Лабиринт памяти

– Ах ты дрянь… — зло начал Малфой, но Гермиона, которая уже вошла в раж, перебила его.

– Что, Малфой, хочешь сказать, что ты не пожиратель, как говорили все эти трусливые подпевалы Волдеморта? Тогда объясни мне, что это?! – повысив голос практически до истерики, схватила Гермиона Драко за левую руку и повернула её татуировкой наружу.

Но когда она внимательней вгляделась в темное пятно, на которое старалась не смотреть все эти дни, то обнаружила, что вместо темной метки на предплечье Драко красуется… Дракон?!

– Ну ты и дура, Грейнджер, — с презрением выдернул из её ладоней свою руку Малфой. – Неужели ты, золотая выпускница Хогвартса, так отчаянно старавшаяся помочь чудо-мальчику победить Темного Лорда и не раз дававшая показания против, так называемых, «пожирателей смерти», могла забыть, что темная метка исчезла сразу же после того, как Темный Лорд был повержен?

Гермиона и вправду чувствовала себя дурой. Малфой был действительно прав. Она не раз демонстрировала свои блестящие знания относительно проявления темной магии, но в этот раз почему-то забыла о столь важной детали.

– И да, в следующий раз, когда решишь сказать нечто — по твоему мнению — остроумное, хорошенько подумай! Хотя не удивлюсь, если ты разучилась это делать вовсе после столь тесного общения с семейкой рыжих, — пренебрежительно бросил ей Драко, слегка погладив левое предплечье, от чего дракон зашевелился.

– А ты в следующий раз постарайся не быть таким придурком, хотя сомневаюсь, что это возможно после столь тесного общения с семейкой пожирателей, – скрестив руки на груди, не отступала Гермиона, чувствуя себя, тем не менее, сконфуженно.

– Что ты, Грейнджер, всё заладила про пожирателей? Думаешь, ты знаешь, как всё было на самом деле?! Поверь мне, то, что ты читала в газетах или слышала из рассказов Поттера и его подпевал, лишь верхушка айсберга. А я видел айсберг целиком, — мрачно сказал Драко, внезапно изменившись в лице, и Гермиона почувствовала, что перешла грань, за которую заступать нельзя.

В глазах Драко не осталось и капли былого веселья, сарказма, да чего угодно, что Гермиона предпочла бы увидеть сейчас. Вот только не этот злой блеск и такой мрак во взгляде, что она невольно сжалась. Лицо Малфоя в данный момент полностью отразило всё, что он пережил, пребывая в рядах пожирателей, и Гермиона уже двести раз пожалела, что не нашла другого способа задеть Драко. Теперь она не знала, что сказать, а потому просто пробормотала:

– Извини.. Я не хотела.

Так странно было извиняться перед человеком, которого она на дух не выносила, но сейчас это было единственно правильным решением.

– Не стоит, Грейнджер. В конце концов, все мы заложники своих стереотипов, — горько усмехнувшись, ответил Малфой и посмотрел куда-то сквозь Гермиону. – Что за…

Но он не успел договорить, как она услышала строгий голос:

– Ну всё, синьор, синьорина!

Гермиона резко обернулась и увидела Марию, на лице которой не было привычной улыбки. Её глаза метали молнии.

– Я терпела ваши пререкания в течение всего занятия, но моему терпению пришел конец! – подбоченившись, сказала она.

– Вас ждет вся группа, а вы даже не слышите, как я прошу вас встать на свои места!

Только после слов Марии Гермиона поняла, что они с Малфоем стоят чуть ли не на месте преподавателей, в то время, как остальные волшебники уже давно заняли свои места и теперь с недовольным видом ждали начала следующей части танцевального класса, молча смотря на них двоих.

– Простите, Мария, мы с моей знакомой слегка увлеклись занимательной беседой, — бархатным голосом мягко произнес Драко, смотря итальянке прямо в глаза.- Если вы нас простите, то я клянусь, что…

– Нет, мистер. Извинений на сегодня с вашей стороны хватит, — перебила его Мария, сурово посмотрев на него.

– Тогда, может, нам стоит покинуть занятие?
– с ноткой надежды в голосе, спросила Гермиона. Она была сыта по горло танцами и спорами с Малфоем, а потому не преминула попытаться ускользнуть с мастер-класса пораньше.

– Ну уж нет! – скрестив руки на груди сказала Мария, и на её лице потихоньку начала расцветать недобрая улыбка. – У меня есть идея получше!

Теперь она уже широко улыбалась, смотря на Драко с Гермионой. В этот момент к ней подошел Стефано, и она, повернувшись, что-то начала быстро говорить ему на итальянском так, чтобы было слышно только им двоим.

– Что-то не нравится мне эта её довольная улыбка, — заметил Малфой, с подозрением вслушиваясь в речь Марии, и Гермиона мысленно с ним согласилась.

Практически сразу же преподаватели к ним повернулись, и Мария, хитро сверкнув глазами, уже мягким голосом произнесла:

– А теперь станьте, пожалуйста, прямо передо мной, в первую линию. Сейчас начнем учить следующий танец под названием румба.

Гермиона с Малфоем переглянулись и в недоумении заняли указанные места. Перспектива соседства их мало радовала, однако это было ещё не самым худшим, что могло бы быть.

– Нет, вы меня не поняли, — ласково проворковала Мария. – Становитесь в пару!

После этих слов Гермиона бесшумно открыла рот, чтобы что-то возразить, но от изумления не смогла найти слов.

– Простите, Мария, но моя партнерша - Рейчел, да и у… Гермионы тоже есть партнер, — произнес её имя Малфой так, словно это далось ему с большим трудом.

– Нет уж, синьор, теперь ваша партнерша Гермиона! И, если я не ошибаюсь, вы танцевали с ней же на нашем самом первом мастер-классе, и наверняка успели привыкнуть друг к другу. Так что не вижу препятствий тому, чтобы вы стали постоянными партнерами! – с торжеством во взгляде проворковала Мария, наслаждаясь реакцией двух волшебников, которые уже успели её слегка разозлить.

А реакция пришла не сразу. Казалось, минуту Драко с Гермионой просто молчали, с неверием всматриваясь в лицо итальянки. Они пытались найти подвох, хотя бы одну зацепку к тому, что Мария говорила не всерьез. Но, в конце концов, их настигло понимание ситуации, в которой они оказались.

– Вы смеётесь?! – практически в унисон спросили Драко с Гермионой и обменялись ошарашенными взглядами. Но когда Мария, не ответив на их вопрос, как ни в чем не бывало, продолжила вести танцевальный класс, они поняли, что ответ отрицательный.

***

Прошло около пятнадцати минут с того момента, как Мария вынесла свой «приговор» Драко с Гермионой относительно их партнерства.

Драко наблюдал за Грейнджер. Она старалась держаться невозмутимо и подчеркнуто вежливо с ним, вовсю изображая спокойствие. Но порывистость её движений и то, как она избегала его взгляда, говорили об обратном. Грейнджер нервничала, а он нервничал не меньше неё. Воспоминания о первом вечере отдыха, точнее, о его близости с Гермионой, порождали в Драко странные эмоции, о природе которых он не хотел задумываться.