Шрифт:
Глава 1
Они здесь убивали друг друга в приступе неистовой ярости, как взбесившиеся хищники, как остервеневшие тарантулы, как обезумевшие от голода крысы. Как люди.
Аркадий и Борис Стругацкие «Град обреченный».
Дождь ритмично барабанил по стеклу. Я понял это, еще не открыв глаза. И тут же вскочил на кровати, окончательно просыпаясь. В мозгу щелкнуло: «Шипастый, здесь не бывает ни дождей, ни снега, ни прочих осадков».
Причина
— Крылатый, мать твою, ты чего так пугаешь? Не боишься, что тебе в голову пару пуль всажу? — я сощурился, прикидывая, сколько сейчас времени. — Крыл, ты совсем охренел? Ночь на дворе.
Пацан не стушевался. Он знал, что я симпатизирую ему, чем откровенно пользовался. Молодой, сообразительный, вежливый. К тому же, Крылатый пересекал черту только в крайних случаях. И всегда они были обоснованы. Поэтому сказал я больше так, для порядка, и из-за дурного настроения. Оно бывает у каждого нормального человека, которого будят против его воли. Если, конечно, нас еще можно было назвать людьми.
— Дядя, Шип, там это, женщина…
— Журнальчик какой нашел? Ну, поздравляю! Только пользуйся кремом и давай без фанатизма. А то волосы на ладошках расти начнут. Начнут, начнут, поверь, я знаю, о чем говорю.
— Дядя Шип, там живая женщина, — Крылатый замялся, опять переведя взгляд в сторону, и добавил. — На центральной улице.
Вот теперь я проснулся окончательно, рывком сняв висящие на стуле джинсы. И заодно захватил ПМ, найденный в сорок восьмой квартире. Хвала разгильдяйству хозяина, которого я никогда не увижу, пистолет висел в кобуре прямо возле шкафа. С полностью снаряженным магазином. Крылатый говорил, что в одном из своих домов обнаружил сейф, судя по всему — оружейный. Мы даже сходили, посмотрели. Однако открыть его не смогли. Да и толку будет от огнестрела пацану, который тяжелее смартфона ничего в руках не держал? Не ровен час еще застрелится.
На покатую крышу одного из двух домов, которыми я «владел», вылез уже одетым, со снятым с предохранителя ПМ-мом. Архитектура Города вообще была невероятно странной. К примеру, дома точно не «хрущевки», не «сталинки» и не «ленинградки». Что-то среднее. Взять ту же самую крышу — слуховое окно выходило на ровную площадку, огороженную чугунными перилами. Будто кто-то специально все это спроектировал, чтобы у каждого имелось своеобразное место для наблюдения. Хотя почему кто-то? Известно кто — Голос.
Женщина на улице, говорите? Может быть просто сумасшедшая, но что более вероятно — это банальная ловушка. Спустишься помочь, тут тебя и завалят. Понятно, почему Крылатый разбудил меня.
На крышах, выходящих на перекресток, собралась уже вся честная компания: собственно, Крылатый, который жил справа от меня, если смотреть на главную улицу,
Гром-баба, обитающая напротив него и Слепой, держащий свой квартал уже напротив меня…— О, поднялся, величество сраное, — всплеснула толстыми руками Гром-баба.
— И вам утро доброе, Гром Бабовна, — кивнул я, зная, что собственное прозвище эта хрупкая тетенька весом не меньше центнера, ненавидела еще больше, чем диеты. Поэтому я его ей и дал.
— Вот ведь ублюдок, — нахмурилась она. — Ты, Шипастый, когда-нибудь договоришься…
— Ага, в одном из моих домов будет играть музыка, только я ее не услышу. Хочешь зайти в мой квартал, милости прошу. Смотри не наступи на куст какой, а то тут флора очень хищная.
— Хватит вам! — вмешался Крылатый.
Вообще, перебранки с соседями были обычным делом. Они, сказать честно, уже не несли никакой агрессии. Скорее являлись своеобразным ритуалом, началом продуктивного разговора. Вроде тех, что ведут бабки у подъезда. Разве что в нашем общении мата проскальзывало побольше. А что еще тут делать, если не болтать? Порой здесь так тоскливо…
Но и расслабляться никто не думал. Стоит Гром-бабе сунуться в мои владения, она получит такую ответку, что мама-не-горюй. Как там говорил Крылатый? За квартал и двор стреляю в упор. Да, контраргумент будет серьезным, и ее твердолобость не поможет, если какая-нибудь дикая лиана оплетет толстое тело. Потому что границы кварталов нарушать нельзя. Об этом предупреждал Голос.
— Вон, идет, — указал Крылатый, от нетерпения то и дело взмывая в воздух. Надо же, так волновался, что даже из боевой трансформации не вышел. Зря, потом восстанавливаться придется.
А я увидел ее. Молодую девушку, которая брела по главной улице. Опустив голову, ссутулив плечи, почти не поднимая ног. Спотыкалась о разломанные куски асфальта.
Она шла по главной дороге Города, расчерченного, словно Барселона, по аккуратным квадратам крохотных кварталов, которые пересекали узкие и широкие улицы. Города, где каждый был сам за себя. Девушка шла из ниоткуда в никуда.
Ей повезло. Сейчас было рано, большая часть обитателей кварталов спит. Иначе бедняжке пришлось бы плохо. Она стройная, джинсы не могли скрыть длинных худых ног, да и с грудью все в порядке. Минимум двоечка, а то и больше Я тряхнул головой, понимая, что думаю совсем не о том. С другой стороны, что оставалось? Я тут хрен знает сколько уже, а из ближайших представительниц женского пола здесь только Гром-баба. Иными словами, никого.
— Што там, рашшкажите? — подал голос шепелявый Слепой.
Вообще, он не Слепой вовсе. Просто близорукий. Однако в мире, где старик оказался без очков, это было сродни приговору. Для меня оказалось большим сюрпризом, что Слепой дожил до сегодняшнего дня. С другой стороны, доводилось видеть его в боевой трансформации. Приятного для врагов там мало. Вспомнился анекдот про то, как скрестили крота и кролика. Зверушка получилась слепая, но если уж кто попадался в ее мохнатые лапы…. Кстати, старичок тоже был весьма повернут на теме секса. Будто это ему лет шестнадцать, а не Крылатому.