Курс оверклокинга для операторов машинного доения.

Семнадцатилетний Паша Самойлов, окончивший в этом году школу, зло пробасил:

– Просил же этих дуболомов дать мне комбайн! «Не положено! Менты лютуют!» А чуть что, только и слышишь: «В войну четырнадцатилетки по двенадцать часов у станка стояли - шпингалеты точили! А такие как ты, Паша, языков на переднем крае добывали!»

Журавлев оценивающе взглянул на своего помощника.

– Так ты можешь сам на этой штуковине работать?

Паша повел не по-детски могучими плечами:

– Конечно, могу! Я в прошлый год с Саньком работал. Почти весь сезон за штурвалом отсидел, пока Санек пьяный на бункере спал!

– Здорово!
– обрадовался Виктор, - меня научишь.

– Во, бля!
– выругался пацан, - где они этого клоуна откопали? Да ты знаешь, дядя, что по регламенту я получаю половину от твоего заработка? Потому, что не имею прав на трактор! А если бы имел, то получал бы семьдесят, согласно решению правления. И в договоре нихрена не указано, что помощник обязуется учить рулить комбайнера!

– Но-но, Паша!
– предостерегающе поднял руку Артем, - нехорошо так со старшими разговаривать. Это во-первых. Во-вторых, человек сюда не рвался. Направили для оказания шефской помощи совхозу.

– И в-третьих, - добавил Журавлев, - давай так сделаем: сложим после уборочной наши деньги, и все это поделим пополам. Годится?

– Годится!
– протянул Самойлов, - а ты, дядя, меня потом не кинешь? А то у нас такие тут чуваки… наобещают, а потом в кусты.

Журавлев злобно оскалился:

– Ты на кого, малец, батон крошишь? Я три года на зоне шоферов стеклом брил! Фуфло гнать дитям не приучен, не в бабках дело!

Артем повернулся в сторону Виктора.

– Остынь, Чикатило! Не пужай пацана, не все такие честные.

Мужик сплюнул сквозь сжатые зубы.

– Да нервы ни в… никуда не годятся. Сначала отослали в командировку не по адресу - пионеры надо мной издеваются, и выпить не с кем, подлечиться после вчерашнего. Ладно, проехали.

Орлов глянул на опешившего Павла.

– Паша, сгоняй за пивом. Видишь, человек перенервничал, а вам два месяца жопой к жопе работать. Вот тебе пятачок, купи полтора литра. Я тоже стаканчик выпью.

– У меня есть деньги, - сказал, утирая со лба пот, Виктор.

– У меня тоже, - бросил Паша.

– Так крути!
– крикнул Артем, - не мучай меня. А ты, ротвейлер, пошли за аккумуляторами. Пронесешь сто метров семьдесят кило - вся дурь из организма выветрится.

– А чо «ротвейлер»?
– не понял Журавлев.

– Слюна с клыков капает, - засмеялся Артем, - и еще: «ест все, особенно любит маленьких детей».

Если бы конструкторов комбайна «Дон 1500» заставили несколько раз совершить процедуру установки-снятия аккумуляторных батарей, то вполне вероятно, что место их расположения было бы все-таки иное. Но конструкторы протирали штаны в ОКБ, а вышеупомянутую процедуру совершают колхозные механизаторы. И костерят при этом конструкторов на все лады. Виктор Журавлев как минимум шесть раз упомянул по-матушке главного конструктора и несколько десятков раз все КБ, когда ему, бедному, с перепою пришлось тащить на высоту второго этажа по неудобной, полностью отвесной лестнице семидесятикилограммовые батареи.

– Нет, я все же хотел бы заглянул им в глаза!
– орал он, надрываясь, когда тяжеленная бандура отдавила ему пальцы при неловком маневре, - я хотел бы оторвать им их чугунные причиндалы! Артем, ну куда это годится! Я на лесосплаве в Якутии так не надрывался, как здесь!

Привлеченный криком, подошел Наждачный. Глядя, как рабочий баюкает отдавленную конечность, спросил:

– Мужики, ну вы в курсе! Если травма, то дома с «сеновала упал». Жить будешь, Журавлев?

– Жить буду, но летать - никогда!

– промычал Виктор, - Христом богом заклинаю, уйди начальник, под матюка попадешь.

– А я чо? Я - ничо!
– сказал Николай и быстро скрылся за навесом. За «начальника» он мог простить и не такое.

Приехал Паша с баллоном «Очаковского».

– Два литра, и еще стаканчик!
– с гордостью сказал он, - чур, стаканчик мне!

Не успел Артем поставить аккумуляторы и подрубить хитро сотканный генератор, как явилась зареванная Надя.

– Пока… пока в военкомат с утра съездила, девки из бухгалтерии в компьютер влезли!
– сообщила она. Теперь даже на мышку не реагирует! Директор велел идти к тебе, кланяться. Тема-а!!!

– Погоди, не реви!
– сказал ей парень, - иди к себе, я сейчас возбуждение найду и тотчас прибегу. Хорошо?

Надя посмотрела на него недоуменным взглядом, но все-таки кивнула и медленно побрела в контору. Виктор рассмеялся, позабыв про отдавленные пальцы.

– Ну, и что ты ей сказал? В каком виде теперь она тебя ждать будет?

– А что такого?
– не понял Артем.

– Возбуждение он только найдет, ой, не могу!
– засмеялся и Паша.

– Придурки!
– констатировал парень, копаясь в скользких и грязных проводах, - напряжение нужно на генератор подать, чтобы он заработал!

– Я то это понимаю!
– кивнул Виктор, - а вот поймет ли она, какое-такое возбуждение ты ищешь в потрохах этого монстра!

Артем замысловато выругался и продолжал копаться в проводах. Вскоре искомый провод был найден и присоединен к возбуждающей обмотке. Один из проводов шел с генератора на тахометр, самый толстый красного цвета - на амперметр, а вот чего ради болтался четвертый огрызок? Поймав Наждачного, Артем задал вопрос насчет схемы комбайна.

– Пошел ты!
– чертыхнулся Николай, - была одна, так Пешеходов ее несколько лет отдал в совхоз Урицкого. На пару дней, конечно…

– Ну и ты, иди тоже!
– пожелал успехов соседу Артем, - дай бензину, руки помыть. Я сейчас иду в контору, от меня должно хорошо пахнуть.

– Это ты перепутал, - сказал Николай, - это тебе к токсикоманам, на другой конец Березовки.

– Ну, и какие проблемы, молодежь?
– нарочито бодрым голосом поинтересовался Артем, заходя в приемную.

Возле компьютера с глазами на мокром месте сидели Анечка и Надя. Судя по всему, им уже мерещились выговоры в личном деле и восстановление оргтехники «за свой счет». Из-за едва прикрытой двери доносилось грозное сопение директора.

– Да я только пару раз мышкой нажала!
– оправдывалась Анечка, - Надя в туалет вышла…

– Анка!
– протестующе хлюпнула носом Надя.

– Да что тут такого, все мы люди!
– отмахнулась Анечка, - у нас в институте был курс по ПЭВМ. Бухучет и все такое. Вот я и решила вспомнить молодость.

– Вспомнила?
– спросил Артем, глядя на хорошенькую кассиршу, которая не отпраздновала и четвертьвековой юбилей.

– Ох!
– заплакала девушка.

Орлов придирчивым оком глянул на синий экран смерти, явления которого в ХРюше Билл Гейтс вроде бы как не обещал. Но, в то же время, такого явления и не отрицал. Вглядевшись в рядок английского текста, который венчала характерная эпитафия “system halted”, Артем замычал. Услышав этот душераздирающий звук, девушки заплакали громче. Из директорского кабинета донесся звук горна - Птицын продувал заложенный нос.