Квази Эпсилон. Друид

– Тогда, друг мой, тебя ждет воистину незабываемая ночь. И я по-доброму тебе завидую.

«Блин, вот он реально думает, что после всего того, что произошло, после моего пленения, мы сможем стать друзьями?» – подумалось мне, но я ответил: – Это же твои наложницы, почему ты мне завидуешь?

– Все просто, потому что ты еще не испытал этого, а меня этим уже не удивишь.

Подумав, что лучшего момента не представится, я задал вопрос, который мучил меня с нашего предыдущего разговора.

– Торд, ты предоставляешь шикарные условия для Говорящего с травами. Так почему тебе не нанять кого-то с материка? Это у вас, на островах, маги редкость, но на материке, скорее всего, их более чем достаточно. В конце концов, ведь можно платить игроку в реале, – только я это сказал – ослеп.

Значит, это связано с любым упоминанием настоящего мира. Интересно, а главное, доходчиво. Стоит что-нибудь выкрикнуть во время какой-нибудь зарубы про реал, и тебя, как слепого котенка, просто помножат на ноль. И самое главное, ты сам виноват, нужно отыгрывать свою роль и поменьше вспоминать про себя настоящего. Видимо, это и случилось с Тордом тогда, на балконе. Стоило ему вспомнить, вернее, упомянуть, про эфемерность игры, как она ослепила его.

– Никогда не упоминай про другой мир. Ты будто третий день здесь? – назидательно произнес мой собеседник. – Да, ты прав, на материке друидов достаточно. Только они не остгёрды по крови, и здесь их силы со временем исчезают. Только Говорящие с травами нашего народа способны творить магию на островах. У остальных попросту через две или три седмицы перестает восстанавливаться мана.

А, ну теперь все понятно и логично, что никто не идет в наем друидом на острова. Туда плыть примерно полторы недели, еще полторы-две недели можно колдовать и снова возвращаться на большую землю. Бред, конечно. Во-первых, никакого игрового момента, за которым люди и приходят в игру, во-вторых, логично, что платить тебе будут только за работу. По крайней мере я бы тоже не согласился.

Владения Торда в самом деле оказались довольно обширными. Все предгорье было изрезано ступенями для виноградников. Лозы росли, даже цвели, но плодов не приносили. Приходилось конунгу-бутлегеру продавать старые запасы, которые далеко не безграничны.

Если честно, то кроме того оживления семечки, я больше никак не пытался применять свои способности в этом мире. Поэтому первое, что я сделал, так это использовал объемное зрение, чтобы оглядеться, ну и проверить, работает ли оно тут. Как оказалось, мне не нужно было нажимать никаких пиктограмм и иконок. Стоило подумать и захотеть использовать свое умение, как оно срабатывало.

Я закрыл глаза, любуясь очертаниями местных окрестностей. Здесь не было такого слоеного пирога из растений, как на Еве. Все весьма и весьма скудно, в некоторых местах даже встречались голые пятна, не покрытые хоть сколько-нибудь растениями. Действительно суровый край скал и океана.

Ну вот, более или менее размер способности я выяснил и решил попробовать дать какой-то мыслеречевой сигнал виноградным лозам. Вытянул руки и хотел закрыть глаза для концентрации на словах, как заметил вокруг себя ауру зеленого цвета. Она походила на Северное сияние и окутывала все мое тело. И только я подумал о ней, а не о растении, как в то же мгновение все исчезло.

Вот это анимация у Говорящих с травами в этой игре. В Квази Эпсилон никаких спецэффектов для дендроидов не предусматривалось. Все до крайности скучно, но практично, а тут стоит только что-то колдануть, и бах: вокруг тебя Лас-Вегас. Здесь мне определенно нравится все больше и больше.

Я еще раз попробовал сконцентрироваться, но теперь старался не закрывать глаза и не обращать внимания на окутывающий меня зеленый, с проблесками других цветов, свет. И в самом деле краем глаза увидел, как вокруг меня заклубилась аура и потянулась от рук к ближайшим виноградникам. Растения оживали, и без того большие виноградные листы увеличивались до таких гигантских размеров, что ими теперь можно легко покрывать капот автомобиля. Ближайшие растения покрывались россыпью мелких цветов. И постепенно радиус цветов вокруг меня увеличивался. Правда, происходило это все всего минут пять от силы, а потом все спецэффекты начали ослабевать и в конце концов сошли на нет.

«Не знаю, наверное, мана кончилась», – подумал я. В Квази Эпсилон никаких условностей, типа маны, не было. Там все предельно просто: пока можешь стоять на ногах, ты можешь управлять растениями. Да, были такие моменты, когда, например, при крафте, я в прямом смысле этого слова терял сознание. Но стоило прийти в себя, и я снова был готов творить.

– Вот и все на сегодня. – Меня подхватил под руку конунг и помог забраться обратно, в клетку на дрезине.

Стража к тому моменту успела прицепить маленьких, а главное, послушных лошадок с другой стороны дрезины, и мы постепенно поехали обратно. А вот у меня подкашивались ноги от бессилия, будто я загрипповал, только без таких симптомов, как лихорадка и головная боль. Просто ослаб.

Силы ушли, но глазами, я все также, старался изучать все в округе, сравнивая с тем, что я видел зрением дендроида. Мне пригодится любая информация, когда я буду выбираться отсюда. Выбираться и наказывать тирана и деспота, который так старался стать моим другом. В моем рукаве, поддерживаемая нетвердой ладонью, лежала ветка виноградной лозы.

Пограничье Аркрума и диких степей. Замок Анна

Приказ был: «Поднять руки вверх!», однако Гриша положил их на затылок за голову, как в боевиках. Не знаю, как-то привязался этот стереотип.

Рыцари не стали испытывать судьбу, и самый старший из них, тот, что был со щитом и мечом, сначала спрятав оружие в богато украшенные ножны, теперь потянул к нему руку, которую вдруг окутал голубой туман.

Дальше Гриша действовал просто на рефлексах. Футбольный фанат схватился за древко вил крестьянина и дернул на себя. Конюший, как и ожидалось, не отпустил свое орудие труда и, увлекаемый рукой Спартака, последовал в сторону за вилами, став для него живым щитом. Дальше Гриша вырвал у крестьянина вилы и толкнул его грудью прямо на руку рыцаря. Тот напоролся на клубы голубого тумана. Но ничего не произошло, бородатый конюший не взорвался, не воспламенился и не застыл ледяной статуей. Он просто потерял сознание и упал.

Вряд ли его убило, скорее всего тот туман именно парализовывал или выключал жертву. Но Гриша не собирался допускать и этого. Поэтому, как только мужик упал на грязную солому кулем, он запустил в рыцаря вилы. Тот не стал уворачиваться и грудью принял летевшее орудие труда, испачканное в конском навозе. Естественно, никакого вреда вилы рыцарю не причинили, просто отскочили от брони. Только на это попаданец и не рассчитывал.

Другие рыцари не стали ждать, когда незнакомец вновь нападет или попытается сбежать, и стали теснить его в угол. Тогда Гриша решил – хватит тянуть: выпустил оба скрытых клинка из тыльных сторон ладоней и кинулся на ближайшего рыцаря, намереваясь всадить оба лезвия в неприкрытые броней глазницы шлема. И тут все пошло не так. Гриша подскочил к своей жертве ближе, чем нужно было для одного точного удара, но буквально увяз в воздухе, который вокруг младшего из рыцарей стал подобен киселю. Молниеносные движения Спартака из Квази Эпсилон замедлились до скорости обычного человека. Причем чем ближе Гриша приближал лезвия к открытому забралу рыцаря, тем медленнее становилась его рука.

На остальных это магическое поле не действовало. Поэтому старший из рыцарей подошел с ленцой к Грише, двигавшемуся словно при замедленной съемке и пытавшемуся повернуться ко второму противнику, и с усилием рубанул его щитом, который больше напоминал массивную железную дверь. Не было ни бара хитпоинтов, ни значков дебафов оглушения и стана, однако бывший футбольный хулиган вновь вспомнил ту встречу в Битцевском парке с «Конями». Когда он чувствовал себя рок-звездой и Брюсом Ли одновременно, уклоняясь, почти вальсируя, между такими неповоротливыми фанатами центрального спортивного клуба армии. Он ошибся всего один раз, но этого хватило, чтобы мгновенно уйти в нокаут, получить сотрясение. И потом неделю двоилось в глазах.