Лабиринт Данимиры
Шрифт:
— Страшила, стоять.
Я застыла с подогнутой лапой в положении «низкий старт».
— Нам надо поговорить. — Демон вперил в меня повелительный взгляд.
Я осталась на месте вовсе не потому, что его приказной тон так уж на меня подействовал. Просто поняла — бежать-то всё равно некуда. Но если кое-кто воображал, что командовать парадом здесь будет он, то кое-кому предстояло убедиться, что всё будет немножко по-другому.
Я поставила лапу на место, неспешно вышла из-за занавески, потянулась, зевнула, уселась, обвила себя хвостом, вскинув голову дала полюбоваться своим
— Сынок, тебе сколько годков-то будет?
Лицо его оставалось бесстрастным, но я заметила, как чуть дрогнули ресницы, и что-то там промелькнуло в этих льдистых глазах.
Что, не ждал?
— Это имеет значение? — холодно спросил Нект.
Я молча смотрела на него. В принципе, каким бы ни был ответ, мою карту он побить не сможет — просто нагло удвою его цифру, какую б ни назвал. Когда стало ясно, что отвечать Нект не собирается, я с удовлетворением констатировала:
— Значит, не сынок. Внучек. Так вот, внучек, человек я пожилой… мягко говоря. Я, между прочим, ещё Сноудон помню, так что сам понимаешь… Я, вообще-то, почтенная и весьма могущественная ведьма, просто у меня сейчас… э-э-э… временные трудности. Но если бабушка в беде, это не значит, что можно обзывать её неподобающими кличками и кричать ей «тпру» как извозчичьей лошади.
Мысль прибавить себе пару-тройку столетий явилась внезапно, как озарение, и показалась мне удачной. Это должно было удерживать демона в каких-то рамках. Предположение было зыбким, но если бы он узнал мой истинный, не внушающий почтения возраст, то его обращение не слишком бы отличалось от изначального, а возможно, стало бы ещё хуже. Наверное, он немедленно начал бы строить коварные планы по облапошиванию неопытной дуры. Я же «барашек», потенциальная жертва для сильных и беспринципных мира сего.
Мне очень-очень не хотелось вновь стать для кого-то расходным материалом для достижения неведомых целей.
— Никаких «эй, Страшила», — продолжила я. — Тем более, что зеркала здесь есть, и я в курсе, что обладаю определёнными шармом и грацией. И вообще, что это за «лежать-бояться»? Хочешь разговоров, милок, изволь обращаться с должным уважением, я ведьма заслуженная. Убелённая сединами. И уморщиненная морщинами. Можешь звать меня Данимира Андреевна. — Подумав, я добавила: — Бабулей не зови, не люблю.
После поистине «качаловской» паузы Нект заговорил, и я с удовлетворением отметила, что тон его речи кардинально поменялся.
Впрочем, конец речи мне всё равно не понравился.
— Я уважаю старость, Данимира Андреевна, и в состоянии относиться с должным почтением к вашим сединам и прочему, вами перечисленному, — произнёс он. — Но смею заметить — уважение только тогда истинно, когда оно обоюдно. Я тоже заслуживаю соответствующего обращения. Надеюсь, мне не придётся больше слышать «милок».
— Ну так представьтесь, — хмуро сказала я, подозревая какой-то подвох.
Он задрал подбородок и сказал:
— Меня зовут Кайлеан Карагиллейн Третий…
Нумерация как-то мне не глянулась. Звучало слишком пафосно и предвещало сложности в общении.
— Какой-какой? — переспросила я.
— Третий, — повторил
Нект и показал мне три растопыренных пальца. — И вы можете обращаться ко мне «Ваше Высочество».А вот это уже вообще ни в какие рамки не укладывалось.
— Как-как?
— У вас плохо со слухом, Данимира Андреевна? — спросил демон. — Наверное, это возрастное?
— Нормально у меня всё со слухом, — огрызнулась я. — Просто не совсем понятно, с какой стати я должна величать вас «Высочеством», а вы меня всего-навсего по имени-отчеству. Вас, молодой человек, как по батюшке, и что, собственно, обозначает это ваше «Высочество»?
Лицо Некта приняло надменно-торжественное выражение. Он и до этого интенсивно транслировал во все стороны превосходство над миром, а сейчас чуть ли не нимб над головой отрастил.
— Мой отец — Георгиан Карагиллейн Второй, — выговорил он, и судя по всему, я должна была немедленно припасть к его ногам или брякнуться в обморок от восторга.
Хм-м… … Георгиан… Кайлеан Георгиевич, стало быть. А Второй, Третий… Мне это ни о чём не говорило, хотя можно было понять, что речь идёт о какой-то семье с недостатком фантазии в той части, коя касалась именования младенцев.
— А кто это?
Кайлеан Карагиллейн Третий взглянул на меня одновременно с надменностью и жалостью. Да, такому взгляду надо было учиться с младых ногтей, высший пилотаж.
— Династия Карагиллейнов правит Эрмитанией уже три столетия.
— Эрмитанией? — снова спросила я. — А где это?
Он остро взглянул на меня.
— Вы не знаете, где находится Эрмитания?
— Представления не имею. Могу только предположить, что где-то на территории Ада.
Демон спросил озадаченно:
— Ада? Почему Ада?
— Потому что, как я предполагаю, это один из субъектов Адской Конфедерации. Всё, что приходит в голову.
Постепенно некоторое понимание проявилось во взгляде Некта… то есть Кайлеана Третьего.
— А-а! Так вы оттуда, что ли? Из-за кордона? Это же там нашу Конфедерацию называют Адской.
Я подумала и признала:
— Надо думать, да, для вас — из-за кордона. Из-за бугра, так сказать. Из Тихой Империи. А вы как себя называете?
— Свободной Конфедерацией Вольных Королевств. Эрмитания — самое большое и, смею надеяться, самое могущественное королевство Конфедерации.
— Да? Первый раз слышу.
Кайлеан Карагиллейн Третий невозмутимо произнёс следующее:
— Учитывая ваш преклонный возраст и происхождение… м-м-м… из простонародья, я прощаю вам невежество, незнание этикета и дурные манеры.
Простонародье! Слово-то какое подобрал… Впрочем… да-а-а… пожалуй, я очень простая и очень, очень народная.
— Премного благодарны, Ваше Высокородие! — воскликнула я. — Уж поздно меня переучивать, милок! У нас-то, в Тихой, всё по-простому, демократия у нас как бы. Окромя Императора никого и нету, да и тот далече. Ни графьёв, ни герцогов. Разве что в Англии, но я из России, а уж проще чем в России нигде не живут, честное слово! Да и конституция у меня ныне для книксенов не подходящая. Так что, ты уж прости меня, внучек, коли собьюсь с этикету — это всё не со зла, а чисто с непривычки.