Квартирный вопрос, или Байки черного маклера

Тихий голос паспортистки выдернул меня из глубоких раздумий. Я назвала адрес и протянула ей паспорт с доверенностью. В паспорт было вложено сто долларов, чтобы как-то подсластить горечь пилюли. Паспортистка в полнейшей тишине выписала нужную справку, подождала, пока я ее проверю, не спросив ни одного документа. Справка была нормальная. Я проверила каждую букву трижды. На всякий случай взяла два экземпляра.

– Я пойду? – пискнула паспортистка и, больше не выступая, исчезла из ЖЭКа, даже не вспомнив о том, что обратно домой ее тоже должны отвезти мы.

Я вышла на свежий воздух, вдохнула поглубже, чувствуя, что ноги меня почти не слушаются. От ЖЭКа надо было убираться подальше, так что я погрузилась в «девятку» и поспешила домой. Даже не знаю, сколько нервных клеток было оставлено там, в ЖЭКе на «Белорусской». Наверное, много. Но работа риелтора – это сплошной стресс. Всякое случается. Вечером я позвонила Михаилу и доложила, что с утра жду его в «Менатепе», самом старом, самом известном депозитарном хранилище.

– Вы молодец, – теплым и очень добрым голосом похвалил меня тот, кто еще вчера обещал поломать мне ноги. Его одобрение было мне безразлично. Деньги могли помочь куда лучше. И теперь мне уже совсем не казалось, что сумма в тридцать тысяч долларов, общая комиссия по сделке, – такая уж огромная. После такого-то? И потом, мне-то досталось из этой тридцатки только шесть штук – оплата риелтора составляет примерно тридцать процентов. Однако нам с Маргаритой эти деньги нужны были позарез. На сделку господин Жданов ходил в сопровождении моих же вчерашних бойцов, но меня они уже не пугали. Главное – мои клиенты были счастливы, как дети. Софья Павловна и Марфа весь день щебетали о том, как обставят новые квартиры, как сделают ремонт. Покупатель – товарищ из органов – показывал мне эскиз зимнего сада. Юра, мой босс, смотрел на меня с одобрением и восхищением. Как он потом сам мне говорил, он вообще не верил, что это все срастется. Я была улыбчива и радостна. Мне всегда удавалось быстро забывать все плохое. Так завершился один из самых криминальных эпизодов в моей жизни. Так я сделала свою самую первую сделку.

Конечно, тот криминал, о котором говорят в новостях, о котором снимают передачи «Чрезвычайное происшествие» и «Дежурная часть», меня почти не коснулся. И я очень рада этому, честное слово. Однако в жизни любого риелтора полно того криминала, который остается почти незамеченным, бытовым. Постоять в ЖЭКе с двумя бойцами, купить квартиру у человека, которого сопровождают вооруженные бандиты, – нормальное дело в девяностые годы. Это никого не удивляло. Вскоре перестало удивлять и меня.

Следующий криминальный случай, который я, слава богу, только наблюдала, касался одного доброго дедушки. Мы продавали комнату в коммунальной квартире. В наличии у нас имелся набор неудобств: огромные тараканы на кухне, омерзительный вид из окна и старая гудящая газовая колонка в ванной комнате. В общем, мы ожидали, что в этом пристанище усталого путника найдет себе место какой-нибудь спившийся алкоголик или наркоман. Такие часто переезжали по спирали ниже и ниже, пока не доходили до такой вот комнаты. Далее поезд не идет, далее только барак в Орехове-Зуеве.

Еще коммуналку могли купить иногородние. У них жизнь как раз шла по возрастающей. Они покупали комнатку, а глаза сияли от счастья. Это было то, что в народе называется «зацепиться», первая точка на длинном пути к отдельной трехкомнатной квартире где-нибудь на «Юго-Западной». Все иногородние, приезжая в Москву, хотят поселиться на «Юго-Западной», уж не знаю почему. Там у них, наверное, гнездо. В итоге они селятся в Кузьминках или на улице Академика Янгеля. Но «Юго-Западная» всегда остается их путеводной звездой.

Короче, показываю я комнату. Обоев нет, стены стоят проводкой наружу, прямо неприлично. Для того чтобы хоть как-то сгладить неприятное впечатление, я рассказываю сказки об инфраструктуре и о том, что соседи в других комнатах почти что и не живут здесь. Правда это или нет – я и сама не знаю. За те несколько раз, что я тут была, я соседей не видела. Либо они тихие, либо в отъезде. Я размахиваю руками, чтобы загородить собой подтек на стене. И тут приходит дедушка.

– Сколько метров? – грустно спрашивает он. Лицо его передергивает гримаса отвращения, на мои рассказы о прекрасной булочной прямо на углу дома не реагирует. Грустный интеллигентный старец с благородной сединой. Очень прилично одет.

– Двенадцать.

– Мало, – вздыхает он. Я понимаю – не подойдет. Незачем и пытаться. Перестаю рассказывать про булочную и просто тихо стою. Протечку все же стараюсь заслонить.

– Тут северная сторона? – спрашивает он после долгой паузы.

– Да, – отвечаю я, не пытаясь подсластить пилюлю.

– Понятно, – огорчается он. – Перекрытия?

– Деревянные. Смешанные.

– Кошмар, – качает он головой, а потом говорит: – Все равно я беру!

– Берете? – хмурюсь я. Такие вот дедушки – это очень подозрительно.

– Беру, да. У меня уже и времени не осталось. Скажите, можно мне тут в прихожей разместить стеллажи с книгами?

– А много?

– У меня библиотека – тысяча триста восемьдесят томов, – гордо говорит он. Тут я теряюсь окончательно. В моей тараканьей дыре его тысячу томов просто невозможно оставить! Это совершенно неправильное жилье для книг. И для людей, по большому счету, тоже.

– Может, вам все же поискать квартиру? – спрашивают я, ибо, как бы я ни любила деньги, мне никого не хотелось сделать несчастным. Однако выяснилось, что это уже сделал до меня его родной сын, на которого дедушка пару лет назад переписал квартиру.

– Я же старый, думал, чего он будет с наследством возиться? Потом вдруг нотариус его обманет? Или он сам что-то перепутает, – рассказал мне дедушка, попивая чай на моей тараканьей кухне. – Вот я и оформил договор дарения.

– А он?

– Он глупый несчастный человек. Играет на автоматах.

– В смысле?

– В казино. Знаете, сейчас на каждом углу есть казино! – горько воскликнул он. – Он им оказался должен. Они отобрали у него мою квартиру. А меня вот, значит, сюда.

– Но вы же прописаны! – возмутилась я.

Дедушка на это только грустно вздохнул. И я поняла, что тут снова была применена сила, против которой законодательство оказалось бессильным. В мою таракашкину комнату дедушка не переехал, соседи ему не позволили размещать библиотеку в коридоре. Я не знаю, что случилось дальше с ним или с его играющим сыном. И, честно говоря, знать не хочу. Подозреваю, что ничего хорошего. Это, кстати, классическая криминальная история, выстроенная на доброте наших стариков. Отсюда совет:

Совет

Не спешите передавать свое имущество детям, даже если они вас об этом очень просят и клянутся носить вас после этого на руках. На практике такие подарки могут стоить вам крыши над головой.

Еще немного о беспределе. До того как деньги за сделки с квартирами стали передавать через депозитарные хранилища банков, их просто передавали наличными в день сделки. Однако сделать это было не так-то легко. Деньги-то большие. Как их передашь, особенно если учесть, что в начале девяностых почти в каждой сделке участвовали либо риелторы с криминальным уклоном, либо криминальный элемент с риелторским душком. До сделки? Ага, и останешься без денег и без квартиры. После сделки? Ага, а если деньги окажутся фальшивыми? Или покупатель придет и скажет, что деньги по дороге на сделку украли? И что он их обязательно отдаст на будущей неделе? Не позже четверга, сразу после дождя. А расписку попросит написать, приставив к голове ствол?