Курсант с Земли

Пока его подмастерья занимались горном, кузнец подошел к Виктору, который на наковальне разложил листы с пергаментом, купив их у трактирщика. Сейчас он куском угля рисовал на них то, что хотел получить от кузнеца. Алур, старясь никому не мешать, просунул голову под руку Виктора и стал наблюдать за тем, что рисовал землянин.

— Меч должен быть формы клина, чуть длиннее моей руки, — говорил Виктор, рисуя. — У рукояти ширина меча должна быть примерно три моих пальца.

— Невозможно, — рявкнул кузнец. — Такой меч будет очень непрочен.

— Не будет, если сделать его по-особому. Как, я объясню. Теперь форма самого клинка. У основания в поперечнике оно должно иметь форму ромба таков вот размера, — Виктор старательно нарисовал ромб. — Дальше ромб должен плавно переходить в плоскость. Сам кончик меча должен быть острым.

— Это получается почти шпага.

— Нет. Этим мечом можно и рубить. Две трети длины меча от его кончика должны быть заточены так остро, как возможно.

— Все это хорошо, но я все равно не понимаю, как такой тонкий меч можно сделать прочным?

— Очень просто. Мы применим метод, который называется неравномерной закалкой. Впрочем, может он называется и по-другому. Я точно не помню. Но название метода и неважно. Поэтому первое задание: необходимо выковать из этого металла стержень толщиной в половину моего пальца. И такой длины, какой получится. За работу.

Кузнец пожал плечами и приступил к делу. Если ему и хотелось прокомментировать глупость фэтра, лезущего не в свое дело, то он воздержался. В конце концов, ему платят неплохие деньги именно за то, чтобы он выполнял все, что скажет клиент, даже если это, с его точки зрения, большая глупость.

Кузнец свое дело знал хорошо и вскоре уже раскаленный металл лег на наковальню. Кузнец заработал молотом, щипцами поворачивая кусок металла. Вскоре получился длинный и тонкий прут. Его разрубили на четыре части примерно одной длины, снова раскалили в горне, а потом, зажав в специальных тисках, скрутили вместе, после чего кузнец снова взялся за молот. О подобном методе ковки он, явно не слышал, но молчал. Когда подобное повторилось раз восемь, он сердито спросил:

— Теперь то я могу ковать меч?

— Нет. Снова превратите этот жгут в тонкий прут.

Кузнец вздохнул, тихонько помянул глупость фэтра, вообразившего себя мастером и снова принялся за дело. Когда прут был готов, Виктор велел отрубить такой прут, чтобы он по длине был чуть короче длины будущего меча.

— Теперь закалить его? — раздраженно поинтересовался кузнец.

— Ни в коем случае. Оставьте его остывать так.

— Но как из него делать меч? — окончательно взъярился кузнец.

— А из него мы и не будем делать меча. Это только основа.

Похоже, только Алур все понял и удивленно смотрел на землянина.

— Где ты слышал о подобном методе неравномерной закалки? Конечно, все это примитивно, но может сработать.

— Сейчас не время для выяснения моей информированности, — поспешно заметил Виктор, завидев удивленный взгляд кузнеца.

Теперь началась основная работа. Пока прут остывал, оставшийся металл плющили в лист, а потом сгибали пополам, снова плющили и снова сгибали. К середине ночи кузнец уже не сдерживал выражений, поминая Императора, Великий Поход и глупых фэтров. К тому же Виктор заставил сделать еще один прут, только в два раза короче того, что для меча.

— Ну ладно, — наконец сказал Виктор. — На сегодня закончим. Завтра с утра продолжим.

— С утра?!! Да мы почти восемь часов валандаемся и ничего не сделали!! За это время я бы уже заготовку сделал! А мы пока только тесто месили, только стальное! Вам не кузнец нужен, а булочник!

— Вы хотите заработать? — поинтересовался Виктор.

Вспомнив об обещанной плате, кузнец насупился, но больше не возражал. Затушив горн, он вместе с падающими от усталости подмастерьями покинул кузницу.

— И все-таки, где ты узнал подобный метод ковки? — допытывался Алур, когда они отошли подальше от кузнеца. Алур смотрел заинтересованно и просительно. Виктор вздохнул.

— У меня отец был страстный коллекционер холодного оружия. Когда я был маленький, то он мне все уши прожужжал о различных мечах и способах их изготовления и проковки. Если бы не его работа, то он стал бы крупным специалистом, экспертом в области холодного оружия разных народов.

— А что у твоего отца за работа?

— Военный, — сухо ответил Виктор.

— Тогда понятен его интерес к оружию.

— Ты лучше другое скажи. Способ изготовления я знаю, но ты понимаешь, что мои знания чисто теоретические? Я не кузнец и даже близко не видел плавку стали. Ты можешь сказать, как можно очень хорошо закалить сталь при теперешних условиях?

Алур задумался.

— Я ведь и сам это плохо знаю, — сказал он. — Потому и хотел посмотреть за работой кузнеца. Один мой старший товарищ как-то рассказывал мне о закалке. Он применял какой-то особый раствор. Впрочем, дело не в растворе. Все зависит от температуры охлаждения и качества металла. С учетом того, что я видел… хм… знаешь, пожалуй, я смогу сделать раствор из местных материалов.

— Сделай. Что тебе надо?

— В первую очередь материалы.

— Завтра получишь деньги, возьмешь Рупа — это чтобы к тебе никто не приставал — и закупишь все, что надо.

— Сделаю. — Кажется, Алура привела в восторг перспектива стать старшим в группе и покомандовать Рупом. — Я еще и Петера с Шором возьму, чтобы не бездельничали.

Виктор только вздохнул, но от комментариев благоразумно отказался.

У себя в комнате, Виктор, стараясь не разбудить Рупа, не раздеваясь, осторожно лег на кровать и зажег у изголовья небольшой фонарик. Взял принесенную Рупом книгу и углубился в чтение. Он так увлекся, что не заметил, как проснулся Руп и уставился на него.

— Слушай, ты вообще сегодня ложился? — поинтересовался Руп.

— А? — Виктор виновато посмотрел на товарища. — Извини, я тебя разбудил.

— Разбудил он меня, — фыркнул Руп. — Утро уже, между прочим. Но вот ты вообще ложился, я тебя спрашиваю?

— Нет. Я вообще жалею, что не могу продлить сутки. Времени в обрез.

— Так ты что, так и не спал? Ты же так загнешься!

Виктор достал небольшой пакетик и желтыми таблетками и показал Рупу.

— Стимуляторы, — пояснил он. — Одной таблетки как раз на сутки хватает. Так что усталость мне пока не грозит.