Кузя, Мишка, Верочка

Все было просто и хорошо. Старшая Верочка быстро пошла «на ручки» к Андрею. Младшая тоже норовила оказаться у кого-нибудь на ручках, и тетя Люба с удовольствием стала тетешкать малышку. Кирилл расспрашивал Леночку о том, где она учится, и показывал ей свои книги. Кирилл умел увлечь собеседника, и Леночка слушала его с большим интересом. Аня бегала с чашками.

Погода была хорошая, и через некоторое время семейство Андрея отправилось на прогулку со старшей Верочкой. Ане очень нравилось, как Андрей общается с девочкой. Он ничего ей не навязывал, не пытался командовать. «Пойдем гулять, — предложил он Верочке, и было видно, что он честно ждет ее ответа, — покажешь нам, какие тут у вас места». Аня дала им самые подробные инструкции — куда идти, что делать и чего не делать, с каких горок Верочка любит кататься, а с каких не любит. «Далеко не уходите, — просила Аня, — вдруг Верочка устанет». Андрей терпеливо и добросовестно слушал Анины просьбы и наставления. «Да не волнуйтесь вы так, — сказал он уже в дверях, крепко держа Верочку за руку, — уж как-нибудь справимся».

Их не было три часа. Аня извелась, пытаясь представить, что такого могло случиться. Заблудились? Верочка отказалась идти? Наконец раздался звонок в дверь. На пороге стоял растрепанный, красный Андрей, без шапки и со съехавшим набок шарфом. На его плечах гордо восседала хохочущая Верочка. Она размахивала руками и что-то радостно, но бессвязно выкрикивала.

— Ну она меня и загоняла, — говорил Андрей, пытаясь отдышаться, — мы все три часа бегали.

— Ну что ж вы так, — неодобрительно проговорила Аня, — ребенку вредно столько бегать, тем более по морозу.

— Да вы понимаете, — растерянно объяснил Андрей, — мы-то бегать не собирались. А она как рванула, так я еле ее догнал. Так и бегали — она от меня, а я за ней. А мы же не знаем вашего района, так и забежали неизвестно куда. Обратно целый час шли.

— И что, Верочка так и шла?

— Нет, конечно, — как ни в чем не бывало продолжал Андрей. — Она побегала немножко да и в снег свалилась. Пришлось ее верхом на плечи сажать. Так и гуляли, она то бегает, то на мне едет. Только ей не нравилось, если я медленно шел. Мне все три часа бегать пришлось… А как спущу ее на землю, так она снова убегает. Нам говорили, что она ребенок… как это называется… да, гиперактивный. Вот я теперь понял, что это значит.

Аня почему-то злилась. «Конечно, растормошили ребенка, гоняли три часа, нет чтобы поиграть во что-нибудь спокойное», — Аня так сильно нервничала все это время, что сейчас чуть не плакала. Ей хотелось объяснить Андрею, что с Верочкой нужно обращаться бережнее, что нельзя позволять ей «выходить из берегов». Но она понимала, что если Верочка уедет жить к Любе с Андреем, то они все равно будут играть с ней и воспитывать ее так, как сами сочтут нужным. Верочку, конечно, «разнесло», зато выглядела она на редкость счастливой и довольной. «Может, так даже лучше?» — подумала Аня.

Девочек накормили и уложили спать. Старшая Верочка мгновенно уснула. Взрослые и Леночка остались сидеть за столом. Аня помалкивала, не зная, что думают Андрей с Любой. Может быть, вкусив Верочкиной «гиперактивности», они засомневались? Вид у них, во всяком случае, был довольно взъерошенный и какой-то неуверенный. Леночка молча ковыряла вилкой в тарелке, опустив глаза.

— Можно мы подождем, пока Верочка проснется? — внезапно спросил Андрей.

У Ани упало сердце. «Ну вот, они дождутся, когда она проснется, и попрощаются с ней, и уедут», — думала Аня, почему-то решив, что Люба с Андреем решили отказаться от Верочки.

— Скажите, Аня, а как нам теперь нужно действовать? — продолжил Андрей. — Верочка ведь должна сказать, понравились мы ей или нет.

— А она вам понравилась? — спросила Аня.

— Нам-то? Да мы можем ее хоть сейчас забрать. Только мы так поняли, что она в вашей семье не просто так живет и ей, наверное, и с вами нелегко расставаться будет…

Аня отметила, что Андрей всегда говорит «мы» — мы подумали, мы решили… Так, как будто они с Любой и думают, и чувствуют вместе и им не надо слов, чтобы понимать друг друга. А еще Аню не переставало удивлять, как Андрей все хорошо понимал. Вот и про них с Верочкой все понял…

Пока Верочка спала, Аня рассказывала Любе и Андрею обо всем, что она сама узнала про Верочку за это время. О том, как Верочка рисует, и как нужно с ней сидеть, помогать, и какие слова ей говорить. О том, что нужно развешивать по стенам Верочкины рисунки и расставлять по полочкам ее поделки. Показала список логопедических упражнений. Рассказывала обо всех мелочах и воспитательных «хитростях», которые помогали в общении с Верочкой. И о том, какая это замечательная, красивая, сильная и талантливая девочка. Аня вспоминала какие-то смешные и трогательные подробности.

А еще Аня рассказала им о том, что в Верочкином поведении могло поначалу вызвать недоумение или даже испугать. Как Верочка иногда ложится на пол, засовывая палец в рот. Как уходит в себя, переставая реагировать на окружающее. Как она раскачивается, прежде чем заснуть. Эти раскачивания были, с точки зрения Ани, самым «сильным» моментом, который мог действительно испугать неподготовленного человека. Сама Аня узнала об этом раньше, чем впервые увидела. А увидев, сначала не поверила своим глазам.

Дело в том, что дети, которые с раннего возраста живут в домах ребенка, сами себя «укачивают». Их ведь никто не берет на ручки перед сном, не поет им колыбельную. У них нету мамы, которая качает ребенка бережно и монотонно, отчего глазки понемножку закрываются, а сознание медленно уплывает в страну снов. Но природа берет свое. И маленький ребенок, лежа за решеткой казенной кроватки и пытаясь спастись от холода и одиночества огромного враждебного мира, начинает раскачиваться всем телом. Качаясь туда-обратно изо всех сил, маленький ребенок инстинктивно пытается восполнить нехватку «колыбели», поймать то ощущение, которое позволяет ему убежать из горькой реальности в спасительный сон.

Верочка «укачивала» себя каждый вечер. Сидя в кровати, она откидывалась на спину, касаясь головой подушки, и тут же с силой поднималась, бросая свое тело вперед и почти касаясь коленей. Глаза ее были открыты, но уже не видели ничего вокруг. Кровать страшно скрипела. Продолжалось это минут по двадцать. Потом Верочка внезапно падала и спала крепко и долго. Поначалу Аня пыталась заменить эту «привычку» нормальным, человеческим укачиванием. Садилась к Верочке на кровать, устраивала ее голову у себя на груди и начинала покачивать, напевая колыбельную. Но Верочка только похихикивала, и явно воспринимала это не как подготовку ко сну, а как очередную игру.

Детский психолог объяснила Ане, что, привыкнув убаюкивать себя такими сильными средствами, ребенок уже не воспринимает легкие покачивания. Детский психолог сказала, что большинство детей из домов ребенка раскачиваются. Обычные, абсолютно нормальные, душевно и умственно здоровые дети так делают, восполняя нехватку материнского тепла. Если ребенок попадает в семью и получает в семье необходимую ему заботу, то постепенно это проходит. Через годик — через два ребенок перестанет раскачиваться перед сном. Аня подробно рассказала все это Любе и Андрею и предупредила, что поделать тут ничего нельзя, нужно просто не обращать внимания и не нервничать. Супруги слушали внимательно, покачивали головами. «Бедные дети», — пробормотал Андрей.