Кусака

Но не успела Стиви и рта раскрыть, как позади взревело, перепугав ее до полусмерти, и девочку поглотил пылевой смерч.

Над машиной техпомощи и пикапом Джесси кружил серо-зеленый вертолет. Примчавшись из ниоткуда (разве что из-за того самого кряжа на юго-западе, сообразила Джесси), он описывал медленные ровные круги. Душистый Горошек заржал и встал на дыбы. Бесс схватила поводья, чтобы угомонить его. Вокруг клубилась пыль. Мендоса ругался по-испански на чем свет стоит.

Сделав несколько кругов, вертолет повернул на юго-запад, набрал скорость и с жужжанием унесся.

– Идиот проклятый! – заорал Тайлер Лукас. – Вот я тебе!

Джесси увидела, что дочка стоит на дороге. Стиви подошла к матери и показала ей шар. Личико девчушки успело покрыться толстым слоем пыли.

– Он опять весь почернел, – вздохнула Стиви. – Знаешь что? – Она говорила тихо, словно делилась секретом. – По-моему, он собирался проснуться… но испугался.

«Чем был бы мир без детских фантазий?» – подумала Джесси. Она уже решила забрать шар у дочери, но не придумала, под каким предлогом это сделать. Ну в самом деле, чем может повредить Стиви этот шар? Все равно они, как только попадут в город, сразу же сдадут его шерифу Вэнсу.

– Не урони! – буркнула она, отвернулась и стала смотреть, что делает Мендоса.

– Хорошо. – Стиви отошла на несколько шагов, продолжая потряхивать черный шар, но ни мелодичный перезвон ветряных курантов, ни сверкающий синий свет не возвращались. – Не умирай! – взмолилась она, но ответа не последовало. Шар оставался черным. На глянцевитой поверхности девочка видела свое отражение.

Где-то в глубине, в центре черноты, что-то словно шевельнулось – осторожно, медленно… Древнее существо, созерцающее солнечный свет, неожиданно проникший к нему сквозь мрак? Вот опять оно замерло, погрузилось в размышления, заодно набираясь сил.

Мендоса прицепил пикап к машине техпомощи. Джесси поблагодарила Тайлера и Бесс. Они со Стиви забрались в «техничку» и поехали в Инферно. Стиви крепко сжимала в руках черный шар.

Юго-западнее, почти невидимый, следом за ними летел вертолет.

Глава 7 Отрава в действии

Пронзительно зазвенел звонок, и через секунду в тихих коридорах поднялась суматоха. Главный кондиционер все еще был сломан, в туалетах воняло табаком и марихуаной, но шум, крики и хохот подчеркивали радостную беззаботность.

Однако многие смеялись неискренне. Все ученики знали, что для средней школы имени Престона нынешний год последний. Как бы жарко и противно ни было в Инферно, все равно он оставался их домом, а покидать родное гнездо всегда тяжело.

Они были воплощением истории борьбы своих предков, в их внешности зеркально повторялись черты рас и племен, пришедших с юга, из Мексики, и с севера, из самого сердца страны, чтобы в поте лица своего выстроить себе дом в техасской пустыне. Там – гладкие черные волосы и острые скулы навахо; тут – высокий лоб и непроницаемый взгляд апача или чеканный профиль конкистадора, а рядом светлые, каштановые или рыжие вихры покорителей Фронтира, сухие гибкие мышцы объездчиков мустангов и широкий уверенный шаг переселенцев с востока, ступивших на землю Техаса в поисках счастья задолго до того, как в миссии под названием Аламо прозвучал первый выстрел.

Все это было здесь – в лицах и осанке, в походке, словечках, манере говорить переходящих из класса в класс учеников. По коридорам двигались столетия, прошедшие в захвате земель, угоне скота и кабацких драках. Но если бы предкам этих детей – одетым в оленьи шкуры истребителям индейцев и их врагам, охочим до скальпов краснокожим храбрецам в боевой раскраске, – представилась возможность выглянуть из страны счастливой охоты и узнать, что за мода воцарилась нынче в мире смертных, они бы перевернулись в гробах. У некоторых парней волосы сбриты наголо, у других начесаны в длинные иглы и выкрашены в возмутительные цвета; кое-кто стригся коротко, оставляя на затылке длинные, до спины, пряди. Многие девчонки удаляли волосы так же безжалостно, как и мальчишки, и красили оставшиеся даже более броско и крикливо. Одним нравилась короткая стрижка а-ля принцесса Ди, другие щеголяли зачесанными назад гривами, уложенными гелем и украшенными перьями, – неосознанная дань индейскому происхождению.

В одежде также царила полная анархия: спортивные костюмы, армейский камуфляж, матрасно-полосатые рубахи, отделанные бахромой из оленьей кожи, футболки, превозносящие рок-группы вроде «The Hooters», «Beastie Boys» и «Dead Kennedys», ядовитых цветов майки для серфинга, собственноручно вываренные штаны цвета хаки, линялые и заплатанные джинсы, усаженные булавками брюки с полосками флюоресцентной краски, походные ботинки, разрисованные от руки кроссовки, гладиаторские сандалии, незамысловатые шлепанцы, выкроенные из старых покрышек. В начале года форму еще соблюдали, но, как только стало ясно, что отсрочки средней школе имени Престона не видать, директор – низенький латиноамериканец Хулио Ривера, прозванный учениками Цезарьком, – махнул на все рукой. Школьникам округа Президио предстоит ездить на автобусах за тридцать миль, в Марфу, а сам Цезарек переедет в Хьюстон, чтобы с сентября преподавать геометрию в Нортбрукской средней школе.

Перемена близилась к концу, и юные потомки первопоселенцев, ранчеро и индейских вождей разбредались по кабинетам.

Рэй Хэммонд рылся в своем шкафчике, отыскивая учебник английского. Беспокойно думая о том, что нужно идти в другое крыло школы, на следующий урок, мальчик не замечал того, что надвигалось сзади.

Он уже достал книгу, как вдруг нога сорок четвертого размера, обутая в стоптанный армейский ботинок, выбила учебник у него из рук. Книга раскрылась (в воздух полетели тетради, закладки и непристойные рисуночки) и звонко шлепнулась об стену, чуть не задев двух девочек у фонтанчика с питьевой водой.

Рэй поднял глаза, которые за стеклами очков казались большими и испуганными, и увидел: судьба наконец его настигла. Мальчика взяли за грудки и приподняли так, что он встал на носки кроссовок.

– Ты, – невнятно проворчал голос с сильным акцентом, – чего стал на дороге?

Парень, который сказал это, весил фунтов на шестьдесят больше своего пленника и был на четыре с лишним дюйма выше. Звали этого обладателя плохих зубов и угреватой ухмыляющейся физиономии Пако Ле-Гранде. По толстой руке ползла вытатуированная гремучая змея. В красных воспаленных глазах плавал туман, и Рэй понял, что парень утром курил в туалете травку и хватил лишку. Обычно свои визиты к шкафчику Рэй рассчитывал так, чтобы разминуться с Пако, чей шкафчик находился справа от его собственного, но от судьбы не уйдешь. Пако накурился и затеял проучить кого-нибудь.

– Эй, Рентген! – За Пако стоял еще один латиноамериканец по имени Рубен Эрмоса. Он был ниже и куда легче Пако, но и у него горели глаза. – Смотри не наложи в штаны, amigo!

Рэй услышал, как рвется его узорчатая полосатая рубаха. Он висел, едва касаясь пола пальцами, сердце в тощей груди бешено колотилось, но лицо отражало лишь космическую пустоту. Зрители попятились, стремясь оказаться подальше от опасной зоны. Ни одного «отщепенца» в поле зрения не было. Пако сжал пальцы в чудовищный, испещренный шрамами кулак.

– Ты же помнишь правило, Пако, – сказал Рэй как можно спокойнее. – Никаких неприятностей в школе.

– Имел я твое правило! И школу! И тебя, четырехглазый кусок…

Бац! Сбоку в голову Пако врезался учебник домоводства в синей обложке. От удара тот покачнулся, хватка ослабла, Рэй вывернулся и на четвереньках отполз по зеленому линолеуму к фонтанчику.

– Ты, гребаная «мокрая спина», молчал бы, кто кого имел. У тебя и яиц-то нет, – послышался прокуренный девчоночий голос. – А то начнешь мечтать о том, чего тебе никак не сделать.