Курская великая битва (01.08.1943 – 22.09.1943). Часть вторая

Акт подписали старший лейтенант Иван Алексеевич Конаков, старшина Михаил Иванович Губин, младший сержант Михаил Федорович Елкин, красноармейцы Александр Яковлевич Реутов и Семен Григорьевич Рябов.

Из дневника командира партизанского отряда им. И. В. Сталина в соединении А. Ф. Федорова Григория Васильевича Балицкого: «В 1.00 час. ночи прибыла голова колонны в лагерь расположения. А часть обоза пришла только в 10.00 часов утра. Встречали обоз все хозяйственники с тем, чтобы ни одного грамма не украли партизаны. Хозяйственники расставили свои силы, как часовых, но, несмотря на все это, отдельные партизаны крали не граммы, а десятки пудов, крали пудами. Сахар, сало, муку, крупу, сотнями коробок табака и спичек. Некоторые сукины сыны крали притом так, что нельзя было поймать, некоторые мерзавцы закапывали в землю сахар и другие продукты от хозяйственной части. Партизаны говорят так: «Лучше брать дзоты, чем обойти хозяйственную часть».

Вот с этого дня и началась проработка командования 1-го батальона (Сталинского отряда). На 9.00 меня вызвали в штаб части (соединения) с отчетом. А в 14.00 часов созвали весь командный состав на совещание, а меня с отчетом о проделанной операции в местечке Владимирец. Я коротко доложил о боевой крупной операции, оценку дали отличную, но комиссар части тов. Дружинин и командир тов. Федоров обвинили меня и особенно моего комиссара тов. Кременицкого в том, что часть бойцов 1-го батальона и других подразделений занимались мародерством. Во время боя очень трудно разобраться, кто прав, а кто виноват, кого обидели, а кого нет. А поэтому ругать так, как ругал тов. Федоров, не следовало бы. Я понимаю, что этот вопрос нужно было поднять на надлежащую высоту, заострить внимание всех командиров, политработников, а особенно бойцов, которые мало разбираются в политике. Ибо наша задача завоевать в народе любовь к себе, иметь полную поддержку среди мирного населения, не обозлять народ против себя…».

ЛИЧНОЕ И СТРОГО СЕКРЕТНОЕ ПОСЛАНИЕ ОТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА г-на УИНСТОНА ЧЕРЧИЛЛЯ МАРШАЛУ И. В. СТАЛИНУ

1. Я с тревогой узнал через господина Молотова о том, что Вы предполагаете признать Французский Национальный Комитет Освобождения, недавно созданный в Алжире. Невероятно, чтобы Британское Правительство и тем более Правительство Соединенных Штатов признали этот Комитет в скором времени, и они это сделают лишь после того, как получат достаточные доказательства, что его характер и деятельность будут удовлетворительными в отношении интересов дела союзников.

2. Со времени своего прибытия в Алжир генерал де Голль вел борьбу за обладание эффективным контролем над французской армией. Командование не может быть уверено в том, что он будет делать, или в его дружественных чувствах по отношению к нам, если он добьется власти. Президент Рузвельт и я совершенно согласны с тем, что де Голль может подвергнуть опасности базы и коммуникации армий, которые должны участвовать в «Эскимосе». Мы не можем этим рисковать, так как это касалось бы жизней наших солдат и помешало бы ведению войны.

3. Первоначально в Комитете было семь членов, но число их теперь увеличено до четырнадцати, и мы не можем быть уверены в его образе действий. Поэтому генерал Эйзенхауэр от имени как Правительства Соединенных Штатов, так и Британского Правительства довел до сведения Комитета, что генерал Жиро должен остаться главнокомандующим французской армией и осуществлять эффективную власть над ее характером и организацией. Несомненно, это вызовет дискуссию в Палате общин так же, как и в Соединенных Штатах, и Президенту и мне придется привести причины, а их много, которыми объясняется принятый нами образ действий. Если бы Советское Правительство уже признало Комитет, то простое изложение этих причин и дача разъяснений выявили бы разногласия во мнениях между Советским Правительством и западными союзниками, что было бы достойно крайнего сожаления.

4. Мы очень хотим найти французский орган власти, вокруг которого сплотятся все французы, и мы по-прежнему надеемся, что этот орган власти может возникнуть в результате переговоров, происходящих в настоящее время в Алжире. Нам кажется, что еще слишком рано выносить сейчас решение по этому поводу.

23 июня 1943 года.

733-й день войны

Три месяца затишья на Курской дуге штаб Центрального фронта проводит в непрерывной работе. Все свидетельствует, что наибольшую опасность в полосе фронта представляет правый фланг, то есть основание Курского выступа. Определив это, Рокоссовский решает сосредоточить здесь основные силы фронта. Такое решение определяется тем очевидным обстоятельством, что наиболее выгодным для наступления противника является орловско-курское направление и главный удар (на юг и юго-восток) следует ожидать здесь. В то же время попытка немецко-фашистских войск ударить в другом направлении не вызывает особой угрозы, поскольку в этом случае войска Центрального фронта могут маневрировать и отражать атаку врага. По оценке Рокоссовского, наступление врага в этом случае «могло привести только к вытеснению наших войск, оборонявшихся на Курской дуге, а не к их окружению и разгрому».

На командном пункте Центрального фронта. Курская дуга, июнь 1943 г.

На трудовом фронте

24 июня 1943 г. трудящиеся Пристенского района Курской области обращаются с призывом закончить строительство железнодорожной ветки Старый Оскол – Ржава на месяц раньше, чем предусматривалось постановлением, – к 15 июля. Этот призыв поддерживается всеми строителями. Курский обком партии одобряет инициативу трудящихся Пристенского района и обращается в Государственный Комитет Обороны с предложением сократить сроки строительства. ГКО устанавливает новую дату окончания строительства – 20 июля. Это решение вызывает у строителей большое воодушевление. Нормы выработки непрерывно растут. Колхозники Беловского и Волоконовского районов при норме 3,5 кубометра земляных работ в день на человека дают в среднем по 6 кубометров, колхозники Чернянского, Тимского, Советского районов – по 5 кубометров.

24 июня 1943 г. Четверг. Центральный Комитет КП(б) Белоруссии принимает постановление «О разрушении железнодорожных коммуникаций противника методом рельсовой войны», в котором предложен план массового уничтожения рельсов на оккупированной территории, вошедший в историю под названием «Рельсовая война».

Предполагается одновременным массовым ударом привести в негодность сотни тысяч железнодорожных рельсов и тем самым сделать невозможным быстрое восстановление противником железнодорожных путей. «Рельсовая война» должна сопровождаться крушениями поездов, взрывами мостов и разрушениями станционных сооружений. К проведению этой операции по решению Центрального штаба партизанского движения, помимо белорусских партизан, привлекаются ленинградские, калининские, смоленские, орловские и часть украинских партизан (к. 1).

Работа партизан

В это же время. Командующий Центральным фронтом генерал армии К. К. Рокоссовский свой командный пункт расположил в центре Курской дуги; здесь же находятся управления, тылы фронта. Заместитель Рокоссовского по тылу генерал Н. А. Антипенко по приказанию командующего продолжает размещать по возможности ближе к войскам, главным образом в Курске, полевые подвижные госпитали, склады боеприпасов, горючего, продовольствия. Командование фронта не собирается отдавать врагу Курский выступ, и, даже если советские войска окажутся окруженными, они все равно будут продолжать его удерживать.

Погрузка продовольствия для Красной Армии

К началу битвы на Курской дуге в Красной Армии имеется четыре танковые армии, к июлю формируется пятая. Ударная мощь этих объединений велика.

Советские войска готовы к встрече врага

В это же время. Продолжается формирование стрелковых корпусов: в начале апреля в действующей армии их 34, а к июлю – уже 64. Создание стрелковых корпусов улучшает управление и взаимодействие пехоты с танками и артиллерией.

Концентрация советских войск в орловско-курском направлении

Из архивных материалов и документов текущего дня

Приказ первого заместителя Народного комиссара обороны об установлении окладов содержания по должностям начальников штабов фронта, армии, воздушной армии (ВВС фронта)

№ 0386 24 июня 1943 г.

С июля 1943 г. по должностям начальников штабов фронтов и армий установить оклады содержания (в месяц):

Начальник штаба фронта – 3400 рублей

Начальник штаба воздушной армии (ВВС фронта) – 2900 «

Начальник штаба армии – 2700 «

Первый заместитель Народного комиссара обороныМаршал Советского Союза Жуков(ф. 4, оп. 11, д. 76, л. 112)

Приказ о поощрении бойцов и командиров за боевую работу по уничтожению танков противника

№ 0387 24 июня 1943 г.

В целях дальнейшего увеличения эффективности борьбы с вражескими танками и поощрения бойцов и командиров за боевую работу по уничтожению танков противника приказываю:

1. Установить премию за каждый подбитый или подожженный танк противника расчетом противотанковых ружей:

а) наводчику противотанкового ружья – 500 руб.

б) номеру противотанкового ружья – 250 руб.

2. Установить премию за каждый уничтоженный (подбитый) танк противника экипажем нашего танка: командиру, механику-водителю танка и командиру орудия (башни) – по 500 руб. каждому, остальным членам экипажа – по 200 руб. каждому.

3. Установить премию за каждый подбитый танк всеми видами артиллерии: командиру орудия и наводчику – по 500 руб., остальному составу штатного орудийного расчета – по 200 руб.

4. Установить премию в размере 1000 руб. каждому бойцу и командиру за лично подбитый или подожженный танк противника при помощи индивидуальных средств борьбы.

Если в уничтожении вражеского танка участвовала группа бойцов-истребителей танков, то сумму премии поднять до 1500 руб. и выплачивать всем участникам группы равными долями.

5. Начальнику Финансового управления при НКО издать инструкцию по применению настоящего приказа.

6. Приказ ввести в действие с 1 июля 1943 года и передать по телеграфу.

Народный комиссар обороныМаршал Советского Союза И. Сталин(Ф. 4, оп. 11, д. 76, л. 387)

Обстановка в Ленинграде 24 июня 1943 г.

В течение нескольких дней вражеская дальнобойная артиллерия стреляла лишь изредка. Сегодня с 9 часов 10 минут до 12 часов 45 минут гитлеровцы выпустили по городу 245 снарядов. Многие из них рвались в самом центре – на Дворцовой и Театральной площадях, на Марсовом поле. Прибывшей в Ленинград делегации воинов Волховского фронта явно не повезло. При таком обстреле об осмотре городских достопримечательностей не могло быть в речи.