Кьянти для невесты
Шрифт:
– Роман, я вовсе не…
– На, держи, - он приподнялся и кинул мне на колени бумажки. – Забирай. Твой проект меня не устраивает.
Схватив листы с диаграммами и смяв их, я в ярости вскочила с кресла.
– Да пошёл ты к чёрту! Хам, грубиян!
– пылая ненавистью, швырнула бумаги прямо в лицо Роману.
Всё, он меня довёл! Пусть подавится своим контрактом! Плевать, надоело!
Снова получив от меня по лицу – теперь мятой бумагой – Роман тоже взвился от негодования и подскочил с дивана. Высокомерная ухмылочка молниеносно слетела с его породистой
– Ах ты…
– Что – я? Дура, чучело, курица?! Ну, давай, скажи, скажи!
Я изо всех сил толкнула его, надеясь, что он грохнется обратно на диван, но с таким же успехом могла бы обмахивать травинкой монументальный дуб. Тогда я принялась колотить негодяя кулаками в грудь – ярость и обида рвались наружу, ничего не могла с этим поделать.
Почему он меня так бесит? Завожусь с пол-оборота, в глазах темнеет от злости, превращаюсь в фурию. Но я же никогда не была истеричкой, обычно я сдержанная и рассудительная. Как ему удаётся каждый раз довести меня до белого каления?
Мучитель, как ни странно, не сопротивлялся, просто стоял и ошарашенно наблюдал за моим буйством.
Чёрт! Он, наверное, ночует в спортзале! Вот зачем наращивать мускулатуру, из-за которой избиение превращается в фарс? Даже и побить его качественно не удаётся! Руки уже горят.
И тем не менее, несколько ударов, которыми я успела наградить Романа, принесли облегчение. Хоть как-то расквиталась с ним за неделю нервов и унижений. Ах, если бы ещё и коленом его приложить!.. Нет, ниже пояса бить не буду. Я не такая бессовестная, как он. Эта его фразочка «не унижайся из-за контракта» - явно была ударом ниже пояса.
Обида снова полыхнула внутри, как пламя, я размахнулась, чтобы напоследок ещё раз двинуть изо всех сил, но тут Роман сделал какой-то неуловимый жест, и внезапно я оказалась прижатой спиной к его груди. Даже не успела понять, что произошло, но он уже меня схватил, повернул, придавил… Теперь я не могла пошевелить руками, очутившись в плотном капкане из каменных мышц.
– Вика, хватит драться! – прорычал он прямо мне в ухо, склонив голову. – Хватит уже! Хватит!
А потом…
Глава 8
...Потом Роман почему-то прижался горячей щекой к моему виску и замер, словно успокаивался сам и успокаивал меня. Я совершенно обалдела - и от этого жеста, и от его объятий. Так я сама когда-то успокаивала подравшихся маленьких братьев: крепко прижимала к себе, целовала в макушку и мокрое лицо, укачивала и не выпускала, пока не прекратится истерика.
Внезапно дыхание перехватило. Сначала накатила горячая волна удовольствия, а следом за ней нахлынуло умиротворение. Как же приятно попасть в такой плен!
Через минуту мы опять начнём ругаться и хамить друг другу, но сейчас застыли посреди кабинета в крепком объятии. Так могут стоять влюблённые, любуясь красивым закатом. А мы-то что замерли?
Мы не влюблённые. Мы враги!
Я ощущала его щёку, руки, грудь, пресс. И то, что располагается у мужчин ниже экватора, тоже хорошо ощущала. Слышала его дыхание, чувствовала
запах… Он сжимал мои запястья у меня на талии, скрестив наши руки, но я вдруг представила, что сейчас он мог бы сжать и мою грудь… Тогда у меня и вовсе сбилось бы дыхание, подкосились колени, а по телу пробежала сладкая дрожь. Я этого хотела!А ещё я хотела его убить. Как же так?
– Вика, ты успокоилась? – спросил Роман спустя три долгих и упоительных минуты. Я всё ещё терялась в ощущениях, не понимала, что всё это значит и как мне реагировать.
– Да…
– Тогда сейчас я тебя отпущу. Мы спокойно соберём с пола твои бумаги, которые ты разбросала, как сеялка.
– Я не сеялка! – я возмущённо дёрнулась, но он только крепче прижал меня к себе.
– Ну, тогда - сеятель! Кукурузы.
– Почему – кукурузы?!
– Боже мой, Вика, тебе не угодишь! Ты постоянно со мной споришь!
– А ты несёшь всякий бред!
– Так, стоп. Не будем начинать заново. Итак, сейчас ты соберёшь свои вещи. Потом самостоятельно – а не с моей помощью! – дойдёшь до лифта, вызовешь его, спустишься вниз, выйдешь из здания и больше никогда здесь не появишься. Договорились?
Хотя его низкий и приятный голос меня завораживал, а горячее дыхание щекотало ухо, вызывая вибрацию всех внутренних органов, однако его слова, их смысл вызвали новый прилив негодования.
Значит, у меня так ничего и не получилось…
Когда Роман прижался щекой к моему виску, я вдруг решила, что он сдался. Но нет, нет… Он не изменил своего мнения. «Сириус» оказался мне не по зубам. Полтора месяца работы, беготни и уговоров пошли насмарку.
Ладно... Плакать не буду. Это не самая страшная потеря в жизни.
– Да, договорились, - ответила я срывающимся голосом. Против воли на глаза навернулись слёзы. – Отпусти. Спасибо что уделил мне полчаса своего драгоценного времени. До свидания. Надеюсь, ты больше никогда не подвернёшься мне на дороге на своём роскошном мотоцикле.
– А то что?
– Перееду!
***
– Ну что, парень, как тебе офисная работёнка?
– Антоха, это жесть. Хожу в галстуке.
– Да ну!
– Правда! Народ меня не воспринимал всерьёз, пока я был в нормальной одежде. Думали, я клоун. Пришлось надеть костюм.
– Прикупил костюмчик за кучу евриков?
– Купил сразу несколько. Видимо, эта волынка надолго.
– Батя твой, небось, счастлив!
– А то! Ликует. Сынок, наконец-то, образумился.
– Извини, старичок, я так тебя подставил… Организовал тебе эту трудовую ссылку. Если бы не я…
– Антоха, перестань! Мне давно пора было взяться за ум. Скоро тридцатник. Хватит развлекаться.
– Развлекаться-то приятнее, чем в костюме и галстуке в офисе париться.
– Ничего, я ещё по стройкам езжу, там ветром обдувает. У меня теперь даже персональная каска есть - белая.
– А почему не оранжевая?
– Оранжевая – для рабочих, а я начальник.
– Ты крут, чувачок! Не знал, что цвет каски имеет значение.
– Антош, да, имеет.
– А в целом как? Справляешься?