Квиддичная Трилогия - 2
Шрифт:
В лицо ударил холодный влажный ветер. Драко подошел к зубчатому парапету, закурил и облокотился на шершавый гранит. Невдалеке чернела громада Запретного леса, пространство квиддичного стадиона было похоже на зияющую пропасть. Малфой прикрыл глаза. Он не был здесь много лет. Он и не хотел здесь быть - никогда, но сейчас это ненавистное место по непонятной причине казалось единственным, где ему следует находиться.
Окурок, кувыркаясь, полетел в темноту. Драко поежился, плотнее стянул у горла высокий воротник мантии и вдруг замер от внезапно появившегося ощущения чужого присутствия. По всему телу, от макушки до пяток, прополз колючий озноб. На какое-то страшное мгновение ему почудилось, что, оглянувшись, он увидит
– Что, Хорек, предаешься приятным воспоминаниям?
Малфой резко обернулся. За его спиной стояла Джиневра Поттер.
Ее ненависть была ощутима почти физически - едкая, как гной бубонтюбера, она горела во взгляде, звенела в голосе, сочилась из каждой поры. Ветер трепал длинные рыжие волосы, и казалось, что голова Уизлетты объята пламенем. Малфой устало посмотрел в суженные злобой темно-карие глаза и презрительно усмехнулся.
– Уизли, - тяжело сказал он, - сделай мне одолжение, уйди отсюда.
Рыжая насмешливо прикусила губу.
– Поттер, Хорек, моя фамилия Поттер. И отчего ты меня гонишь? Разве не хочешь поболтать, вспомнить чудесные школьные годы? Или еще что-нибудь? Например, мы можем поговорить о квиддиче, Малфой... не хочешь? Знаешь, а я ведь недоумевала, с чего ты так увлекся им... Рон говорил, что ты не пропускаешь ни одной тренировки. Оказалось, все просто... ты играл с моим мужем.
Неожиданно она гнусно, как-то не по-женски осклабилась и подмигнула.
– А скажи-ка мне, Хорек, по старой дружбе... кто из вас забрасывал квоффл в кольцо?
Молчи. Скандала допустить нельзя. Молчи, ты сам во всем виноват.
– И главное, какая восхитительная отмазка, - Джиневра восхищенно покрутила головой, - ведь никто бы и не догадался... вас же тошнило друг от друга шесть лет подряд. Или.. ты всегда врал, Малфой? Небось, хотел улечься под него с первого курса?
Нет, довольно. Любое терпение имеет свои границы.
Малфой откинул голову назад и привычным движением вздернул бровь.
– Знаешь, особенно забавно слышать это от тебя, - брезгливо протянул он и, памятуя незабвенный Летучемышиный сглаз, незаметно нащупал в кармане палочку.
– Скажи, ты все еще пишешь ему открытки по праздникам? А может, дело в том, что твоя... спортивная карьера осталась в далеком прошлом, а, Уизли? Ведь с тобой он уже давно не играет, правда?
Лицо Джиневры побурело. Над пухлой верхней губой выступили крупные, как горошины, капли пота. Она медленно, словно в раздумье, покачала головой.
– Тварь. Мерзкая похотливая тварь, да что ты обо мне знаешь? Что ты знаешь о нас?! Ты ж только разрушать умеешь, портить... чем ты его взял, Малфой? Гарри никогда не любил валяться в грязи... что в тебе такого, что он нас всех предал?
– Что ты несешь, Мерлин тебя возьми?
– он глубоко вдохнул. Воздух ворвался в мгновенно пересохшее горло, царапая его, как книззловы когти.
– Он никого не предавал.
– А как еще можно назвать то, чем он занимается... с тобой?
– Джиневру Поттер била лихорадочная дрожь, и в тишине Астрономической башни Малфой отчетливо слышал, как стучат ее зубы.
– Он забыл обо всем... о Фреде... о том, что ты, подонок, сотворил с Билли... почему? Что в тебе такого, Малфой? Что ты сделал... с Гарри?!
Ее голос взмыл вверх и оборвался длинным истерическим всхлипом. Взбешенный Малфой шагнул вперед. Злоба - черная, клокочущая, подобно кипящей смоле - затуманила его разум.
– Возможно, со мной он просто мог быть самим собой - то, чего у него никогда не было раньше... Ты не думала об этом?
Джиневра отшатнулась. Ее лицо исказилось,
собравшись в ненавидящей гримасе.– Ты... ты пожалееш-шь...
– прошипела она и стремительно сунула руку в карман мантии.
– Джинни.
Малфой вздрогнул. Уизлетта подскочила на месте и резко обернулась назад. В дверях, подсвечивая себе голубоватым огоньком Люмоса, стоял хмурый Поттер.
– Джинни. Идем.
Плечи миссис Поттер обмякли, вся ее статная фигура словно осела книзу. Теперь это была совсем не та львица, которая несколько секунд назад готова была сойтись со своим врагом в схватке не на жизнь, а на смерть. Перед Малфоем стояла обычная женщина, трепещущая, оробелая, с выражением почти детской растерянности на лице.
– Гарри, - вдруг жалобно всхлипнула она, - Гарри...
– Идем, я сказал. Ты хотела зайти к мальчикам. Они нас ждут.
Джиневра Поттер торопливо подошла к мужу и демонстративно подхватила его под руку.
– Да, пойдем скорее. Ал будет очень рад. А Джейми...
– Идем.
На Малфоя он не смотрел. Драко застыл у парапета, чувствуя, как влажный ледяной ветер скользит по его затылку, перебирая слипшиеся от пота волосы. Поттер пропустил жену вперед и, уже выходя за дверь, бросил на него короткий тревожный взгляд. Его губы явственно и беззвучно прошептали: «Извини, Малфой».
Шум шагов постепенно стих. Драко повернулся, вновь облокотился о шершавый холодный парапет и поднял голову. На угольно-черном небе подмигивали крошечные блестящие точки звезд. Через некоторое время они вдруг поплыли, заволоклись слезной мутью и растеклись в бесформенные желтоватые пятна...
Он проморгался. Потом медленно прищурил один глаз и снова помотрел вверх. Половина неба. Да, так теперь и будет, наверное. Вторую половину неба забрал Поттер.
Малфой резко развернулся и пошел к двери. Скользкое железное кольцо знакомо обожгло его пальцы, он торопливо сбежал вниз, миновал коридор и спустился в слабо освещенный вестибюль. Его каблуки негромко постукивали о каменные плиты пола. Сбоку послышался шорох. Драко повернул голову и зло усмехнулся: в часы Гриффиндора медленно осыпалась очередная горсть рубинов - кто-то из преподавателей продолжал наделять своих любимцев баллами даже в вечернее время. Все как прежде. Он вдруг подумал, что просто не в силах идти сейчас обратно в кабинет Слагхорна - сама мысль об этом была ему омерзительна. Но не предупредить Тори... нет, придется возвращаться. К счастью, на глаза ему попался пробиравшийся по стеночке домовик. Малфой подозвал его, велел спуститься в подземелья и известить миссис Малфой о том, что ее мужа срочно вызвали в госпиталь Святого Мунго. Эльф почтительно тряхнул ушами и исчез. Драко вышел из замка. Огромные дубовые двери облегченно скрипнули, смыкаясь за его спиной. Он добрался до барьера, бросил последний взгляд на неподвижную громаду Хогвартса, подсвеченную немногочисленными огоньками окон, и аппарировал.
В отделении стояла обычная вечерняя тишина. Брэнстоун, сидевшая на посту и проверявшая назначения в историях, удивленно приподнялась ему навстречу.
– Здравствуйте, сэр. Что-то не так?
– Сидите-сидите, Элеонора. Все в порядке, я просто кое-что забыл. Как дела?
– Нормально. Целитель Хиггс в ординаторской.
– Хорошо. Тяжелых не было?
– Нет… только Макдональд.
– А-а… Я зайду к нему попозже.
Он уже направился к себе, но, гонимый внутренним беспокойством, свернул в «интенсивку», где лежал умирающий ликантроп. В полумраке пропахшей зельями палаты в глаза ему бросилась фигура Боунса, того самого стажера, который своей истерикой угробил зеркало в ординаторской. Мальчишка, ссутулившись, сидел на табурете у постели больного и молчал. В широкой спине, обтянутой форменной мантией, явственно читалось напряжение.