Квест для демиурга

— Почему ты согласилась стать нашей жрицей и откликнулась на наш призыв? — спросила Лейла.

— Это единственный для меня путь к свободе. Лишь пройдя испытания в вашем мире, я смогу доказать правящему совету своего, что имею право распоряжаться своим Даром и своей жизнью по своему усмотрению, — опять честно ответила Дайра.

— Наши жрецы сказали, что пользоваться своим даром ты сама не можешь. Ты знаешь это? — продолжил Геместос.

— Да, он недоступен для меня, но частью его могут воспользоваться другие маги, — кивнула Дайра.

— Сила твоего дара велика, — кивнула Лейла, — Близится ночь равноденствия, случающаяся раз в сто лет, и в эту ночь ты можешь помочь нашему народу.

— Я помогу вам, — ответила Дайра.

— Ты согласна, даже не спросив, в чем будет заключаться твоя помощь? — прищурила сверкнувшие глаза Лейла.

— Таковы условия моей свободы. Я обязана начать отсчет своих испытаний в вашем мире и из вашего храма, в качестве верховной жрицы.

— Даже если для этого тебе придется убить? — спросил правитель демонов. Убить свою предшественницу?

Дайра замешкалась, но все же ответила:

— Крылатый народ не проливает крови своего рода.

— А кто сказал тебе, что предыдущая верховная жрица принадлежит нашему роду? — нехорошо улыбнулся Геместос, — Среди наших женщин давно уже не рождаются проводники.

'Ой, точно, Элион же говорил об этом, — опешила Дайра, — Но.. Я видимо даже не попаду в Квест'.

Лейла рассмеялась тихим чарующим смехом:

— Перестань пугать ее, Геместос. Дайра, единственная кровь, которой жаждут асуры, это кровь богов, тебе не надо будет никого убивать, и уж тем более твою предшественницу.

— Черт возьми! — не сдержала своего облегчения и Дайра, и глаза обоих правителей сверкнули.

А Лейла продолжила:

— Тебе не надо будет ее убивать, тебе нужно будет возродить ее.

— Черт возьми! — опять не сдержалась демиург, подумав, что эта планета дурно действует на ее манеры. Впрочем, она заметила, что стоит ей покинуть привычный мир, полный изящного пафоса, искусных речей и мудрых мыслей, как она ощущает, что как будто огромная гора — весь груз ответственности, лежащий на ее плечах, падает вниз, и она чудесным образом расслабляется, и это отражается и на ее привычке говорить, и на манерах. На любой из планет, которые она посещала в качестве обычной студентки с обязательной блокировкой Силы, юный демиург чувствовала себя свободнее и раскованнее, нежели в своем родном мире, где с детства она должна была нести ответственность за свой эксклюзивный Дар.

— Как возродить? — воскликнула она, — Ваша прошлая верховная жрица — мертва?

— Она не просто мертва, Дайра, — ответила Лейла, — Она сгорела и стала пеплом.

— Вы хотите, чтобы я возродила кого-то из пепла? — тоном, которым обычно разговаривают с душевнобольными, обратилась к правящей чете Дайра.

— Да, — ответил Геместос, — Ты поможешь нашим жрецам возродить Принцессу Феникс.

— Вот о чем сказал мне ваш камень! — воскликнула девушка.

— Сердце Асуров говорило с тобой? — прищурила сверкающие глаза Лейла.

— Да. Он сказал: 'Разбуди ее. Разбуди, и следуй своему пути'.

— То есть ты хочешь сказать, что Сердце Асуров отпускает тебя после того, как ты разбудишь принцессу?

— Если этот голос имел ввиду именно ее, то, судя по всему, да.

— Ты лжешь! Как мы можем проверить, что ты говоришь правду? Сердце Асуров молчит уже несколько сотен лет!

— Успокойся, Геместос. Какой смысл ей врать? Ведь она сказала, что ее испытания в нашем мире начинаются именно здесь, и ей следует пройти их все.

— Она лжет, чтобы покинуть парящую долину после ночи равноденствия!

— И пусть покинет, если удастся разбудить принцессу Феникс!

— Лейла! Но девушка с магическим даром…

— И слышать ничего не хочу, муж! — воскликнула Лейла, и глаза ее сверкнули, — Эта девушка была честна с нами, — и, усмехнувшись, добавила, — Предельно честна. Ее испытания начинаются с роли верховной жрицы. Кстати, что потом? — обратилась она к Дайре.

— Не знаю, мне сообщат.

— Вот видишь, ей сообщат! Может, ее вообще оставят у нас, — и, сделав предупреждающий жест мужу, который намеревался перебить ее, Лейла продолжила: — Она выполнит очень важную миссию для всего крылатого народа. И будет недостойно требовать от нее большего.

Добавив мягкие нотки в свой голос, она продолжила почти шепотом:

— Недостойно правящего крыла Познающих Ветер, Геместос…

— А если она не возродит Принцессу Феникс? Храм опять останется без жрицы!

— Но Сердце асуров говорило с ней. И она сможет!

— Сердце асуров выбрало ее, ты права, Лейла.

— А как вы узнали, что оно меня выбрало? — решила разбавить эти жаркие дебаты, решающие ее судьбу, Дайра.

— Несколько сотен лет никто не мог приблизиться к Сердцу асуров, — нехотя проворчал Геместос.

— И, тем более, никто не мог прикоснуться к Нему, — тихо добавила Лейла.

— Магия переполняет тебя, и наши жрецы смогут воспользоваться ей для открытия врат в Огненный мир, и Принцесса Феникс вернется к нашему народу, — закончил Геместос.

— В таком случае, если все решено, я покажу новой жрице ее покои. Пойдем, Дайра, — завершила совет Лейла и взглянула на мужа.

— Идите, женщины, — проворчал Геместос и глаза его вспыхнули, — Мы с Элионом хотели посетить остров Сражений.

— Хорошего боя, — улыбнулась Лейла, и увлекла Дайру за собой.

Выйдя на площадь, они сели в двухместный паланкин, сверкающий золотом и яркими витражами окон.

— Вообще правительнице асуров полагается использовать его чаще, чем раз в столетие, — подмигнула Дайре Лейла, — Но я предпочитаю свободный полет. Пользуюсь им только когда у меня гости.

Глава 17

В это же время, на одном из островов Парящей Долины, в изящной золоченой беседке, крылатая светловолосая девушка в длинном белом платье, с белыми крыльями за спиной, вглядывалась вдаль с выражением отрешенной скуки на милом, приветливом лице.

Увидев приближающиеся крылатые фигуры, она радостно рассмеялась и захлопала в ладоши: наконец-то! Согласно традициям крылатого народа невесте перед свадьбой надлежало провести пятьдесят пять дней в посте и молитвах, в одиночестве на Белом острове, дабы очистить свои чувства, сердце и помыслы и предстать перед нареченным супругом в изначальной чистоте и невинности.

Нелея считала, на тридцать второй день своего плена, как она называла этот славный древний обряд, что стала уже много белее снега, и может в чистоте посоревноваться с вершинами гор. Но никому это было не интересно, кроме послушниц храма и по совместительству ее близких подруг, которые сейчас спешили к ней, и наверняка с ее любимыми пирожными. Если запрет на пост она еще могла нарушить, то покинуть этот маленький парящий островок — никак не могла, а подруги могли посетить ее лишь когда не были нужны в храме, и Нелея отчаянно скучала.