Куртизанка и капитан
Шрифт:
— Она пустая. Я просто занесла тут кое-что знакомым, а сейчас спешу домой.
— Пустая, говорите? Давай-ка взглянем.
Одноглазый придвинулся ближе. Розали безнадежно огляделась по сторонам в поисках подмоги, которой, очевидно, ей здесь не дождаться. И тут припомнила, что сумочка не совсем пуста. Крепко прижимая ее к себе, бросилась бежать и запуталась в полах своего длинного плаща. Внезапно вся Криспин-стрит оказалась заполнена кричащими головорезами, появившимися из дверей каждого ветхого обиталища, каждого переулка, казалось, прямо из стен. Ситуация обострилась до предела.
Однако Розали
В полуобморочном состоянии Розали следила за тем, как меняется его лицо. Он нахмурился. Нет, это был не «Графоман», а короткие заметки, которые она делала вовремя поездки в кебе, идеи для будущей статьи. Нечто совсем не предназначавшееся для публичного обозрения, особенно местной публики. Что упало, то в данном случае не пропало, или, как иронично заключил бы Ро Роуленд, вот так кульбит!
— Пожалуйста, отдайте мне это, — слабым голосом попросила Розали. Она искренне надеялась, что одноглазый оборванец не умеет читать.
— Нет-нет, задержите-ка ее, — велел он, — это очень даже интересно. — Он принялся медленно разбирать ее отрывочные записи, его сообщники обступили их со всех сторон.
— «Ваш спутник в мире лондонских развлечений собирается сегодня привлечь внимание к порочной практике сдачи в аренду трущобных комнатушек». Трущобных комнатушек? — Он пристально вгляделся в нее единственным глазом. — Кто это написал?
— А… Ну, просто один человек… Ладно, ладно — я! Иногда развлекаюсь во время долгой езды, записывая кое-какие мысли… всякие глупости… — Розали попыталась отобрать у него листок, но безрезультатно.
Одноглазый мрачно уставился в исписанный лист, снова прочел вслух.
— «Трущобных комнатушек. Стыдно ска… сказать» — Он прервался. — Не могу прочитать до конца эту чушь.
Хвала Господу и за малые милости.
Однако ей не удалось получить отсрочку — другой, высоченный рыжеволосый мужчина с сильным шотландским акцентом, объявил:
— Отойди, Гаррет, я прочту остальное. Итак: «Стыдно сказать, но многие несчастные арендаторы, которых нещадно эксплуатируют богатеи — бывшие военные, совсем как те бедняги, которые вынуждены жить в нищете и запустении в некоем полуразрушенном доме под названием Вороний замок…»
Собака оглушительно гавкнула. Зрители стягивали кольцо вокруг незваной гостьи. Одноглазый взглянул на нее:
— «Нещадно эксплуатируют»?! Господи, да в Вороньем замке нас никто не эксплуатирует. Нам не нравятся люди, пишущие грязную ложь о нашем капитане, слышите меня, дамочка? И он выскажет вам все сам, он будет здесь с минуты на минуту!
Ее сердце — она не сомневалась — сейчас остановится. Капитан?
«Не будь идиоткой, Розали. В городе шатается десяток-другой бывших армейских капитанов». Тем не менее она полностью задернула темную вуаль, так что вскоре почувствовала себя как лошадь, на которую нацепили шоры.
И вовремя.
Поскольку в тот самый момент толпа расступилась, чтобы пропустить кого-то вперед. Человека, повелительным голосом
воскликнувшего:— Какого черта здесь происходит, Гаррет? И что делает здесь эта проклятая собака?
При звуке этого хриплого мужского голоса сердце Розали ушло в пятки. Или еще ниже. Нет. Нет. Не может быть!
Одноглазый оттеснил собаку поглубже в толпу.
— Эта женщина, капитан, — с важным видом начал он, — она посмела нагло заявиться сюда и плести всякие небылицы об этом месте и о вас!
Уперев руки в бока, капитан рассматривал ее, хотя сегодня в сердитых черных глазах не было ни капли веселья или доброты, которые Розали подметила прошлой ночью. Он взял листок из рук одноглазого и поспешно пробежал глазами краткие, но оказавшиеся роковыми заметки. После этого обратился к Розали обманчиво ровным голосом:
— Итак, мадам? Вы ответственны или нет за это нагромождение лжи?
Она взмолилась, чтобы жалкая мостовая под ней разверзлась и поглотила ее. Это он — алчный землевладелец! Собственник Вороньего замка. Человек, которому Розали позволила, к своему вечному стыду, поцеловать себя прошлой ночью. Оставалось только надеяться, что капитан не узнает ее в этой монашеской хламиде. Было слишком поздно что-либо отрицать. Придется как-то выкручиваться.
— Лжи? — Она подняла скрытое плотной вуалью лицо, чтобы бесстрашно встретить его гневный взгляд. — Да вам просто правда глаза колет!
Одноглазый присвистнул:
— О, да ты храбрая малышка, если осмеливаешься ставить под сомнение честь Алека Стюарта, лучшего фехтовальщика в городе!
«О боже мой!» На сей раз Розали почувствовала, как кровь стынет в жилах.
— Вы сказали, Алек Стюарт?
Капитан продолжал пристально ее изучать, все еще озадаченный плотной вуалью.
— Да, это я, — строго ответил он.
Ужас, тошнотворный ужас потряс ее.
Ибо имя, которое успела прошептать ей умирающая Линетт, было Алек Стюарт.
Глава 7
Алек уже с самого утра был на ногах, ему предстояло несколько важных встреч. Однако, прибыв в Вороний замок, он обнаружил, что в доме царит полный хаос, вызванный появлением некой леди-благотворительницы. Не веря своим глазам, он прочел переданные ему Гарретом каракули.
«Порочная практика сдачи в аренду трущобных комнатушек… алчные землевладельцы… Вороний замок…»
Будь все проклято!
Написавшая этот бред дамочка-благотворительница сделала роковую ошибку. Не научилась быстро бегать. Его люди крепко держали се. Пристально вглядываясь в ее лицо, скрытое огромным вдовьим капором и плотной вуалью, он почувствовал шокирующее прозрение.
— Снимите капор! — прикрикнул он.
— Нет! Не хочу! — Хрупкая пленница отчаянно забилась в сильных руках Гаррета и Акройда.
Алек подошел к ней и сам сорвал безобразный предмет туалета. Облако длинных серебристых волос окутало ее лицо. Его люди восхищенно ахнули. Один или два солдата даже присвистнули и одобрительно зацокали языком.
— Кровь Господня, капитан, а она зрелая ягодка! Снимите-ка ее плащ, нам всем интересно посмотреть.
— Помолчите, — приказал Алек и мрачно попытался примириться с новой реальностью.