно: блочный дом с «картонными» стенами; пятиметровую кухоньку; окна, выходящие на крышу библиотеки, то есть помойку, по которой ходят подростки и стучат в окна; соседей, преимущественно, хронических алкоголиков; инциденты с ними, иногда заканчивающиеся вызовом милиции. Грустную картину дополняли котлованы вокруг дома, которые забыли засыпать. Я припомнила героические вылазки с ребенком в коляске, когда мы рисковали свалиться в какой-нибудь окоп.

После подписания договора мы с мужем с энтузиазмом принялись за ремонт и вскоре переехали. Ура!

Спустя месяц после переезда мне позвонила дочь Форточкина, чтобы решить вопрос с телефонными счетами. После официальной части Эльза вдруг задушевно призналась мне, абсолютно незнакомому человеку, что замуж она так и не вышла, ибо жених оказался редкостным проходимцем. Эльза предложила будущему мужу составить брачный договор, в котором владение квартирой остается только за ней. Жених вознегодовал: «Как можно мешать мои светлые чувства с меркантильной дележкой имущества?» И поставил условие: либо он прописывается к Эльзе без всяких брачных договоров, либо свадьбы не будет. Она разумно решила, что и, правда, — лучше свадьбе не бывать. Теперь он периодически преследует Эльзу и угрожает ей. А потом девушка с сожалением добавила: «Как жалко, что вы уехали. Ведь мы собирались продлить договор».

Все действующие лица оказались в выигрыше. Мы с мужем — в полном восторге от нового жилья. Эльза вовремя раскусила жениха-авантюриста и, по ее словам, избежала глобальных неприятностей, вплоть до потери квартиры и жестокой душевной травмы. Форточкин с женой теперь проводит много времени в квартире у Эльзы, помогает ей обустроиться, вешает книжные полки и морально поддерживает дочь в трудный момент разрыва с «любимым». По последним сведениям от Макара Кузьмича, в семье воцарились мир и покой.

ЖЕРТВАМ ФИНАНСОВЫХ ПИРАМИД

Повествование относится к 1994 году, когда население страны было охвачено «золотой лихорадкой». В Москве на каждом углу пестрели объявления, в которых всевозможные коммерческие банки, компании и акционерные общества сулили баснословные проценты, обещая осчастливить вкладчиков. С телеэкранов не сходили суперзвезды рекламы — Рита и Леня Голубковы, зазывая тех, кто еще не пустился в погоню за сокровищами. Расчет был прост и строился на древнем человеческом соблазне: на дармовщинку сорвать приличный куш. В таком виде проявилась вера в чудеса, присущая русскому народу.

Повсюду можно было увидеть длиннющие очереди, — это азартные игроки сутками стояли на улице перед манящими и согревающими душу дверями. Там их ожидала сочная, увесистая охапка сена (см. притчу о Насреддине). И они спешили избавиться от жгущих карманы пачек денег, охотно давая оседлать себя очередному погонщику ослов, который и сам был ослом, одержимым бумажками с президентами.

Вирус денежной лихорадки захватил и меня. Тем более что один из моих знакомых, житель Подольска, несколько раз вложив деньги во «Властилину», смог купить себе автомобиль «Жигули» и однокомнатную квартиру. Оставалось сделать выбор: куда отнести дензнаки? После размышлений я остановился на акционерном обществе «Гермес-Финанс». Сия фирма являлась детищем концерна «Гермес», который то и дело мелькал в средствах массовой информации и производил солидное впечатление. По сравнению с другими инвестиционными компаниями, «Гермес-Финанс» обещал менее сумасшедшие проценты, что вызывало доверие. Кроме того, предлагалось страхование вкладов, впрочем, осуществляемое тем же «Гермесом». Наконец, я отбросил сомнения и решился на эту авантюру.

Стояла середина мая, в безоблачном небе светило солнышко, цвели каштаны, устремив вверх бело-красные пирамидки соцветий.

Несколько дней назад я впервые побывал на необычном семинаре Бурлана, посвященном работе с предупреждающими сигналами. Впечатления были свежи, и я внимательно следил за сигналами. Пока все складывалось благоприятно: транспорт подходил вовремя, нигде не видно было очередей, задержек на пути не возникало, перед входом в пункт приема вкладов было свободно. Внутри все выглядело чинно и благообразно: большая светлая комната, вазочки с икебаной на столах. Милые, обходительные дамы в деловых костюмах любезно знакомили с необходимой информацией и оформляли вклады. Вроде бы, ничто не предвещало осложнений. Я положил деньги на минимальный срок — три месяца, рассчитывая получить 50% прибыли.

Летом тучи в атмосфере народных инвестиций начали сгущаться. Лопнул громадный мыльный пузырь из трех букв — «МММ», прекратила выплачивать деньги подольская «Властилина», рухнул банк «Тибет» и т.д. Заветы Терентьевича (Бурлана) к тому времени были подзабыты, и все эти тревожные сигналы остались неотблагодаренными. «Гермес-Финанс» до сих пор держался на плаву, и в конце августа я поехал получать дивиденды.

В свете последних событий я колебался: снять все деньги или забрать первоначальный вклад, оставив проценты еще на три месяца. Соблазн урвать дополнительный клочок дармового сена был слишком силен, и я решил сыграть повторно: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского!» В помещении, где выдавали деньги, повисла напряженность, и в движениях мадам, переоформляющей вклад, была заметна легкая озабоченность и нервозность. Но и это меня не остановило — рыбка попалась в сети. Вдобавок, исходную сумму я вернул, и на кон были поставлены дармовые денежки.

Осенью произошли небезызвестные события, связанные с резким взлетом курса доллара. Они вошли в историю под названием «черного вторника». Оставить без внимания такой мощный сигнал я не смог и поблагодарил Ванечку. Однако ситуация уже стала неуправляемой. Пришло «время собирать камни». В назначенный день я прибыл к знакомому пункту «Гермес-Финанс». Попал я туда к вечеру — постеснялся сделать ПВБ своему знакомому и был вовлечен в мероприятие, которое могло бы обойтись без моего участия. В итоге я потерял массу времени, ожидая электричку и добираясь из другого города. Сигналы настойчиво бомбардировали меня в тот день, но я не придал им особого значения, и вихрь усилился.

На подступах к бронированной двери гудела возмущенная толпа. Выяснилось, что якобы из-за последствий «черного вторника» выплата вкладов почти прекращена. Деньги выдавали тем, кто должен был получить их на второй или третий день после рокового вторника. Причем, выплачивались лишь небольшие суммы. Дверь приоткрылась, и оттуда появился смущенный счастливчик, которому с процентами вернули кровные тугрики. Разъяренные вкладчики бросились на приступ, стремясь прорваться в образовавшуюся щель. В проеме появился одетый в строгий костюм служащий конторы и попытался объяснить ситуацию, призвать граждан к порядку. Но, наткнувшись на гнев и негодование осаждающих, быстренько ретировался и захлопнул дверь.

Растрепанный дядька с покрасневшим лицом объяснил мне, что если я еще надеюсь получить деньги, нужно проникнуть внутрь и поставить штамп в договор. Когда дверь открылась в очередной раз, мне удалось протиснуться в нее. Раздраженная секретарша шлепнула смехотворный штампик на бумажку с договором. «Денег сейчас нет, и выплаты идут очень медленно. Звоните, узнавайте», — сделала она своеобразное ПВБ. На память пришла сказка Пушкина «О рыбаке и рыбке» с поучительным финалом.

Оказавшись на улице и вдохнув свежий морозный воздух, я перевел дух. Было темно, на землю падал мягкий снежок. Город жил собственной жизнью, и по Садовому кольцу нескончаемым потоком неслись автомашины. Легкий морозец отрезвил меня, и я возблагодарил Ванечку. Происшедшее предупреждало, что я могу попасть в более неприятную авантюру, потерять все средства к существованию и, в итоге, оказаться в долговой яме. Ваня срочно нуждался в спокойствии и эмоциональном комфорте.