Курский излом
Шрифт:
За успешное управление войсками в период Курской битвы он был награжден орденом Кутузова 2-й степени.
В ноябре 1943 г. командование 23-го гв. ск отмечало в боевой характеристике:
«Как командир дивизии тактически подготовлен удовлетворительно. К себе и подчиненным требователен. Может организовать бой подразделений и частей в масштабах дивизии. К исполнению своих служебных обязанностей относится добросовестно. Сила воли развита, в бою решителен и смел».
В начале 1944 г. Ивану Прокофьевичу присваивается звание генерал–майор. Операция «Багратион», главной целью которой было освобождение Белоруссии, стала последней в жизни Ивана Прокофьевича. 23 июня 1944 г. его дивизия, действовавшая в составе 6-й гв. А 1-го Прибалтийского фронта, прорвала оборону
У И. П. Сивакова сложились теплые дружеские отношения с И. М. Чистяковым. Они познакомились еще в начале военной карьеры, не раз потом их сводила судьба и до войны, и уже во время ее. Командарм очень ценил комдива, всегда старался помочь ему в боевой работе, отмечал его высокие человеческие качества. Поэтому горестная весть о гибели боевого товарища оставила тяжелый след в его душе.
«Под Даугавпилсом потерял я своего задушевного товарища генерала И. П. Сивакова, — писал Иван Михайлович. — Как я горевал! Еще до войны мы с Иваном Прокофьевичем десять лет вместе послужили в Дагестане. Какой хороший это был человек! Всегда веселый, неунывающий, никогда я не слышал, чтобы он кого–то распекал. Если что–то не так, не нравится ему, поворчит, поворчит себе под нос и успокоится. Если уж очень сильно разнервничается, все знали, сейчас пойдет спать куда–нибудь хоть на полчаса или меньше. Кажется, в таком состоянии ни за что не уснул бы, а у него наоборот. Не успели, кажется, и оглянуться, он приходит опять веселый!
В 1936 г. меня назначили служить на Дальний Восток, а он остался в Дагестане. Встретились мы во время войны под Сталинградом в 21-й армии, которой я приехал командовать. [162]
Иван Прокофьевич в этой армии был заместителем командира 71-й сд. Так я рад был этой встрече! Очень любил генерал И. П. Сиваков свою дивизию, с которой дошел до Прибалтики. Незадолго до гибели его ранило. Он ехал на машине, наскочили на мину, но так как скорость была большой, то все остались живы, но ему повредило ногу. Пролежал он в госпитале несколько месяцев, и врачи определили: годен к нестроевой службе. Он с этим не согласился и стал просить Главное управление кадров, чтобы его снова отправили в 71-ю дивизию. Из Москвы позвонили мне, а я — командующему фронтом И. Х. Баграмяну, рассказал ему про Ивана Прокофьевича, передал его и свою просьбу. Иван Христофорович ответил:
— Ну поскольку ты его так хорошо знаешь и просишь, пусть возвращается в свою семьдесят первую дивизию. Хотя, кажется, на войне с палочкой ходить не очень удобно.
Однако и с палочкой генерал И. П. Сиваков продолжал воевать, и смерть его была такой нелепой. Шел он с группой офицеров на высотку к своему НП. Было все спокойно. Вдруг откуда–то прилетел снаряд — и насмерть одного Ивана Прокофьевича»{124}.
Ни об одном из командиров соединений 6-й гв. А, которые принимали участие в Курской битве, И. М. Чистяков{125} не вспоминал с такими теплом и уважением. Не раз после войны он приезжал на могилу своего боевого соратника. Похоронили генерала в Витебске, на левом берегу Западной Двины.
Командир 375-й сд полковник Говоруненко Петр Дмитриевич родился 18 октября 1902 г. Его родители, крестьяне Саратовской губернии, были выходцами из Украины. Как и многим сверстникам, Петру не удалось получить основательного образования. Все его обучение закончилось пятью классами земского училища, которое он окончил в 1915 г. В тяжелом и голодном 1920 г. он добровольно вступает в Красную Армию, становится писарем Камышинского волостного военкомата. Через два года грамотного юношу направляют в 20-ю Саратовскую пехотную школу, готовившую младших краскомов. В августе 1925 г. после завершения
учебы он направляется в Киев командиром взвода 45-го артполка 45-й сд Украинского военного округа. В этом соединении он прослужил до конца 1934 г., пройдя все ступени служебной лестницы до командира–единоначальника 45-го зенитного артдивизиона. [163]17 ноября 1934 г. он поступает на очное отделение Академии ММ РККА им. И. В. Сталина. После завершения курса обучения он получает назначение на Дальний Восток в 1-ю ОКДВА, в качестве военного комиссара 48-й олтбр. В этой должности он прослужил до начала 1941 г. и 6 марта был назначен комиссаром 58-й тд.
Это танковое соединение осенью 1941 г. прибыло в действующую армию вместе с рядом других дивизий для защиты столицы и вошло в состав Западного фронта. Его передали 30-й А, она вела тяжелые оборонительные бои с противником под Волоколамском и Клином.
19 ноября 1941 г., после того как командир дивизии застрелился{126}, комиссар взял на себя командование. Но в сложных условиях, не имея опыта управления дивизией, допустил невыполнение приказа. Он провел перегруппировку частей, в ходе которой войска отошли с занимаемого рубежа. За несанкционированное командованием армии оставление позиций полковой комиссар П. Д. Говоруненко был предан военному трибуналу и осужден на 10 лет. Вероятно, последствия отвода дивизии не были трагичны. Его оставили в действующей армии, назначив офицером связи оперативного отдела штаба 30-й А, а в июне 1942 г. судимость была снята.
В феврале 1942 г. армия пыталась освободить г. Ржев, при доставке приказа он был легко ранен. За отличие в боях за этот город полковник П. Д. Говоруненко был награжден орденом Красного Знамени.
В марте 1942 г. Петр Дмитриевич назначается начальником штаба 375-й сд 30-й А, которая в это время находилась в составе Калининского фронта, а в октябре становится ее командиром.
В июне 1943 г. в 6-й гв. А были сформированы два корпуса. Переброшенная к этому времени на Воронежский фронт 375-я сд была передана в один из них — 23-й гв. ск. Его командир генерал–майор П. П. Вахрамеев так характеризовал комдива:
«В вопросах тактики современного боя разбирается, но недостаточно понимает тактику стрелкового отделения, поэтому указания дает только общего характера, что отрицательно отражается на подготовке подразделений дивизии, особенно на подготовке отделений, взводов и рот.
До прихода в дивизию тов. Говоруненко с 1924 по 1941 г. в основном работал на должностях политсостава мото — и мехчастей, в результате чего общий войсковой кругозор недостаточно развит. В работе требует помощи и постоянного руководства [164] со стороны командования корпуса и командования армии. Мало обращает внимания на работу штаба, руководит им плохо. Боем подразделений руководить может.
Занимаемой должности соответствует, но более целесообразно использовать, переведя на должность командира мото — и танкового соединения».
Человек он был, несомненно, способный и имел все данные для командования крупными танковыми соединениями, а как показали дальнейшие события, и объединениями. Но это было оценено не сразу, а лишь в конце войны.
В июне 1943 г. командование корпуса в приказах отмечало плохую организацию службы боевого охранения дивизии, в результате которой немцы несколько раз успешно атаковали передовые посты и уводили с собой их личный состав. Справедливости ради отмечу: подобные случаи были и в других дивизиях первого эшелона 6-й гв. А.
В оборонительной операции Воронежского фронта на Курской дуге 375-я сд защищала рубеж на направлении главного удара немецкой 4-й ТА. Ее личный состав проявил мужество и героизм в этих боях с корпусом СС. К 15 июля дивизия, уже находившаяся в составе 48-го ск 69-й А, вместе с другими соединениями оказалась в полуокружении. По приказу командования она прикрывала отход корпуса на новый рубеж. При выходе из кольца по глубокой балке южнее Прохоровки попала под удар противника. Ее фланговое охранение было смято боевыми группами мд СС «Дас Райх» и 7-й тд, и части понесли большие потери в личном составе, вооружении и транспорте.