La Dolce Vita

Я кивнул Хопкинсам, что организую чай и пошёл на кухню. Я, вероятно, остался и послушал бы историю про офицера из штаба в двенадцатый раз, благо каждый раз Энтони разнообразил своё повествование новыми подробностями, фактами и более ранними воспоминаниями, которые, следуя друг за другом, выстраивались в его рассказе, как эсминцы в эскадре в боевом походе и конца им не было, но сегодня меня заботила другая проблема. По дороге на кухню я третий раз за вечер подумал, а не сбегать ли мне быстро домой и проверить билет, не случилось ли что с ним. Ведь мог случится пожар, забраться воры или какая-нибудь другая неприятность. Кроме того, мой мозг до сих пор не пришёл в порядок от новости о выигрыше. Сложившаяся жизнь разъезжалась по швам, как лёд на какой-нибудь суровой сибирской реке весной. Перед нами открывались столь далёкие и огромные перспективы, что разум не мог сразу все разложить по полочкам в этом хаосе. Мысли бегали, как льдины в потоке на той далекой могучей сибирской реке, с грохотом сталкиваясь между собой и мешая друг другу. Усилием воли я прогнал дурь из головы и для отвлечения мыслей занялся чаем и десертом. Так как я уже хорошо знал направление речи Энтони, а также приблизительную её продолжительность с учётом одобрительных вопросов и комментариев соседей по столу и дополнительных параллельных воспоминаний Энтони, я решил не торопиться назад и занялся художественной раскладкой печенья. Сначала я попытался соорудить что-то вроде старого замка. Одновременно внутри головы я пытался ловить, распихивать и сортировать бегавшие муравьями тысячи мыслей. Потом замок из печенья превратился в кусок Великой Китайской стены, который затем преобразовался в Фудзияму. Далее моя фантазия уверенно двинулась дальше, я взял поднос побольше, нашёл у Хопкинсов пакет сахарного песка, насыпал весь килограмм ровным слоем, разровнял его, вилкой сделал полосы на песке, как положено, и стал укладывать печенья, ломая некоторые на части и укладывая кусочки, как в японском саду камней. Сделав таким образом его маленькую кулинарную копию, я прислушался к разговору в гостиной и, уловив слова из морской тематики, понял, что повествование Энтони ещё не закончилось, спокойно предался созерцанию своего произведения. Странно, но меня никто не искал, и я успел уйти в медитацию глубоко. Хаос мыслей постепенно стал рассасываться и мне начали мерещиться пальмы, быстро растущие из сладкого белого песка. На них росли лотерейные билеты. Вернул меня в реальность громкий смех из гостиной. Я взял поднос и пошёл к народу. Разговор, как я и надеялся, перешёл на другую тему. Речь шла уже о религии. Военную тему, видимо, закончили. Энтони, судя по его расслабленному виду, удалось полностью высказаться и детально вспомнить и офицера из штаба и Фолкленды и ещё всё это связать с искусством. Спикером теперь выступал Джо, который с вальяжным видом рассуждал, похоже, об истории религии. В его довольном и наставническом тоне уже чувствовалась пара порций виски.

– Я думаю, Сьюзан, что христианство появилось в тот момент, когда Бог отчаялся, что до Запада дойдет хоть что-то светлое и хорошее. Когда в Европе, до Рождества Христова, греков и римлян примитивно пугали Зевсами да Юпитерами с молниями, а у нас вообще поклонялись дубу, на Востоке давно уже существовала глубокая философия. Индуизм, потом появился буддизм. Вполне гуманные, человечные религии. Но только они так и остались там, на Востоке. А Европе нужна была некая подобная религия мирового масштаба. Глобализация, я думаю, началась именно тогда. А вот и Питер. Ты где пропадал?

– Готовил наглядную иллюстрацию к твоей речи, Джо. Предлагаю всем отведать этого домашнего имбирного печенья, насыщенного ян-энергией и, заодно, помедитировать и прочувствовать всю глубину восточной философии. По крайней мере, печенье точно станет ещё вкуснее после этого.

– Оммммм, – протяжно сказал Джо, глядя на свой стакан, с наслаждением допил виски из него, смачно почавкал и отправил следом в рот кусок печенья. – Дружище, ты как всегда прав. Виски точно как будто сразу набрали пяток лет! А с травкой нет у Вас печенья? Это ещё больше расширяет сознание.

Женщины хихикнули, я с притворной укоризной посмотрел на Джо и налил ему ещё виски.

– Джо! Вот скажи мне, пожалуйста, давно хотела спросить. Я понимаю, что у Вас, извиняюсь, проктологов, отношение ко всему циничное. Это отпечаток профессии. Но вот лично у тебя, Джо, бывает чувство стыда? – вступила в диалог Кристина, жена Бернарда, нашего соседа через дом.

– Ах, Кристина, ты, как всегда, зришь в корень! Чувство есть, конечно. Стыда нет.

– Словоблуд ты, Джо!

– Нет, Кристина, просто Джо по духу более близок восточным религиям. Там чувство стыда, по-моему, совсем не культивируется. И ему это очень удобно. – продолжила разговор Сьюзан. – Слушай, Джо, а может быть, Бог послал, как ты выражаешься, христианство, чтобы противопоставить его восточным религиям?

– Не думаю. Мне кажется, у буддизма и христианства много общего. А к тому же я думаю, они вскоре объединятся.

– А я думаю, восточная философия уже тогда двинулась на Запад, но застряла по пути где-то у русских. У них вообще все там застревает в Сибири, в их лесах и болотах. Между прочим, Наполеон тоже залип в болотах, даже опера такая есть, его один русский мужик туда завел.

Это включился в беседу сам Бернард. Хоть он и захаживал в наш магазин и покупал иногда книги, но, как можно было понять по его выступлению, книги были не с исторической полки.

– Наполеон скончался на острове святой Елены, про какого мужика ты говоришь?

– Да? Не знаю. Значит, выбрался как-то. Неважно, опера ведь есть такая, это же правда. У нас дочь учится в музыкальной школе, они как-то проходили на уроке. И Гитлер тоже где-то под Москвой завяз. Гиблое место. Как там вообще прижилось христианство, удивляюсь.

– Так оно тоже там застряло! И календарь у них все еще старый, Юлианский. Я знаю, они Рождество празднуют после Нового Года.

– Вот именно, поэтому Бог и послал Христа. Он послал его Западу, а не Востоку. – забрал обратно позиции оратора Джо.

– А ислам?

– Да захотелось им что-то своё придумать! – сказал Джо, не моргнув глазом. – Пророк Магомед пришел ведь позже Христа. Именно в Азию. На Востоке своя религия, древняя, там ему обломилось бы. Христианство сместилось на Запад, в Рим, и на пустое место кто-то должен был явиться.

– Да у тебя какой-то фьюжн из религий. Интересный у тебя расклад. Ты сам атеист полный, как я понимаю?

– Скорее, я вообще никто. Есть такой термин? Я не могу причислить себя ни к атеистам, ни к верующим. Могу честно признаться – некоторый период своей жизни я думал над этим вопросом. В этой проблеме, если серьёзно, всегда приходишь к вопросу сотворения мира. Если с рождением Вселенной ученые и клерикалы как-то сходятся, теория большого взрыва и т.д, то вот как зародилась жизнь – для меня большой вопрос. Откуда она появилась? Атомы сами объединились в молекулы белка или Бог сотворил бабочку и динозавра мановением руки или мысли? Меня не устраивает ни одна из теорий. Кто-то из ученых хорошо сказал, что одинокая молекула ДНК на пустынном берегу первобытного океана выглядит еще более нелепо, чем Адам и Ева в райском саду. А религия… Я не противник религии, вы знаете, но насчёт Бога у меня есть одно существенное замечание – я каким-то образом прожил без него, причем много лет, и ничего. Марта, ты у нас самая образованная, скажи нам что-нибудь по этому поводу.

– Во-первых, не все так печально было в древней Европе. Греческая мифология не была такой мрачной. И до греков были развитые культуры. Минойская, Микенская например. Религия там была вполне мирная – связь с природой и прочее. Твою ахинею про то, что и как Бог посылает разным народам и что куда смещается я, конечно, комментировать не буду. К тому же ты сказал, что не очень веришь в него. А по поводу всего остального – я думаю, каждый верит в то, во что способен верить. Не способен – не верит.

– Это камень в мой огород?

– Это не камень, Джо, так, солнечный зайчик в твой садик. Ты веришь во что-то другое. В науку, наверное. Я угадала? – прищурившись, спросила Марта.

– Я верю себе, Марта. Своим глазам, рукам и уму. Я знаю, многие ищут Бога. Я Бога не искал. Я рационален. Мне кажется, в мире все рационально. Понятие же Создателя иррационально. Допустим, Бог создал все, Вселенную. А откуда появился он сам? Кто создал его? Другой Бог? Непонятно и лишено смысла. То, что лишено смысла, для меня не существует. Я просто работаю, делаю своё дело. И я вижу, что у меня это неплохо получается. – так же прищурившись, ответил Джо.

– Каждый находит то, что ищет, Джо. Если ты Бога не искал, ты его и не найдёшь. Кто действительно ищет Бога, тот его найдёт рано или поздно. Кто ищет любовь, тоже найдёт её в той или иной форме. Кто ищет смерть, тот найдёт смерть. Не думаю, что тот, кто ищет смерть, вдруг найдёт любовь. И наоборот. Абсурд. Иррационально, как ты выражаешься, Джо. Но если ты что-то ищешь, сама жизнь складывается так, что приводит тебя к цели. Все вокруг выстраивается так, чтобы ты знал, куда идти, каких людей встретить и что делать. Я думаю, так.

Все молчали, переваривая речь Марты и, судя по всему, серьёзно уйдя в онтологические вопросы.

– Питер, а ты что скажешь? Что-то ты сегодня молчаливый. Что случилось? – попытался вырулить разговор Джо.

– Наверное, Луна в Козероге так действует. – сказал я.

– Глотни ещё скотча, дружище. Она сразу перестанет на тебя действовать. Не ждать же, пока она оттуда выйдет. Надолго она там застряла?

Я послушал его совета, сделал хороший глоток и, широко улыбнувшись, сделал вид, что Луна и вправду сдвинулась.