Курвеллочка
Шрифт:
Оказалось Максиму Викторовичу как и ей не спалось. Только в отличие от Ирины, потратившей полночи на пошленькую переписку с "Эллином", генеральный анализировал документы, расписывая бумаги в работу.
Этим муторным делом Макс занимался сам.
При Ваге документы изучала и распределяла по папкам Ирина.
Воспитание сотрудников генеральным заняло все время до обеда. По ходу пьесы, которую она назвала "Выебу и высушу", Ирина комментировала и поясняла.
Пока гендир раздавал люлей, ее рабочие вопросы висели не тронутыми в ее задачах на день. И это женщину злило.
За
Покинуть кабинет Ириха не успела. Слова Макса поймали её.
– Ирина Адольфовна, можно ещё минутку вашего внимания?
Вздохнув, она молча обернулась и посмотрела на руководителя, приподняв бровь.
– Ирина, отобедай со мной. Составь, пожалуйста, мне компанию, - мягко произнес Йети.
– У меня свидание. И я не обедаю с коллегами, - коротко ответила Курвеллочка.
Первое было отчасти правдой. Её ждала управляющая банком.
Во втором случае Ирина лукавила, потому что в отсутствие жены Вага приглашал её на обед. И ему она никогда не отказывала.
В отношении Максима Викторовича её позиция была незыблема: работа и не более того.
Получив отказ, Макс впервые про себя произнес в адрес Курвеллочки самые нелестные этитеты.
Вернувшись с обеда, он беспрестанно по любому поводу вызывал её в свой кабинет.
– Еблять, меня сейчас разорвёт. Налейте мне чай, а лучше, что покрепче, или я сейчас опиздюлю любого, кто мне хоть слово скажет, - произнесла, влетев в кабинет к своим "юрикам", Ириха.
– Иришечка, успокойся, сегодня международный день нежности. Давай я тебя обниму, чтобы полегчало?!
– прощебетала юрисконсульт Анечка.
– Анна, иди ты вместе со своими нежности к этому ебу…"ГМВ" на второй этаж. Может после твоих нежных обнимашек его елбой по лбу треснет, и он обо мне забудет.
– Ириха, реально прекрати браниться, сегодня кстати, всемирный день борьбы с ненормативной лексикой. А ты ругаешься, как одесский биндюжник, - попыталась образумить своего руководителя начальник отдела энд институтская подруга Галина.
– Ачехуеть, какие все нежные. Озвезденеть, можно от наличия праздников. А ну-ка, гляну и я в этот звездатый календарь, может есть еще какие-то более адекватные праздники, - только Ирина подошла к корпоративному настенному вестнику, как зазвонил внутренний телефон.
Анька елейным голосом произнесла "алле". Ириха громко добавила "общежитие слушает" и увидела, как вытянулось лицо ее подчинённой, будто из Кремля позвонил сам "ОН".
Нет, не "ОН", но все же этот чертов Йети-ебукентий со второго этажа.
– Ирина Адольфовна?! Да, конечно, сейчас, Максим Викторович. Передаю трубочку, - произнесла вслух Анна, при этом одними губами проговаривая:"Это Греков!"
Ириха, смотря в ибучий календарь и в прямом смысле начала ачихуевать, потому что оказалось сегодня, 3 февраля, День памяти преподобного Максима Грека.
Посчитав до десяти и выдохнув, Ирка взяла трубку.
– Да, слушаю, Максим Викторович. Что-о-о? Нет, не готова ответить на этот вопрос. Что значит в этом есть острая необходимость. Я не хожу на официальные ужины. Это не входит в мои компетенции и обязанности. Не уверена! Вернее, совершенно
уверена, не смогу. Чем буду занята? Странный вопрос. А вот, подождите. Буду праздновать Всемирный день свободной любви, день борьбы с ненормативной лексикой и день памяти преподобного Максима Грека. Нет, я не шучу и не стебусь. Если вы подойдете к нашему календарю, то увидите много праздников, которые сегодня можно отметить.Глава 17
Глава 17
Ирина с вежливой улыбкой сидела за столом одного из самых дорогих ресторанов города. К вечеру она ощутила, что за неделю ужасно вымоталась. Запара на работе и бессонные ночи давали о себе знать.
Сил не было ни на что. Всё раздражало и злило.
Люди, которым её представил гендир, были не интересны совершенно. Потому общаться ей совсем не хотелось.
Нервные клетки Ирины, спрятанные за улыбчивым фасадом, периодически порыкивали.
"Да, и почему я - еблань такая?! Какого нах-нах не послала этого Йети-ебукентия нафуй, когда "низкоклиренсный" притащился в мой кабинет. Этот деловой ужин сдался мне, как зайцу триппер. Лучше бы с девами своими сидела и шампанским жизнь куражила, а не умную, а главное, приветливую рожу строила бы здесь. Ещё и Греков этот ибучий периодически взглядом своим чёрным, как кипятком, меня окатывает. Чтоб ему пусто было…"
Свое вынужденное присутствие на это деловом ужине бесило её до тошноты.
Тошнотворные ощущения и рвотные позывы Ирина с каждым мгновением чувствовала все ощутимее.
Свое внутреннее отвратительное состояние она неожиданно увидела в выражении лица и взгляда Йети.
В очередной раз вскинув глаза, мужчина слишком напряжённо на неё посмотрел.
Именно в этот момент Ириха поняла, что если сейчас же не выйдет, то её вырвет прямо в тарелку.
Резко подорвавшись, женщина схватила сумку и быстрым шагом направилась в уборную.
Впервые в жизни она так была рада белому фаянсовому другу. В него Ирина с рыком выворачивала не только содержимое своего желудка, но и свои отрицательные эмоции в совокупе с тревожными мыслями и разрушающей душу токсичностью.
Максим последовал за Курвеллочкой буквально через минуту. Увидев, что она поспешила в дамскую комнату, мужчина на несколько секунд застыл около входа. Услышав характерные звуки, вошёл в помещение.
В открытой двери одной из кабинок он увидел Ирину, стоящую перед унитазом на коленях.
Без единого слова Макс вышел, но не из брезгливости. Прямо из туалета он направился к администратору за водой.
Вернувшись с бутылкой и стаканом, Максим застал Курвеллочку в прежнем положении.
После очередного рвотного позыва, подняв голову, Ирина увидела перед лицом мужскую руку и стакан воды.
Её было так плохо, что сил не хватало, чтобы просто удержать свое тело на одной руке.
Тот, кто стоял позади неё, будто прочитал её мысли. Левой рукой он собрал её волосы, рассыпавшиеся по бокам, правой приблизил стакан к ее губам.
Сначала, набрав воду в рот, Ириха побулькала ею, чтобы очистить ротовую полость. Второй и третий глотки тонкими струйками пропустила внутрь через глотку в желудок.