Лабиринт искажений

Ткачёв тоже встал и обратился к операм.

— Саша, Сережа, Жора… Чтобы не случилось, не теряйте разум… Друг друга страхуйте и прикрывайте… Не суетитесь и не поддавайтесь на провокации… Враг умел и хитёр… И всё время будьте на связи — рации у нас хорошие.

— Не волнуйтесь, Андрей Викторович, мы всё понимаем, — сказал Поплутин, поправляя бронежилет.

— Тогда… удачи нам.

Опера друг за другом вышли из дома и сели в машину, прихватив сумку для инкассатора Ильи. Последним сел Ткачёв, закрыв ворота заднего двора.

— Сейчас едем к управлению ГУВД, но близко подъезжать не буду, — Хмель крутил руль, поглядывая в зеркала. — Группа майора десантируется и забирает сумку из багажника. Общая связь по первому каналу. Мой канал второй, третий канал у полковника, а далее — по старшинству. Рация инкассатора настроена на шестой канал. Думаю, он разберётся — не маленький.

Жигули мягко катили по улицам, на заднем сидении, с двух сторон прижатый внушительными телами, сопел Нодия. Выбрав удобное место для парковки, Хмель остановил машину и безмолвно кивнул операм Зареченска, протянув ладонь к заднему сидению. Милиционеры поняли этот жест и каждый, выходя из машины, шлепнул по ней — кто кулаком, кто тоже ладонью. В этом был некий сакральный смысл действия — доверие и полная готовность.

— Давай заглянем кое-куда, — Ткачёв взглянул на Хмеля, когда опера гуськом потянулись к ГУВД по заснеженной тропинке.

— Я так понимаю, что к «Ландышу»? — агент лихо вырулил на дорогу.

— Ты правильно понял… Надо взглянуть на это "логово".

Глава 18

До кафе доехали быстро — на улицах почти не было транспорта. Припарковались. Ткачёв хотел вылезти из машины, но Хмель остановил его и протянул небольшой бинокль. Полковник взял, подумав, что будет лучше рассмотреть кафе издали, чем крутиться у дверей.

Здание кафе выглядело безжизненным, на двери висела табличка «закрыто». Ткачёв не знал, радоваться ему или огорчиться. Табличка, возможно, доказывала, что бандиты готовятся к нападению и расчёты полковника верны, а с другой стороны — это и пугало.

Он вернул бинокль Хмелю:

— Поехали на завод.

Агент не спеша вырулил на дорогу и быстро набрал скорость. Теперь машина неслась по тихим улицам Зареченска к выезду из города. Ткачёв не понял такой манёвр.

— Проедем к заводу «огородами», — пояснил Хмель. — Вдруг они поставили кого-то наблюдать за входом. На завод пройдём через грузовые ворота. Со сторожем я договорюсь.

Ткачёв согласился с доводами агента. Сейчас можно одним неосторожным шагом испортить выполнение операции. Он нажал кнопку передатчика:

— Четвёртый, я — третий… как у вас дела?

Рация зашуршала, и послышался голос Поплутина.

— Не мешайте, третий. У нас развод. Гладышев инструктирует, правда, очень нервничает…

— Принял, четвёртый…

Хмель усмехнулся.

— Полковник, ты прямо «коммандос». Не засоряй эфир. Рано ещё…

Какое-то время ехали молча, потом агент озаботился:

— Не нравится мне этот Гладышев. Какой-то он скользкий…

Ткачёв отключил рацию.

— Я тоже подозреваю, что неким боком он во всем этом деле. Рвения к расследованию никогда не проявлял. Я даже и видел то его всего пару раз. Но на Главаря он тоже не тянет. Тот, наверняка, ненавязчиво контролировал бы…

— Очень плохо, Андрей Викторович, что мы не вычислили Главаря. Если уйдёт, то мы и не найдём его никогда.

— Найдём, — убеждённо сказал полковник. — Без связи он просто никто. А связи у него есть, значит найдём.

— У тебя есть соображения? — насторожился Хмель.

— Есть. Вот закончим… тогда расскажу. Непросто всё это. Много людей увязло в Зареченске. А выход из лабиринта только один.

— Тебе виднее, — Хмель сбавил скорость заезжая на неприметную лесную дорогу, ведущую к заводу радиотехнических конструкций. Машина поехала медленно, подпрыгивая на ухабах.

Агент остановил Жигули, не доезжая до грузовых ворот с полкилометра, немного проехав в лес. Они вышли из машины и Хмель, прежде чем пойти к воротам, внимательно осмотрел в бинокль стоянку перед ними и дорогу, идущую из города.

— Тихо всё, — он махнул Ткачёву, и они пошли к воротам.

— И как ты будешь договариваться со сторожем? — ехидно поинтересовался полковник.

— Увидишь, — так же ехидно ответил Хмель.

Сторож сидел в небольшой кирпичной будке с большими окнами и закрытым дверьми проходом на территорию завода. Посереди прохода стояла металлическая «вертушка». Огромная створка ворот отодвигалась в сторону электрическим приводом, но вплотную к стене будки не подвигалась, оставляя щель. В такую щель мог протиснуться человек, издали предъявив сторожу пропуск.

Так поступил и Хмель. Он достал удостоверение и, помахав им, стал протискиваться в щель между стеной будки и воротами. Ткачёв сделал так же. Похоже, сторож вообще не обратил на них никакого внимания, читая разложенную на столе газету.

— Вот видишь, Андрей Викторович, всё не так сложно, — усмехнулся агент. — Предприятие не режимное, красть здесь особо нечего. Давай-ка осмотрим тут всё…

Они остановились. Хмель показал рукой на ворота.

— Попрут они здесь. Но на всякий случай ты с крыши присматривай за правым флангом. Вдруг через забор полезут. Я же займу место напротив ворот — вот тут, у люка разгрузки.

— Может быть, чуть левее, — подсказал полковник. — Вот там, на втором этаже — туалет. Так они будут под перекрёстным огнём и не смогут уйти под козырёк люка.

— Шаришь, — одобрительно кивнул агент. — Если чего, то и второй этаж я им перекрою. А на первый им и заскочить негде, только со стороны пожарной лестницы. Пойдем, взглянем на неё.

Пока они шли вдоль стены цеха, ожил передатчик Ткачёва.

— Третий, я — четвёртый. Выдвигаемся к отделению Госбанка.

— Принял, четвёртый, — походя, ответил полковник.

Увидев пожарную лестницу Хмель присвистнул.

— Растяжку бы здесь поставить, но опасно. Вдруг какой-нибудь рабочий подорвётся… Смотри, Андрей Викторович. Твоя задача не дать им зайти внутрь. Если они пройдут на первый этаж, сразу говори мне — я спущусь. Но тогда, боюсь, бой затянется.

— Может подпереть дверь на первый этаж изнутри? — предложил Ткачёв, немного подумав.

— А ты хорошо соображаешь! Так и сделаем — всех загоним в убежище, дверь запрём наглухо, а ты на крышу через второй этаж.