Курсант

— А можно?

— А кто нам запретит?

— Ну да, об этом я не подумала! — признала она, повернулась вполоборота и уставилась на Церберш: — Девчат, а вы не будете возражать против такой остановки?

Незаменимая мягко улыбнулась:

— Скорее, предложим добавить к уже озвученным планам прогулку по улице или какому-нибудь парку. Ибо последние полтора месяца видели только медблок да спальню.

Тут я, каюсь, напрягся. Но стоило мысленно произнести фразу «Война закончилась!», как большую часть опасений как ветром сдуло. Вот я и поручил дамам найти подходящее место на нашем маршруте, «не заметил» сговора и минут через двадцать зарулил на открытую стоянку перед парком развлечений «Карусель». Да, это был не центр. И даже не дворянская Вечерняя Зорька. Но в четверг в середине дня по тенистым аллеям прогуливались только молодые мамы с колясками или шебутными детишками и особо ленивые школьники.

Само собой, Волконскую не узнавали. Поэтому женщина отрывалась, как могла. Естественно, в «дворцовом» понимании этого понятия — купила четыре мороженых на палочке и минут десять наслаждалась «запретным» удовольствием; покачалась на самых обычных качелях;

спустилась к Веряже, оперлась на парапет и какое-то время любовалась кристально чистой водой; прошлась босиком по аккуратному газону и даже посидела на зеленой травке!

Кстати, не забыла и об обещании заглянуть в «какой-нибудь» торговый центр — после того, как мы вышли из парка, потянула нас к подземному переходу, пробежалась по ступенькам, ошалела от абстракции, намалеванной на стене каким-то уличным «художником», вошла на минус первый этаж ТРЦ «Гладиолус» и «развлекалась» почти полтора часа. В смысле, в компании моих девчонок пронеслась почти по всем магазинам комплекса и перемерила уйму женского шмотья, а приобрела… по стильным солнечным очкам для всех четверых и гору подарков для сына. А последние минут сорок наслаждалась ничегонеделанием в уютном кафе на третьем этаже — сидела у панорамного окна, смотрела на улицу, неспешно пила вкуснейший зеленый чай и уминала пирожное за пирожным.

Большую часть этого времени я занимался делом. Когда они потерялись в первой примерочной, набрал матушку и объяснил, куда мы пропали. Потом включил коммуникатор в режиме инкогнито и рассортировал уведомления. Закончив с этим нелегким делом, влез в Сеть и скупил чуть ли не четверть цветочного магазина. Отправив букеты к Медным Воротам Императорского дворца, списался с Палычем и попросил встретить дроны доставки. Конечно же, вспомнил и об обещании отблагодарить Мавию за спасение Мин Сим. Но ничего подходящего, к сожалению, не нашел и решил попозже посоветоваться с Валей. А во время одного из переходов из магазина в магазин вдруг увидел себя в зеркале и сообразил, что льняной костюм и рубашка, в которые я влез перед выездом из «пряничного домика», сидят на мне слишком уж хорошо, хотя пропорции тела ощутимо изменились.

Вопрос «Как?» при первой возможности задал все той же Незаменимой. И получил ответ, заставивший задуматься:

— Мой господин, у вас действительно ТРИ верные тени. Просто мы с Катей исцеляем, а Варя делает все остальное. И еще: ЕЕ мы из медблока НЕ выгоняли. Ибо она РЕАЛЬНО ПОМОГАЛА. Каждый божий день…

…Посиделки в кафе доставили матушке Ларса столько удовольствия, что всю дорогу до стоянки она сияла, как летнее солнышко, и привлекала внимание всех попадавшихся навстречу мужчин. Церберши тоже балдели. Но из-за того, что эпопея с моим исцелением осталась в прошлом, а в настоящем я живой, здоровый и рядом. Не угляди я счастливый взгляд Кати в витрине салона связи, в жизни не додумался бы до этого вывода. А так удивился, пару-тройку раз поймал аналогичные взгляды Вали, допер до наиболее вероятной причины такого использования отражающих поверхностей и перестал в них смотреть. А для того, чтобы занять голову хоть чем-нибудь, стал разглядывать интересные лица, поток машин и даже рекламу. Последняя меня и зацепила. Вернее, подсказала способ порадовать всю команду. Правда, в тот момент я в принципе не представлял алгоритм получения желаемого, но стоило включить голову, как решение пришло само собой. Но придуманной возможностью я воспользовался только после того, как мы добрались до «Хозяина Леса» и влезли в салон — завел двигатель, вырубил проснувшийся ИРЦ, поймал взгляд Волконской и спросил, нет ли у нее желания продолжить веселье.

Как и следовало ожидать, женщина заявила, что этого желания просто немерено. Вот я ее следующим вопросом и огорошил:

— Тогда предлагаю воспользоваться административным ресурсом. То есть, раздобыть личную айдишку Полины Ермолиной, позвонить и уговорить эту особу выступить сегодня вечером во Флигеле Мятущихся Душ!

— О-о-о!!! — сладострастно простонала Незаменимая, Гринева изумленно вытаращила глаза, а матушка Ларса поняла, к чему я клоню, и села на мою волну:

— Ну да: ИСБ-шникам наверняка нечего делать, а значит, мы их сейчас как следует загрузим…

И ведь загрузила. Причем в разы серьезнее, чем я рассчитывал. Поэтому Ермолина набрала меня сама. И, заикаясь от страха, протараторила монолог, сложивший Церберш пополам:

— Д-добрый день, Л-лютобор И-игоревич! Это П-полина Е-ермолина, пе-певица. Прошу п-прощения за то, что бе-беспокою, но м-мне то-только что п-позвонили из Главного У-управления Имперской С-службы Б-безопасности и настоятельно ре-рекомендовали связаться с ва-вами как м-можно быстрее! В-вы не об-объясните, в чем дело?

— Здравствуйте, Полина… — начал я, сообразил, что обращаться к ней по имени как-то не красиво, и задал уточняющий вопрос: — Как вас по отчеству?

— Игоревна…

— Полина Игоревна! Насколько я понял, произошла небольшая накладка. Дело в том, что я захотел пригласить вас спеть на небольшой вечеринке рода Волконских-Шаховых во Флигеле Мятущихся Душ Императорского дворца, но не представлял, как с вами связаться, и воспользовался связями при дворе. Личность, к которой я обратился, чрезвычайно влиятельна, поэтому, как это бывает, включился «испорченный коммуникатор» — кто-то что-то недопонял, и мой вопрос плавно трансформировался в настоятельную рекомендацию. В общем, прошу прощения за излишнюю жесткость конечной формулировки.

Девушка облегченно выдохнула, несколько секунд переваривала мои объяснения, а потом осторожно поинтересовалась, не тот ли я самый Лютобор Игоревич Волконский-Шахов, который в первых числах июня пленил Стефана Шестого.

Уточнять, что это было тридцать первого мая, я не стал — просто сказал, что тот самый, и уточнил, что вырубился в середине боя, а Басараба захватили остальные члены «родовой дружины».

Ермолина сочла это непринципиальным и спросила, когда планируется вечеринка.

Я заранее настроился на отказ и вздохнул:

— Сегодня. Часов в девять вечера. И если вы нигде не работаете, то…

— Не работаю. Приеду с превеликим удовольствием, ибо видела запись этой операции и до сих пор под впечатлением. Кстати, музыкантов брать? — не став дослушивать мои объяснения, как-то уж очень эмоционально ответила она.

— Было бы неплохо.

— У них целая фура аппаратуры. По опыту прошлых выступлений во Императорском дворце могу сказать, что досмотр на воротах занимает от двух до четырех часов. Еще час — на дорогу, полтора-два — на переноску, распаковку и подключение… но мы успеем! Вот увидите!!!

Я невольно улыбнулся, сказал, что верю, сообразил, что пропуска у меня еще нет, и предложил созвониться через полчаса. Полина Игоревна не на шутку обрадовалась, заявила, что как раз успеет «построить» музыкантов, и сбросила звонок. Зато заговорила Всеслава Ярославовна — пообещала решить все проблемы с организацией мероприятия, расфокусировала взгляд, бездумно подергала себя за мочку уха, снова уставилась мне в глаза и «ужаснулась»:

— Лютобор Игоревич, мы играем с огнем. Причем как в прямом, так и в переносном смысле: если мой батюшка и старший братик узнают, что вы собираетесь слушать Ермолину, что называется, в одно лицо, то сожгут…