Квест на выживание

Кабан дернул, и Герыч упал, размахивая ножом. По толчкам ярко-красной крови стало ясно, что Герыч рассек себе бедренную артерию, и жить ему осталось считаные секунды, если только не… В аптечке, притороченной к рюкзаку, был хороший жгут, и Атила, вытащив его, бросился к пострадавшему. Не то, чтобы жизнь Герыча его хоть сколько-нибудь волновала, но хотелось узнать, что же это за аномалия такая, как конкретно действует.

Герыч по-прежнему старался убить себя, но его скрутили. Атила не стал резать штанину, наложил жгут поверх одежды и затянул. Обезумевший скиф бешено вращал глазами и матерился.

– Выживет, – сказал Атила. Его руки были перемазаны в чужой крови.

Закончив, он отошел в сторону, и Мишка принялся лить ему на запястья из фляжки. Быки вязали Герыча, Монгол копался в рюкзаке, искал нужное снадобье. У Атилы были пара пакетиков «Целокса», дорогого патентованного гемостатика, но тратить лекарство, стоящее, как в реале, на скифа он не собирался. Жизнь спас – и хватит.

– Чем психичку лечить? – спросил Кабан.

– Само пройдет. Не пройдет – пристрелим, – буркнул Волчара.

Постепенно Герыч затих и, вроде бы, заснул. Дышал он поверхностно и часто. Монголу наконец удалось разжать сведенные судорогой пальцы и вытащить из них артефакт.

Вопреки опасениям, арт-невидимка вовсе не был невидимым. Он напоминал маленькую колбу из слюды, наполненную туманом и наглухо запаянную чем-то белым.

– Может, не действует? – усомнился Волчара. – Герыча очень даже видно. И тебя, кстати.

Монгол вертел арт в руках.

– Я думаю, он одноразовый. Нужно его просто сломать… Что мы и сделаем, но не сейчас. Как там наш псих?

Кабан похлопал Герыча по щекам, плеснул в лицо воды. Герыч открыл мутные глаза, оглядел склонившихся над ним и ухмыльнулся:

– Он ушел!

– Кто ушел? Никого не было, – Монгол выглядел недовольным. – Ты себя чуть не порешил, идиот.

– Из головы ушел, ушел из головы! Я его убить хотел. Он мне говорил, говорил: ты, Герыч, дерьмо, а не сталкер, тупой ты, тупоголовый, Монгол тобой вертит, никто не любит…

– Психичка, – пожал плечами Монгол. – Дрянь-штука, если ты один. Значит, торкает в голову и убеждает в собственной никчемности. Бывает. Очухался?

– Очухался. А я молодец! Я нашел невидимку! Всем стремно, а я пошел и взял! И Атилу я поймал! Ты меня командиром отряда поставишь?

Атила думал, что Герыч все еще бредит, но Монгол напрягся:

– Не говори ерунды.

– Ты же обещал! Говорил, когда крупный отряд подойдет…

– Все, заткнись!

Герыч заткнулся, но Егор уже понял: вслед за малым отрядом по накатанной дорожке пойдут другие скифы. Информация, конечно, любопытная, но ничего не меняет и как ее использовать – пока не понятно. Разве что быть готовым.

– Сейчас выбираемся в места посимпатичнее и работаем дальше, – проворчал Монгол, отправляя артефакт невидимости в контейнер. – Первый этап операции мы закрыли, остался основной. Новозонье нас ждет.

* * *

До бункера добрались уже без проблем. Бетонный купол, торчащий посреди расчищенной от деревьев поляны, выглядел довольно мирно. Да и поляну не усеивали кости погибших сталкеров, хотя деревья и хранили следы стрельбы – покрошенные ветки, побитые очередями стволы, несколько берез переломились…

– Нужен доброволец, – буркнул Монгол. – И им будет Кабан.

Такая форма демократии несколько озадачила Атилу, но с выбором он был согласен.

– План прежний. Кабан ломает невидимку. Подходит к люку и ждет с гранатой. Ты, – Монгол ткнул во второго быка, – высовываешься. Люк открывается. Пока пулемет не выехал – Кабан кидает в люк гранату. Все просто и понятно. Уяснили?

– А остальные? – спросил Атила.

Кабан деловито стащил рюкзак, затянул потуже шнурки на ботинках, взял в руки арт невидимости и гранату. Его товарищ уже озирался в поисках подходящего выхода на поляну.

– Остальные залягут и будут лежать, пока не бабахнет. Ты понял, Атила? Никакого суицида. Наши миллионы близко.

Егор отвлекся – ему снова почудилась слежка. Навязчивое ощущение уже начинало тревожить, потому что попахивало безумием. Что, впрочем, естественно: каждый час, проведенный в виртуальности, дополнительно нагружает мозг, а у него этих часов уже накопилось столько… После прошлой длительной вирт-сессии пришлось витамины и ноотропы пить, чтобы восстановиться.

Кабан сломал слюдяную колбу невидимки, она хрустнула в толстых пальцах, белесый наполнитель тут же испарился. Миг – и Кабан исчез, будто его и не было.

– Круто! – выразил общее мнение Волчара. – Жалко, что штука одноразовая.

– Логично, что одноразовая, – возразил Монгол. – Это ж какой подарок для воров.

Да уж, подумал Егор, переглядываясь с Мишкой, нам бы такой во время ограбления банка.

Если Кабан и шел к бункеру, то заметно это не было – вопреки законам физики, трава под его ногами не шевелилась.

– Кабан! – позвал Монгол.

– Тут, – ответили от границы леса. – Я вас вижу, все нормалек.

– Будешь готов – свистни.

– Принято.

Они залегли в подлеске. Конечно, от случайной пули дерево не спасет, но хоть датчики пулемета не сработают раньше времени. Атила покосился на второго быка: нервничает? Нет, тот был абсолютно спокоен. От бункера раздался условный свист. Сквозь тонкие деревца и ветки Егор видел бетонный купол, а вот Кабана видно по-прежнему не было.

Второй бык, имени которого он до сих пор не знал, вскочил и кинулся на поляну. На границе остановился, яростно замахал руками. Купол бункера будто треснул посередине, начал открываться. Бетонные полусферы разъезжались, показался черный сдвоенный ствол крупнокалиберного пулемета. Сейчас заплюет все вокруг свинцом, превратив сталкеров в дуршлаги…

Когда Кабан бросил гранату, она стала видимой. По плавной, красивой дуге граната пролетела прямо в открывшийся люк. Слышно было, как она стукнулась об пол…

…такого взрыва Атила не ожидал.

Черт знает, в чем там было дело, может, аномалия какая-то притаилась внутри. Так или иначе, не просто рвануло – бетонный купол начал вспучиваться, и Монгол заорал, вскакивая:

– Беги! Кабан, беги!

Услышал его Кабан или нет, Атила не понял. Приподнявшись на локтях, он следил за развитием событий.