Курский излом
Шрифт:
17.06. Смена позиций батарей 3-го дивизиона 238-го артполка на выс. 230.8.
17.16. 331-й грп правым атакующим крылом достиг лог Крутой, а левым его восточного отрога. 339-й грп также прорывается вперед своим правым крылом до лог Крутой. Дальнейшее продвижение 331-го грп на выс. севернее лог Крутой встречает незначительное сопротивление вражеской пехоты.
17.40. Докладывает 238-й ап: 3-й батальон 331-го грп достиг цели своего наступления.
17.45. Начальник оперативного отдела штаба дивизии докладывает начальнику штаба корпуса: цель наступления на правом фланге достигнута, левый фланг немного отстает, так как его задержал фланкирующий огонь из Бутова. Вражеское сопротивление слабое.
17.47. Докладывает 238-й
17.53. Докладывает 339-й грп: цель наступления достигнута передовыми частями, установлена связь с 331-м грп. По ориентировке соседнего артполка 11-я тд достигла северных окраин Бутова. Командир дивизии во время наступления находился на позиции гренадерских полков.
18.00. Дневное донесение в 48-й тк: в планомерном наступлении против слабых вражеских контратак около 17.00 была достигнута цель наступления. Во время наступления велся лишь слабый артиллерийский и минометный огонь по левому крылу. Наша передовая линия: северная окраина леса в 1 км западнее Драгунского — южная окраина лесного участка в 2 км юго–западнее Триречное — северная окраина лесного участка в 3 км восточнее и северо–восточнее Бутова и высот западнее от него. Захвачено 4–5 пленных.
Положение в воздухе. Во время воздушных боев над участком дивизии наблюдалось уничтожение русского истребителя»{182}.
Стойко дрались гвардейцы и в с. Драгунском. Здесь проходила линия стыка 67-й гв. сд и 52-й гв. сд. В самом селе находился ПО 2/201-го гв. сд дивизии полковника А. И. Баксова и боевое охранение соединения полковника И. М. Некрасова. В некоторых источниках отмечается, что 4 июля удар врага пришелся лишь по двум дивизиям 6-й гв. А. Это не так, вела бой в этот день и 52-я гв. сд. Процитирую отрывок из книги ее начальника штаба полковника Г. Г. Пантюхова:
«153-й полк гв. полковника П. Г. Московского, стоявший на правом фланге дивизии, как и его соседи справа, вступил в оборонительное сражение под Белгородом еще 4 июля, когда противник прощупывал оборону соединения своими передовыми отрядами и сразу же напоролся на упорное сопротивление боевого охранения. В боевом охранении полка в тот день находился взвод гвардии младшего лейтенанта С. И. Кондратовича, располагавшийся в селе Драгунское. Танки с мотопехотой обошли этот населенный пункт и взяли взвод в клещи. Четыре часа стрелки и пулеметчики отбивались от наседавшего противника и, лишь когда получили приказ отойти, с боем вырвались из окружения.
За мужество и высокое командное мастерство, показанные в бою под селом Драгунское, гвардии младший лейтенант Кондратович был награжден орденом Отечественной войны II степени»{183}. [267]
В 23.10 Кнобельсдорф доложил Готу, что корпус в основном достиг целей, указанных для первого дня. В то же время с сожалением отметил, что в южной части Бутова 11-я тд все еще продолжает подавлять отдельные узлы сопротивления врага, а 3-я тд ведет бой в Герцовке. По некоторым данным, подавить сопротивление наших подразделений в этом селе ей помогала «Великая Германия».
Неизвестно, что полезного извлек для себя Гот, наблюдая за первым боем армии. Сохранились лишь впечатления командования 48-го тк о действиях наших войск:
«Противник полностью ошарашен наступлением корпуса, но, несмотря на все ожидания, хорошо защищается своей пехотой, особенно ожесточенные бои были на южной окраине Бутова, у развилки ж. д. ст. Герцовка и у рабочих бараков (домиков).
В целом создается впечатление, что противник на левом фланге действует более активно, чем ожидалось.
Артиллерийский огонь противника заметно ослабел, вражеская авиация действует мало, отдельными истребителями»{184}.
К моменту доклада командира 48-го тк командующему 4-й ТА бои в Бутове и Герцовке еще были в
полном разгаре. Из журнала боевых действий 11-й тд:«21.00. Командир дивизии предполагает, что может быть вражеское контрнаступление, так как положение в южной части Бутова пока еще не ясное, 15-й танковый полк и 616-й зенитный дивизион получили приказ уже в 24.00 выдвинуться на исходные позиции.
Враг продолжает вести себя спокойно. Отдельные артиллерийские снаряды крупного калибра ложатся за позициями переднего края.
23.25. Командир 111-го полка ориентирует начальника оперативного отдела штаба дивизии, что захват южной части Бутова все еще не закончен. Рассчитывать на то, что он завершится до утра, нельзя. У командира 111-го полка впечатление, что противник там будет защищаться до конца, но контратак не будет. Противник был явно ошеломлен и не планирует наступление.
00.15. Корпусу доложено, что из–за исключительно ожесточенного вражеского сопротивления полностью захватить Бутово пока не удалось, однако рассчитываем, что это будет сделано на рассвете.
Крупнокалиберная артиллерия и «сталинские органы» обстреливают передний край и тылы дивизии»{185}. [268]
Интуиция командира генерал–майора И. Микла не подвела. Действительно, полковник А. И. Баксов попытался помочь своему батальону и под покровом сумерек атаковал силами резерва. Но брошенные в контратаку разведрота дивизии, рота 196-го гв. сп при поддержке трех танков 245-го отп сумели обеспечить выход из окружения лишь части сил передового отряда.
«Вышло из батальона до ста человек, из которых 50 ранено, — доносил начальник политотдела дивизии. — Выходящие прокладывали себе путь огнем, штыком и прикладами. Около 450 человек остались, судьба которых неизвестна. Нужно полагать, что большинство из них убиты. Совершенно неизвестна судьба всего командного состава батальона. Командир батальона убит»{186}.
Атака танкистов 245-го отп, проведенная после полуночи, то есть уже 5 июля, несмотря на то что силы в ней были задействованы незначительные, всего один взвод, событие примечательное. Это было первое применение бронетехники Воронежским фронтом в ходе фактически уже начавшейся Курской битвы. Не прошло оно незамеченным и в немецких документах. «…В 11-й танковой дивизии противник пытался прорвать переднюю линию тремя танками, — отмечено в журнале боевых действий 48-го тк, — но был также отброшен»{187}. Приведенная строчка не дань немецкой педантичности (было событие — обязан зафиксировать), это свидетельство того, как внимательно противник отслеживал каждый факт ввода в бой советской стороной танков. Бронетанковые силы — ударная мощь любых войск, это прекрасно понимали офицеры в штабах обеих сторон, поэтому и столь серьезно относились к этому вопросу. Даже в тех случаях, когда использовалось и относительно небольшое количество техники.
В 6.25 5 июля командование 48-го тк направило очередное утреннее донесение в штаб армии. К этому времени все очаги сопротивления наших подразделений в Герцовке и Бутове были подавлены, поэтому в этом документе уже появилась обобщенная цифра пленных, взятых в ходе боев 4 июля всеми его дивизиями, — 190 солдат и офицеров{188}.
Несмотря на то что войска первого эшелона 6-й гв. А уже 3 июля были приведены в боевую готовность, атака противника на позиции боевого охранения на какое–то время привела к замешательству наше командование. Немцы психологически точно рассчитали время нападения, никогда прежде подобные [269] удары не начинались во второй половине дня. Кроме того, районы, которые предстояло захватить, подверглись очень сильному удару авиации и артиллерии. По данным командования 67-й гв. сд, в течение 15–20 минут над Бутовом и выс. 230.8 висели, сменяя друг друга, 100 самолетов (23 Хе-111, 30 Ю-87, 45 Ю-88 и 2 Ме-109){189}, параллельно вели интенсивный обстрел артполки дивизий 48-го тк. Все это в комплексе принесло желаемый эффект.