Лабиринт для Минотавра

Огромное черное существо с отвращением смотрело, как получивший управляющий клубок побрел по залу, где на полу сидели бывшие работники. Подчиняясь его безмолвным знакам, поднимались женщины, подзывали отпрысков. Никто не решался нарушать безмолвие, разбавляемое лишь гулом атмосферных двигателей. Даже экраны непрерывной трансляции работали с отключенным звуком, по ним ползли черные помехи, и казалось, что вещавший с них не имеет головы, на ее месте зияла чернота.

– Демиург терраформовки Венеры Телониус. – Черный гигант повернулся к Ариадне. – Но вы это знаете.

Сопровождавший его охранный робот, превосходивший демиурга высотой и шириной, шевельнул верхней парой конечностей, и Ариадне почудилось, будто это он говорит с нею.

– Ткач восстания Ариадна, – в тон ответила она. У нее текло по языку добавить, что и Телониус это знает – кто еще мог прибыть на шлюпе с орбитальной базы вне расписания, да еще так просто распорядиться кораблем. – Сколько здесь работников?

Телониус процедил:

– Здесь нет работников. Только возвращенцы. И какая разница – сколько? Все они – лишние.

– Когда возвращенцев направляли сюда на работу, вы не считали их ни лишними, ни обузой, – заметила Ариадна в широченную спину Телониуса, двигаясь вслед к выходу из зала.

– Они знали ценность этой работы – миллиардам таких же, как они, понадобится новое пристанище.

Идти пришлось медленно, переступая через пожитки, вытянутые ноги, а то и через скрюченные неудобным сном фигуры. Некоторые из ожидавших облачены в скафандры, чьи колпаки свешивались на спину сморщенными масками, похожими на праздничные личины смеха и печали – у кого как. При этом системы индивидуальной вентиляции работали на полную мощность, разгоняя духоту не только под оболочкой, но и вблизи, облегчая участь ожидающих.

– Послушайте, Телониус, а нельзя задействовать дополнительные воздуховоды? Дайте взрослым и отпрыскам продышаться.

– Правильно! Мы будем жаловаться! Всем нужен свежий воздух! Сколько можно терпеть! – немедленно раздались голоса в поддержку Ариадны. Несмотря на показное равнодушие возвращенцев, она плавала в центре их внимания.

– Не говорите чепухи! – перекрыл жалобные голоса чей-то рык, и Ариадна было подумала, что это Телониус, но наткнулась на бешеный взгляд возвращенца, стоящего у самого выхода в форме администрации проекта. Шевроны неряшливо спороты, поэтому определить его бывшее звание оказалось невозможно. – Энергии хватает лишь на минимальную жизнедеятельность Лапуты! Если утекаем, не будем наливать проблем остающимся!

– Кто он? – спросила Ариадна.

Телониус оскалился:

– Брут. Мой бывший заместитель.

Брут. Брут. Что-то знакомое…

– Дедал Лапуты? – вспомнила Ариадна. И изумилась. – Значит, и он тоже…

– Тоже, – отрезал Телониус.

– Мы в аду! – Истошный крик перекрыл разноголосицу, и словно волна прокатилась по возвращенцам. Они вскидывали опущенные головы, привставали, пытаясь разглядеть – кто кричал.

Ариадна тоже не сразу заметила ее – тонкая тень возникла над сидящими.

– Вы не понимаете?! Мы – умерли! Нет никакого возвращения! Нет Феодоровского процесса! Мы в царстве мертвых! Отсюда нет возврата… нет…

Женщину потянули вниз, но она кричала и отбивалась. Ариадна увидела, что ее кисти заменяли примитивные протезы. К бьющейся в истерике женщине подбежал работник в комбинезоне медицинской службы, на ходу стягивая рюкзак с большой красной змеей.

– В аду, – пожал плечами Телониус. – Никто не поручал мне создавать на Венере ад, мне поручили создать рай.

– Кто она? – спросила Ариадна.

– Нерис, – сказал Телониус. – Саломея Нерис.

– Та самая? – не поверила своим ушам Ариадна и еще раз посмотрела туда, где уже толпились отлетающие, скрывая женщину с протезами. – Художница?

– Бывшая, – мрачно уточнил Телониус. – Вы ведь знаете, у возвращенцев…

– Да, – прервала его Ариадна. – Знаю.

И поежилась. Ей почудилось, будто она догадалась почему у Саломеи столь грубые протезы.

– Сколько всего воскрешенных среди участников проекта? – спросила Ариадна Телониуса.

– Все, – ответил он. Помолчал и добавил: – Венера предназначена для них. Но вы слышали – они убедили себя, что попали в ад, и готовы на все, только утечь. Им плевать на остальных. Главное, возвратились они! Впрочем… Возвращенцы и есть возвращенцы.

– Вы так говорите, будто против Феодоровского процесса…

– Да, – рубанул Телониус. – Мы ничего не понимаем в том, что происходит. Почему возвращаются те, кто умер. Лишь придумываем удобные гипотезы.

– Мы достигли такого уровня психотехнологического развития, которое инициировало Феодоровский процесс… – начала было Ариадна, но Телониус раздраженно отмахнулся.

– Оставьте сказки для легковерных! И возвращенцев. Что одно и то же…

2. Доктор Панглос

Когда Ариадна вслед за Телониусом сошла с подъемника, ей на мгновение показалось, что она неведомым чудом очутилась дома. Перед ней холмистая равнина, густо поросшая травой, кустарниками и деревьями, нитями вились тропинки. В буйстве зелени таились жилища, по внешнему виду неотличимые от европейских. Иллюзия настолько полная, что Ариадна невольно ухватилась за перила, качнувшись от прилива ностальгии. Только в такие мгновения понимаешь – как же долго отлучена от родных озер.

Но иллюзия растворяется. Взгляд невольно отыскивает то, что ее порождает и выдает. Зеленый остров отделен желтоватым куполом от бешеной атмосферы Венеры. Надутая кислородно-азотной смесью оболочка небесного острова обеспечивала ему великолепную плавучесть в тяжелой углекислой атмосфере. За пределами оболочки виднелся кольцевой пандус со вздутиями и отверстиями многочисленных ангаров. Оттуда выскальзывали причудливые тени венерианских самолетов. Машины всплывали над платформой и отвесно ныряли с такой скоростью, будто ничто не держало их в атмосфере и вскоре им предстояло разбиться о пока еще мертвую поверхность планеты. Ариадна видела Лапуту со стороны во время ее поиска в атмосфере Венеры и маневра по стыковке, больше похожего на полет в лабиринте. Приходилось менять высоту и направление движения, подстраиваясь под суперротационные турбулентности. Обитаемый остров походил на анклав, их используют в биологических лабораториях.

Все обслуживающие механизмы, двигатели, лаборатории, фабрики, стыковочные узлы, стартовые площадки орбитальных кораблей утоплены под поверхностью. Ариадна предполагала, что там же, среди механизмов, располагались каюты персонала, ведь никаких пристанищ не хватит вместить тысячи и тысячи душ, обитающих на атмосферном острове. Пожив наверху, вряд ли кто захочет вновь нырять в царство пыхтящих кондиционеров, тяжкого гула двигателей Лапуты, вздохов пневмоэкспрессов, бульканья в водопроводных трубах и прочего техногенного шума, неотличимого от какофонии орбитальных пристанищ.