Квест для демиурга

В Оборотной, ударение на третий слог, жили преимущественно оборотни–беловолки. Беловолки отличаются от обычных волков более высокой организованностью: не смотря на то, что также предпочитают жить стаей, и в стае этой есть и вожак, и его подруга, остальная стая также разбивается на множество семей, а значит, это уже не стая, это общество. Беловолки — свирепые, огромные звери, с жесткой, густой шерстью белого цвета, которая летом окрашивается в черный и серый, но только на концах и не по всей шкуре — а только нижняя треть лап, хвост и морда. Оборотни–беловолки, вопреки расхожим мнениям, приняли неизвестно как попавшую к ним полуэльфийку, как родную. Обессиленная и изнемогающая, подброшенная кем-то прямо на крыльцо к дому вожака, Ая на себе ощутила особую силу гостеприимства стаи.

Цевриж пытался дознаться — как она к ним попала, но Ая рассказывала только о кентаврах и Дикой Охоте, на что вожак хмурил густые брови. Однако потом Ае показалось, что она вспомнила еще кое-что:

— Вроде бы меня везли на лошади. Мне кажется, я слышала звук копыт…

— Тебе должно быть, это приснилось, девочка, — ласково сказала ей Лераша, — Тут на сотню миль вокруг никакого человеческого жилья, откуда здесь взяться лошади. В этот момент Цевриж задумчиво посмотрел на подругу, и у обоих в глазах мелькнули и погасли зеленые огоньки. Больше Аю не расспрашивали, должно быть, оборотни сделали какие-то, устраивавшие их, выводы.

Зато им всем впоследствии приносило удовольствие слушать рассказы Аи о Цветущем Архипелаге, о быте эльфов с их бесконечными балами и праздниками, об океане, и даже о пиратском корабле и великом воне Лонга.

Самый младший из ребят, Кирлик, взмахнув деревянным мечом, заявил, что он тоже обязательно будет пиратом, когда вырастет.

— Пираты — это разбойники, которые грабят и убивают, — объяснила ему Ая, на что Кирлик упрямо ответил, что он будет добрым пиратом, и точка! Все смеялись, глядя на него, и было очень тепло на сердце, просто чудесно!

Те недолгие дни, проведенные у оборотней, Ая вспоминала как настоящую сказку: как это здорово, должно быть, когда у тебя такая большая, дружная семья! И удивительно — в своей семье стараниями Агарны она всегда чувствовала себя чужой, бесконечно непонятно в чем виноватой, а в Оборотной, среди оборотней–беловолков чувствовала себя дома.

Она с удовольствием помогала по дому Лераше, которая только раздраженно махала на нее — мол, наработаешься еще, отдыхай, набирайся сил, но Ае было в удовольствие, и Лераша в итоге отступила. Ая также подолгу возилась с малышней, рассказывла им об играх эльфийских детей, и научила их играть в 'горячо–холодно', 'тяни–толкай', 'цветущий остров' и прочие игры маленьких эльфов. Разар — четвертый сын Цеврижа и Лераши сразу понравился Ае. От парня волнами исходила сила и уверенность, и даже, не смотря на его молодой возраст, пусть еще не мудрость, но какой-то глубокий жизненный опыт, Ая чувствовала себя с ним с самого первого дня, как с Сеиэлем. Сначала она немного стеснялась общаться с ним откровенно, но потом, привыкнув к его многочисленным шуточкам и подначкам в ее адрес, поняла, что он видит в ней только сестру. И тут она оказалась права: одна из дочек Цеврижа и Лераши, Фатайя, пропала, будучи совсем крошкой, и они до сих пор не знали, жива ли она.

Цевриж цыкнул на Лерашу, когда она принялась слезно оплакивать потерянное дитя, рассказывая Ае об этом горе — мол, нечего хоронить дочь раньше времени! Но и его грубое, будто выточенное из камня лицо помрачнело — беловолки, несомненно, ценились, будучи редкими и сильными животными. Сложно представить, какую ценность для черных магов и колдунов представляли оборотни–беловолки! Сложно встретить колдуна, не мечтающего заполучить подобного слугу. Здесь Ая как никто понимала оборотней. Ее собственный магический Дар, только–только пробуждающийся, даже не вошедший и в часть своей силы, с которым она сама еще не научилась обращаться, тоже сыграл с ней злую шутку. Из-за него ее похитили из родного дома, и с ее помощью хотели призвать в этот мир некогда забытых богов! Стоит особенно беречься, Ая еще очень хорошо помнила, что такое — ментальные крючки и блоки, поставленные на ее ауру.

Перебирая в памяти последние события, Ая поужинала и немного прибралась на поляне, где они устроились на ночлег. Разар вернулся через пару часов, сытый и довольный, как всегда после охоты. Аю за это время так разморило у костра, что она почти провалилась в сон, совершенно не волнуясь о возможной опасности. Беловолк всегда охотился неподалеку, а острый звериный слух и чутье позволяли ему держать ситуацию под контролем. Случись что-то непредвиденное, он мигом был бы здесь.

Усмехнувшись разнежившейся девушке, Разар устроился неподалеку. Ночь была теплая и лунная, никакой надобности в походном шатре не было.

Ночью что-то разбудило Аю. Сонно хлопая глазами, она не сразу поняла, что. Прислушалась — вроде бы все тихо, тысяча звуков ночного леса, но все, как обычно. Откуда тогда это странное ощущение в груди — тревожное и волнующее одновременно, она почувствовала вдруг, что ей непременно нужно идти в определенном направлении, мимо двух осин, сплетающих свои ветви, дальше, за кусты можжевельника. Что-то должно произойти, поняла она, но что именно — не предполагала, просто знала, что нужно идти, ее ждут. Приподнявшись, она подскочила от неожиданности, когда Разар бесшумно перепрыгнул через нее, устремив настороженный взгляд горящих зеленых в темноте глаз именно в сторону можжевеловых кустов. Оборотень щурил веки, принюхивался, и судя по его виду, то, что находилось за можжевельником, ему вовсе не нравилось.

— Разар, — осторожно позвала Ая, но он только рыкнул на нее и осторожно устремился в сторону кустарника. Как бы то ни было, Ая не желала оставаться одна на поляне и поэтому направилась следом за оборотнем, держась на некотором отдалении.

Что-то зашевелилось в можжевеловых кустах, и это вызвало у Разара новый, угрожающий, утробный рык. Даже в темноте Ае было видно, что находившийся в положении полуприсяду, натянутый как струна и готовый прыгнуть в любой момент, оборотень начал частичную трансформацию. Раньше Ае не доводилось видеть этот процесс, видимо жители Оборотной берегли ее нервы, а Разар как-то обмолвился, что незачем ей на это смотреть. И раз уж сейчас он начал оборачиваться, дело, похоже, серьезное.

В тот момент, когда кусты раздвинулись, и на поляну вышла темная фигура, беловолк прыгнул, и два переплетенных тела живым клубком покатились, удаляясь от Аи. Из этого жуткого переплетения стальных мышц, звериных когтей и клыков то и дело раздавалось рычание, шипение и клацанье зубов.

— Прекратите сейчас же! — приглядевшись к дерущимся повнимательнее, закричала Ая, — Разар! Миила! Сейчас же перестаньте!

Глава 43

За четыре дня путешествия по Лесу Друидов Дайра не встретила пока ни одного друида. Это казалось ей несправедливым, в особенности, если учесть, что она постоянно ощущала на себе чей-то внимательный взгляд. Сам лес вокруг был как будто живым существом и единым организмом — от раскидистых елей и стройных осин до самых маленьких мошек и букашек, копошащихся в траве.

Видимо, ко мне приглядываются, решила демиург, вполне понимая такое желание то ли легендарных друидов, то ли самого леса. В любом случае она была счастлива ступить на твердую надежную землю после каменистых парящих островов, на которых жили асуры. И лес этот, куда она вошла, тепло попрощавшись с Ирио и Меленой, непрерывно ее радовал. Все здесь было каким-то ярким, сочным, зеленым и по–летнему пахучим. Не смотря на то, что асуры в избытке снабдили ее припасами в дорогу, Дайра не переставала себя радовать спелыми ягодами, плодами и лесными орехами, как будто нарочно встречавшимся в изобилии на ее пути, в особенности много вкусного было на местах, где девушка останавливалась на ночлег.

У нее заблокирована Сила демиурга, крохи которой впрочем, расцветали от магического фона Сьерралиэриэлии, но чутье представителя высшей расы не подводило девушку: за ней действительно наблюдают, присматриваются, делают выводы. Что ж, она не против и как может, благодарит за угощение, делясь сваренными в меду орехами, кусочками цукатов, ароматными ванильными сухариками с изюмом с обитающей здесь живностью. Она уже привыкла, что просыпаясь утром, неизменно оказывается в плотном кольце зайчат и белок, под щебет птиц, также ожидающих сладких хлебных крошек. С каждым днем живности по утрам вокруг нее становилось все больше, и это радовало и развлекало девушку — она чувствовала себя желанной гостьей в этом гостеприимном лесу, и, самое главное — ей хотелось верить, что она была здесь не одна: что за ней не только следили, но и охраняли.