Курсовая и дипломная работа по обитателям болота. Дилогия
Шрифт:
Глава 15
Рабочий день уже закончился, а я все сидела в своем кабинете, положив руки на подоконник и устроив на них буйную головушку, да задумчиво смотрела в окно. Городок внизу был залит светом заходящего солнца, которое расцвечивало зелень домов и улиц, делая ее более яркой и насыщенной. Последние лучи играли на высоких шпилях и мостовой, сложенной из желтого камня, что делало город не столь однотонным. Волшебная, невероятная картина…
Изумрудный город и дорожка из желтого кирпича… все как в детских сказках.
Сады вокруг Кален-Зара тихо шелестели листвой, и меня так и манило пройтись по ухоженным
Почему бы и нет?
Сказано — сделано. Я поднялась, со вздохом потянулась, разминая уставшую за день поясницу, и, захватив из шкафчика свои вещи, направилась в парк.
Нет, ну почему у меня все не как у людей? Что там обычно? Знакомство… Обычно это происходит тривиально, а Кик меня с ходу назначил личной кошкой-грелкой, притом без вариантов. Так-с, дальше идет период осознания симпатии. Что мне заявил Феликс? Что никуда я от него не денусь, так как понравилась, а если учесть совместное проживание, то друзьями мы остаться не сможем. Ага, читай — рано или поздно, но все равно совращу.
Дорожки были почти пустынными, только изредка попадались служащие этого странного дворца — департамента под названием Кален-Зар, резиденции его величества Гудвина.
Странный правитель. Странное к нему отношение. Странный у него подход к делам. Хотя… гигантский змей — это именно дарованная ипостась, а сам представитель многочисленного клана Ла-Дашр может крутиться тут же во дворце и «воплощаться в Гудвина», если в этом есть необходимость.
Я углублялась все дальше в парк, задумчиво глядя себе под ноги, машинально считая оттенки желтого, из которого была выложена эта дорожка. Янтарный, оранжевый, совсем прозрачный и бледный, словно самый дешевый кварц, почти коричневый, напоминающий авантюрин из-за застывших в нем искорок, и медовый всех оттенков. Акациевый, гречишный, цветочный, разнотравье. Даже сладковатый привкус на языке появился. Или это из-за густого аромата цветов?
Идиллию и единение с природой нарушил цокот копыт, и я, подняв глаза, с удивлением заметила несущегося навстречу небольшого чертика… в бело-черном мундире личного отделения Мастера Пытки. Черт был какой-то… позеленевший. И создавалось явное впечатление, что чувствует он себя неважно: зажимал пятачок ладонью и стремительно удирал по дорожке прочь от дворца. Я проводила его недоуменным взглядом и, пожав плечами, спокойно пошла дальше.
Спустя метров пятьдесят столкнулась с прогуливающимся господином. Судя по нашивкам и надменной чешуйчатой и рогатой морде аристократа в энном поколении, он подпадал под характеристику «придворные». Что, собственно, и не давало окончательно заклеймить резиденцию «департаментом общественных дел».
Я вежливо поприветствовала вельможу, и он безупречно поклонился в ответ с выражением сдержанного пренебрежения к незнатной представительнице обслуживающего персонала, к которому я, по сути, и относилась.
Но мирно разойтись мы не успели. Из-за угла стремительно вышел тип в просторном черном плаще, с тьмой, клубящейся под капюшоном, остановился, словно оглядывая нас, потом поднял белоснежную руку с длинными острыми когтями, указал на лорда и замогильным тоном протянул:
— Ты-ы-ы!
Мастер Пытки, прошу любить и не жаловаться.
Я начала присматривать ближайшие кусты, дабы благоразумно удалиться огородами от непредсказуемо-опасного типа. Судя по всему, аристократа обуревали аналогичные желания.
— Я?! — От волнения его голос
дал петуха.— Ты пойдешь со мной, — кивнул главный кошмар Кален-Зара. Да и всего Малахита, если быть объективной. Просто Пытка, в отличие от Смерти, так и остался палачом. Нет, официально, конечно, это не так называлось… Но что такое дознаватель?
Я уже сделала шаг назад, но уйти не успела, так как произошла одна примечательная вещь. Лорд рухнул в обморок. С размаху. Лицом в дорожку.
— И что это? — наконец подал голос Мастер.
— Полагаю, он вас испугался, — тактично ответила я.
Пытка немного подумал и был вынужден согласиться:
— Вероятно, — потом повернулся ко мне и витиевато осведомился: — Милая леди, не согласитесь ли пройти со мной?
Я в обморок не упала, конечно, но жутко все равно стало. Фигура в балахоне навевала ужас, подобный тому, что насылали назгулы из книги незабвенного профессора Толкиена. Это ощущалось на интуитивном уровне, а слухи, окутывавшие данную, почти легендарную личность, были тоже красочные. Всех оттенков крови.
— А зачем? — хватило наглости спросить у Хранителя.
— Помочь надо, — кратко ответил Пытка, требовательно протягивая мне алебастрово-белую ладонь.
И не отвертишься… Я подавила тоскливый вздох и, помедлив, вложила в нее пальцы.
Вот так мы и удалились… в ближайшие кусты — как раз в те, о которых я недавно мечтала. Они на миг словно стали нематериальными, прозрачными, пропуская нас, а когда я оглянулась, то заметила, как растения снова обретают цвет и жизнь.
Через минуту мы стояли у большого черного мешка. Мешок навевал вполне определенные ассоциации — в похожих в моем мире трупы перетаскивали…
— А там что? — вежливо спросила у своего спутника.
— Труп, — честно ответил Пытка.
— Мм… — не нашлась что добавить, но все же отыскала мужество и продолжила расспросы: — А зачем вам я?
— Помочь дотащить, — пояснил тип в балахоне, миг помедлил, но поднял руку, сверкнув странным перстнем с небесно-синим камнем, оплетенным белым серебром, и скинул с головы капюшон, открывая очень бледное, резкое лицо. Его черты немного напоминали птичьи. И весь он белый-белый: волосы, кожа, когти. Только глаза невероятно синие. И требовательно на меня глядящие.
Инстинкт самосохранения, видимо, задержался в пути, потому как я, не дрогнув, указала на мешок и поведала очевидное:
— Он большой.
— Он легкий, — не сдавался Пытка.
— Там же труп, как он может быть легким! — возмутилась я.
— Трупы бывают разными, — философски заметил мужчина.
М-да? Наверное, будет уместнее в этом вопросе довериться специалисту.
Я честно попыталась представить себе картину, как я, утонченная истинная леди, в шляпке и красивом платье, взваливаю это на плечо и самоотверженно тащу к подвалам Белого Мастера. Кстати, да, имени этого индивида никто не знал. Разве что Гудвин да коллега Смерть. Только прозвище — Хин. А раса это или кличка, я уже не в курсе.
— Юлия, верно? — спросил Пытка. Я кивнула, и он продолжил: — Видите ли, тут, — мешок показательно пнули носком ботинка, — труп дриады, по сути, древесная труха. Проблема в том, что остаточное излучение смерти этой расы для меня вредно, стало быть, взвалить на себя мешок я не могу. Слишком большие последствия. Помощник сбежал: у него, кажется, тоже есть реакция на это, правда, иная. Потому я и хотел попросить вас о помощи. Вы бы взялись за один край, я — за другой, и тогда донести будет легче.