Квотербек в мешке

Я едва не задохнулся от смеха, снова перекатывая нас, теперь возвышаясь над ней.

– Каждый из этих ублюдков желает оказаться на моём месте прямо сейчас, – опустив голову, я кусаю её нижнюю губу, прежде чем поцеловать.

Сначала руки Авы, как и всё тело, напряглись, когда я скользил ладонями по её шелковистой коже, прижимая их к земле по обе стороны от её головы, но затем она быстро расслабляется. Я поглощаю крошечные всхлипы девушки, целуя её глубоко и медленно, пока не чувствую её полную капитуляцию, затем переворачиваю нас обратно и закрываю глаза, позволяя ей снова взять контроль.

– Раш Риггинс, я вижу, ты всё ещё чувствуешь себя как дома на моём поле.

Я никогда не был так рад услышать голос моего старого тренера. Ава резко отстраняется и мгновенно встаёт, смущение окрасило её щёки.

– Тренер, как поживаете? Давно не виделись, старик, – я протягиваю ему свою руку, по-прежнему находясь на земле и совсем не смущаясь этого. Он тянет меня вверх, крепко пожимая руку и широко улыбаясь.

– Точно, но я вижу тебя на ТВ, по возможности каждое воскресенье. Могу я узнать, какого чёрта ты здесь хулиганишь, когда предположительно ты должен восстанавливаться после сотрясения мозга?

– Я в порядке, Тренер. Я обязательно получу разрешение до возвращения в Теннесси. Не то чтобы твоя здешняя команда кисок могла бы так или иначе навредить мне, – смеюсь я и обнимаю Аву за плечи.

– С чего бы им беспокоиться, когда эта прекрасная леди сделала за них всю работу, – бросает он в ответ, помигивая ей.

Ава тихо хихикает, когда мы возвращаемся к линии в пятьдесят ярдов, где стоят другие парни. После того, как все покончили с дерьмом о приземлении Авы, за этим последовали разговоры о хороших старых деньках, и это приятное чувство. Я не могу не наблюдать за улыбкой на лице Авы, как движется её голова к каждому из нас, пока мы вспоминаем. Я чувствую себя невоспитанным, официально не представив Аву и Тренера, но она потеряла бы рассудок, если бы её репутация была поставлена под сомнение, и если есть что-то, что сделает это... это оседлало бы меня в конечной зоне пустого стадиона после наступления темноты. По моему мнению, это был бы идеальный способ заявить о себе, доказать миру, что мы вместе, но она не согласилась бы.

Мы общаемся около часа, пока Тренер не говорит, что уже поздно, и я не упускаю возможности последовать его примеру, чтобы уехать вместе с Авой. Сейчас уже час ночи, поэтому сегодня вечером мы не поедем домой. Полагаю, моё предыдущее поддразнивание тем, что парни услышат, как она выкрикивает моё имя, может случиться, в конце концов. Меня это устраивает.

– Я думаю, нам тоже пора, – говорю Джетту, глядя на него поверх головы Авы.

– Вы можете остановиться в свободной комнате дома. Я только что положил новый матрас на кровать. Я избавлю вас от точных деталей почему.

Я могу только представить, что произошло, но предпочитаю не делать этого; я не хочу, чтобы что-то мешало моему здравомыслию сейчас.

Возвращение всех в дом похоже на чёртов цирк, но может быть, это сказывалось моё нетерпение. Я удивляюсь тому же рвению Авы, которая практически забегает в нашу комнату, указанную Джеттом, и ещё больше шокирует, когда она запрыгивает на меня, обхватив ногами за талию, едва я закрываю дверь. Смех и орущая музыка – это громкий, но легко игнорируемый фоновый шум, когда мы целуемся и лапаем друг друга, пока я подвожу нас к кровати. Я опрокидываю Аву на спину, ухмыляясь от её визга, и стягиваю свою рубашку через голову. Но прежде чем я успеваю расстегнуть молнию на джинсах, дверь распахивается, и шатающаяся, не обращающая внимания пьяная рыжая входит в комнату, раздражая меня до невозможности.

 – Нет, с этим дерьмом покончено. Давай, Ава, вставай... мы уходим.

Ава

Раш на грани, всё терпение, имеющееся на то, чтобы отыметь меня – ушло. Не могу сказать, что не чувствую того же, всё моё тело пульсирует от нужды – я не могу бороться с ним дальше этой ночью.

Парень резко «выпроваживает» девушку из комнаты, когда я сползаю с кровати, интересуясь, куда он собирается нас перевести.

– Мне нужно, чтобы ты понесла их, – рычит он, срывая с кровати простыни и одеяла, швыряя их мне, прежде чем сверху положить подушки. – Следуй за мной к моему грузовику.

Я позволила ему вести, наблюдая, как сокращаются и изгибаются его мышцы, когда он тащит матрас из комнаты, вниз по коридору и прямо к входной двери. Он бросает импровизированную кровать в кузов грузовика и, словно взбешённый псих, выхватывает вещи из моих рук, сооружая нам новую «постель» быстрее, чем кто-либо когда-нибудь видел… Очень решительный горячий мужчина… Очень сексуальный.

– Садись, я подгоню машину к задней части дома, – и с этим он садиться на водительское сиденье и запускает двигатель.

Меня всегда заводит, когда его «альфа-сторона» проявляется в полной мере, никогда бы не подумала, что такое возможно. Мне нравится быть независимой и сильной, но, проклятье, это не делает из меня слабачку, когда Раш становится властным и требовательным.

Едва припарковав грузовик, он глубоко вздыхает и поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

– Прости, я так чертовски напряжён сейчас. Наблюдал за тобой весь день, без запретов, носящую мой номер… не выдержу больше ни минуты.

Не говоря ни слова, он открывает свою дверь, поэтому я выпрыгиваю и следую за ним в кузов грузовика.

– Я никогда раньше не спала в грузовике.

– Я тоже, но кто сказал, что мы будем спать?

Он дразнит меня и помогает забраться внутрь следом за собой. Ночной воздух немного прохладный, но с большим тёплым телом Раша рядом со мной, я определённо не замерзну.

Мы оба лежим на матрасе, он зависает надо мной, возвращая нас обратно туда, на чём мы остановились в спальне… но сейчас что-то изменилось – смена в его подходе. Раньше он был взбешён, желая как можно скорее доставить нас сюда – он и я одни, контролируя и подавляя меня как умственно, так и физически. Теперь, когда мы здесь, он меняет свою игру на медленную и устойчивую, и, как и любая чертова вещь в нём, эта сторона Раша пьянит меня тоже. Словно он заботился обо мне, как о личности, а не просто как об очередном трахе. Он целует меня томительно нежно, заставляя чувствовать себя обожаемой. Важной. Значимой.

Мысль о том, что он действительно может испытывать ко мне чувства начинает просачиваться на поверхность; страх затмевает оптимизм, я использую обе руки, чтобы прикоснуться к его груди и оттолкнуть от себя. Раш приземляется на спину, уставившись на меня в замешательстве и изголодавшись, когда я меняю свою позицию и оказываюсь над ним, становясь главной. Мне нужно, чтобы это был секс, настолько без эмоциональный, насколько это возможно – если у меня есть хоть какая-то надежда уйти от него, когда мы вернёмся в Теннесси.

Его ладони легко скользят по моим бокам и прямо под майку до тех пор, пока он не достигает моей груди, накрывая ладонями каждое полушарие и слегка сжимая их, прежде чем крепко ухватиться за мою задницу, сажая меня на себя. Его член выпирает подо мной, напряжен под молнией и просит освобождения из джинсов.

– Позволь мне помочь, – предлагает он, делая глубокий успокоительный вдох, поднимая меня, пока мы отчаянно пытаемся избавиться от наших штанов, с нетерпением возобновляя нашу связь как можно скорее.