Квиддичная Трилогия - 2
Шрифт:
– Добрый вечер.
– Привет!
– Привет, дорогой.
– Добрый вечер, сынок.
– Здорово, Драко!
Малфой поцеловал руки женщинам и сжал тяжелую лапищу Гойла. Пэнси улыбнулась старому другу своей ставшей привычной за эти годы грустноватой улыбкой. Плотная, блестящая, будто отлакированная челка скрывала ее изуродованный лоб: в последнее время у Паркинсон развилась резистентность к скрывающим чарам. У Драко заныло сердце.
– Ну что, к столу?
* * *
Ужин прошел спокойно. Блюда, вина, сервировка - все было, как всегда, безупречно. Мать негромко отдавала приказы домовикам, а Астория, которая никогда не вмешивалась в отлаженный хозяйственный механизм, заведенный ее свекровью много лет назад, вполне доброжелательно выслушивала бесконечные рассказы Пэнси о детях - у Гойлов было две девочки: старшая, двумя годами моложе Скорпиуса, и малышка, только-только начавшая ходить. Грег, как всегда медлительный и спокойный, сегодня был явно чем-то расстроен, он искоса поглядывал
Грегори продолжал бросать на Драко короткие взгляды из-под насупленных бровей, тискал в пальцах широкий бокал и явно не решался заговорить о том, что его беспокоило. В конце концов Драко не выдержал и осторожно спросил:
– Грег, у тебя все в порядке?
Физиономия Гойла побагровела. Он со вздохом сунул домовику недопитый бренди и, собравшись, спросил:
– Слушай, Драко, а ты с этим… ну, свояком твоим… как?
Драко насторожился. Если Грегори понадобилось заступничество в Аврорате, то дело явно пахло Воспламеняющим зельем. Малфой очень хорошо помнил, как несколько лет назад Грег решил немного подзаработать - тот факт, что их семья существовала на деньги, принадлежащие Пэнси (состояние Паркинсонов устояло в трудные времена, война и послевоенный кризис лишь слегка его задели), очень на него давил. Жалкие крохи, оставшиеся после конфискации имущества старших Гойлов, Грегори вложил в совместный бизнес с одним хаффлпаффским идиотом. Когда Драко узнал о том, что представляет собой это предприятие, он с трудом удержался от хохота: его друг стал совладельцем магазина интимных игрушек, произведенных с учетом маггловских технологий. Как-то раз Малфой даже заскочил в это радостное заведение и полюбовался искусственными задницами, которые меняли цвет прямо в процессе, фаллоимитаторами, зачарованными на вибрацию, да еще и способными петь или нашептывать владельцу нежные слова, и прочими прелестями. А гордостью хозяев магазина были вакуумные помпы, имитирующие минет. Как утверждала реклама, эти ядовито-розовые чудища могли заменить рот самой опытной и дорогой шлюхи с Дрянн-аллеи…
На помпах Гойл и погорел. С треском. Одну из них приобрел благообразный старичок, чем-то (как рассказывал потом Драко совершенно убитый Грегори) до боли напоминающий покойного Дамблдора... а наутро после покупки в магазин ворвалась авроратская группа захвата. Оказалось, что когда старичок решил устроить себе приятный вечер, чары сработали слишком сильно, и не только его член, но и яйца затянуло в помпу намертво... Слава Мерлину, повреждения оказались обратимыми, но персонал травматологического отделения Мунго долго и радостно хихикал в кулачок над подушкоподобной мошонкой старого идиота и поминал старый маггловский анекдот о клоуне на двух шарах. Возможно, все бы и обошлось, но благообразный оказался членом Визенгамота… Грег с компаньоном едва отвертелись от обвинения в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, да и то по чистой случайности: дело в том, что лицензию на производство помп в магическом мире им выдал вечный магглолюбец Артур Уизли, который и сам не брезговал воспользоваться продукцией магазинчика - исключительно в познавательных целях, молодые люди! Эти магглы такие выдумщики… С тестем Избранного не рискнул связываться никто, но магазин пришлось прикрыть, конечно. С тех пор Грег занимался исключительно делами своего поместья.
Н-да…Неужели опять что-то подобное?
– Что случилось, Грегори?
– Ну… понимаешь… в общем…
– Гойл, Мерлина ради, не тяни ты тестрала за яйца!
– сорвался Малфой. Эльф, стоящий рядом навытяжку, от неожиданности чуть не выронил поднос.
– В чем дело?
– Милли.
– Что - Милли?
– холодея, спросил Драко.
Буллстроуд была их давней головной болью. Ее отец покончил с собой на следующий день после падения Лорда, мать, узнав о его смерти, свалилась с обширным инсультом, имущество было конфисковано. Многие годы Милли билась как рыба об лед, работая в мастерской Малкин - шансов на замужество при такой оригинальной внешности у нее не было, а воспользоваться помощью друзей не позволяла гордость. Но несколько лет назад какая-то бывшая грифферка устроила в мастерской дикий скандал: якобы Миллисент уколола ее булавкой. Мерзавка оказалась дальней родственницей покойного Скримджера, и Малкин вышвырнула Милли без выходного пособия. Некоторое время она искала работу, но тщетно. В конце концов Малфой пристроил ее в одну из тестевых аптек, и аккуратная и исполнительная Буллстроуд пришлась там очень ко двору. Управляющий был весьма доволен ею, за достаточно короткий срок Милли дослужилась до старшей продавщицы, смогла наконец нанять сиделку матери, немного передохнула и даже внешне стала хоть немного похожа на ту забавную толстощекую девочку, которой была много лет назад. Она была в гостях у Малфоев в прошлом месяце, и, кажется, все было в порядке…
– Так что?
…Рассказ Гойла был сбивчив. Драко уяснил одно: Миллисент опять влипла и влипла накрепко. Позавчера она работала
в ночную смену, под утро в аптеку зашел какой-то посетитель и потребовал Напиток Живой Смерти. Это зелье относилось к рецептурным, и купить его просто так было невозможно. Как такая осторожная лиса, как Милли, не заметила, что бланк поддельный, оставалось неясным - вероятно, она была измучена очередным приступом у матери. Но факт остается фактом: зелье она продала, а наутро оказалась в авроратской каталажке. Положение Буллстроуд осложнялось и тем, что задержанный при попытке подлить зелье маг в прошлом имел какие-то там связи с Организацией…– Та-а-ак… - протянул Драко.
– Вот оно что…
– Ну да, - Грег смотрел на него расстроенным взглядом.
– Теперь, думаю, ей и отца припомнят, и вообще все… ты ж понимаешь, с другой бы обошлось, а с ней - нет.
О да. Это точно. Мерлин, когда же эти сволочи оставят нас в покое?!
Огромный светильник под потолком мигнул раз… другой… По комнате пронеслась волна магии, и бокал Драко разлетелся в пыль. Эльф выронил-таки поднос, Грег вскочил с кресла, а от дверей раздалось испуганное аханье, и в курительную вбежали перепуганные женщины.
– Драко! Ой, Драко, - Пэнси приложила батистовый платок к окровавленной ладони Малфоя, - что случилось?
– Ничего, все в порядке, - Драко успокаивающе кивнул ей и улыбнулся Астории.
– Говорю же, все хорошо. Немного разозлился.
Вспышки неконтролируемой магии случались с ним с пятилетнего возраста, первой он в пух и прах разнес свою игровую комнату, когда обнаружил, что сломалась его любимая лошадка-качалка. Правда, обычно им предшествовало характерное покалывание в кончиках пальцев и веках - будто в кожу впивались тысячи крошечных иголочек. Сейчас ничего подобного не было: наверное, он просто слишком устал.
– Пэнс, да успокойся ты, наконец. Целитель я или кто?
– Малфой отстранил руку смутившейся Паркинсон, достал палочку и заживил порезы. Появившиеся эльфы, суетясь, приводили комнату в порядок. Тори потрепала Драко по плечу.
– Пойдемте-ка в гостиную.
– Да нам пора, пожалуй, - расстроенная Пэнси потянула мужа за рукав.
– Пошли, Грег.
– Ага. Драко… так что? Поговоришь?
– Поговорю, - ответил Малфой.
– Сделаю, что смогу, разумеется.
…Спустя полчаса после ухода гостей Драко зашел к себе в кабинет, предупредив домашних, чтобы его не беспокоили. Он привычно наложил на дверь запирающее и достал из кармана часы: девять вечера, самое время. Малфой пробежался пальцами по брелокам, висевшим на часовой цепочке, и плотно сжал указательным и большим маленькую опаловую сферу. Кожа ощутила шелковистую прохладную поверхность камня, и в тот же момент Малфой почувствовал, как невидимая рука тянет его прочь.
Драко оказался в крошечной темной гостиной. Взмахом палочки он зажег свечи на висящей под потолком начищенной медной люстре, а заодно и камин, прошел в глубину комнаты и открыл скрипучую дверь. Магические шары тотчас залили маленькую кухоньку теплым желтоватым светом, на свежевыкрашенных стенах заблестела медная посуда, тонкой искоркой сверкнули бокалы за прозрачными стеклами огромного буфета. Вновь взмахнув палочкой, Малфой плотно задернул занавески и довольно усмехнулся: Типси сегодня уже побывал здесь - на столе исходил паром кофейник под согревающими чарами, стояли две чашки, а с краю примостилась хрустальная пепельница. Драко машинально достал сигареты и закурил, размышляя о том, что перед уходом надо будет обязательно проверить магглоотталкивающие и охранные чары - мало ли что…
Аппарационный хлопок за кухонной дверью раздался неожиданно, Драко вздрогнул и торопливо раздавил в пепельнице недокуренную сигарету. Тонко скрипнула, открываясь, дверь, и он услышал, как под тяжелыми шагами идущего постанывают старые половицы. В мошонке появилось острое предвкушающее чувство невесомости. Мерлин… почти два года, а все по-прежнему. Шаги стихли. Знакомое тело прижалось сзади, твердая ладонь забралась под его мантию, пробежалась по брючным пуговицам, проникла внутрь… Теплые пальцы скользнули по наливающемуся члену, погладили раз-другой, сжали, потом нырнули вниз, забирая в горсть яйца: не грубо, но плотно - именно так, как нравилось Драко.
– Привет. Пошли в кровать, а?
– теплое дыхание ерошило его волосы, твердые губы осторожно касались ямки под малфоевским затылком.
– У меня времени мало…
– У тебя отвратительная манера здороваться, Поттер, - ответил Малфой.
Глава 4.
Плечом к плечу они поднялись в спальню, где Поттер со зверским лицом просто вытряхнул Драко из мантии и завалил на неразобранную постель. Сегодня он явно был в ударе - не иначе как победил очередное зло. Малфой увлеченно отвечал ему, и вскоре одежда оказалась беспорядочно разбросанной по полу, а Поттер уткнулся лицом ему в живот, покрывая его короткими жадными поцелуями. Теплые губы обхватили член, язык резко обвел головку - Драко закрыл глаза и откинулся на подушку, наслаждаясь уверенными искусными ласками. Некоторое время он просто лежал, скользя ладонями по волосам любовника, потом потянул его наверх. Они терлись друг о друга, постанывая и матерясь - последнее, впрочем, в основном было уделом Гарри. Через пару минут Малфой уселся верхом на поттеровские бедра и слегка приподнялся.