Лабиринт смерти (Сборник)

Дэн не отличался ни выдержкой, ни аналитическими способностями, но в этот раз внутреннее – звериное – чутье подсказало ему, как действовать. Глава охранной фирмы медленно, стараясь не делать резких движений и не выдать противнику своего присутствия, последовал за Паком. Расстояние было слишком большим для прицельного выстрела. А попробовать можно только один раз, да еще при таком скудном освещении… Хлопов не сомневался: валить противника надо первой же лазерной пулей. Потому что, если он промахнется и обозначит азиату свое присутствие, игра станет совсем другой.

Вскоре Пак выбрался в довольно большой зал, с высокими потолками. Дэн уже видел нечто подобное, знал: над головой – верхняя галерея с открывающимися проходами. Довольно неприятное место. Двигаясь в таком помещении, трудно контролировать все возможные точки расположения снайперов. Но ему, Хлопову, было чуть проще, потому что Пак шел первым, соответственно, служил «маячком». Приманкой. Уж если стрелок и занял позицию для огневого подавления противника, то начнет с того, кого заметил. С узкоглазой мартышки!

Поэтому Хлопов решил рискнуть: меньше внимания уделять окружающей обстановке, больше – корейцу. А вот Пак поступить аналогично не мог, хотя бы потому, что до сих пор не засек охотника.

В общем, обстоятельства сыграли за него, за Хлопова. Но, как известно, удача улыбается сильным.

– Улыбается сильным! – едва слышно прошептал Дэн, выходя из-за колонны.

Кореец был прямо перед ним, в полутора десятках метров. Хлопов прищурился, захватил в прицел спину врага. И вдруг улыбнулся, передумав.

Он выстрелил дважды. Сначала – в ту руку, что сжимала рукоятку автомата. И тут же, с минимальным интервалом – в ногу, в область стопы. Привычная выдержка изменила узкоглазому клоуну, он закричал от боли. Завалился на бок, пытаясь развернуться лицом к противнику, оценить опасность. Но Дэн – несмотря на рост и габариты – проявил расторопность, потому что отлично понимал: не время для торможения.

Он в несколько прыжков оказался возле поверженного противника, ударом ноги отбросил автомат корейца в сторону. Наступил на руку, которая тянулась к оружию. Тянулась, да не успела.

– Ну, обезьяна нерусская, поговорим? – Дэн перенес вес тела на ту ногу, что прижимала пальцы раненого к стальному полу.

Противник завозился, пытаясь освободиться. Может, у корейца что-то и получилось бы, если бы он был в нормальной боевой форме. А с обгоревшей кистью руки, с разорванными сосудами ноги, из которых текла кровь, – вряд ли. Но Пак упрямо сражался с противником и молчал, несмотря на боль. А не выдержал и застонал лишь тогда, когда Хлопов раздавил ему кости ладони, пальцы.

– Будешь знать, кто в доме хозяин! – глядя в лицо умиравшему, злобно выкрикнул глава охранной фирмы.

И вдруг – вконец потеряв над собой контроль – принялся избивать лежавшего врага тяжелыми армейскими ботинками. Бил в живот, ниже пояса, старался попасть в лицо. Сначала раненый пытался закрываться руками, подтягивал колени к себе. Но Дэн заходил с другой стороны, бил в спину, по почкам. Удары сыпались один за другим, но кореец еще дышал.

– Живучая сволочь… – пробормотал Хлопов, вытирая пот с лица.

Огляделся по сторонам, соображая, что бы такое придумать, дабы проучить наглого азиата. Взгляд упал на автомат противника. Дэн ощерился, закинул свое оружие за спину, взял ствол Пака. Взвесил на ладонях. В самом деле, не рисковать же собственным автоматом. Еще пригодится…

Кореец дышал, это точно. Лицо было залито кровью, зубы выбиты. Глаза приоткрывались с огромным трудом.

– Помолись своему богу, животное! – пнув жертву, злобно прохрипел убийца.

Денис разбил черепную коробку врага несколькими ударами приклада. Пришлось помучиться, повозиться. Но ему удалось… Смахнув рукавом брызги крови с лица, Хлопов присел возле мертвого. Старательно – будто хирург – протер каждый палец об одежду Пака. Еще раз глянул на результаты своей работы, перехватил автомат в ладонь, двинулся дальше.

Седоволосый мужик средних лет – Ушаков запомнил его в лицо, но не по имени – оказался предпоследним, кто встретился ему на дороге к выходу. Имени этого игрока Максим не знал, а вот то, как мужик резался на бильярде с капитаном Анциферовым, отпечаталось в его памяти хорошо. Это было в другой жизни, до того как начался инструктаж в «Crazy Battle». Перед тем как Макс подписал роковой контракт, разделивший все на «до» и «после».

На стене Ушаков заметил стрелку с бегущим человечком, которая могла означать только одно – указатель в сторону служебного выхода. Как раз в этот момент открылась створка боковой галереи, седоволосый вылетел оттуда с выпученными глазами. Да прямо на Максима!

Парень выстрелил в живот противнику раньше, чем успел сообразить, что происходит. Тело действовало на автомате, руки жили отдельно от мозга, выполняя то, что следовало делать, чтобы выжить. Выжить! Ушаков запомнил и гримасу боли, и странный взгляд умиравшего. Там плескалась какая-то детская обида на него, Максима. И еще – недоумение, вопрос: «Неужели – все?»

Ушаков выстрелил еще раз, теперь уже в лицо. Чтоб погасить этот взгляд, огненным росчерком стереть его из памяти. Все уничтожить. Все отменить. Нет этого! Мертвый игрок беззвучно сполз вниз, но Ушаков уже не смотрел в его сторону. Бежал по коридору дальше, к повороту. Туда, где располагался выход из ада.

Свернул за угол. Дернул ствол вверх, готовясь огненным шквалом снести еще одну цель. Каким чудом удержался? Главное, зачем?

Маша. Красавица-брюнетка. Когда-то давно – кажется, в прошлой жизни – он мечтал увезти ее с собой из клуба. Затащить в постель. Господи, неужели это был он, Ушаков?! Какие глупости лезут в голову…

– Максим… – жалобно прошептала девушка, схватила несостоявшегося кавалера за руки. – Максим! Нога…

Ушаков тяжело, хрипло дышал, глядя на девчонку, не понимая, что ей нужно. Он был в трех шагах от выхода из ада. И тут – новая помеха! Да сколько же можно?!

– Помоги… – Глаза смотрят доверчиво, умоляюще.

И дрожащие пальцы на плече Ушакова. На камуфляже, покрытом брызгами крови. Чужой крови. Чужой! Он выжил, несмотря ни на что. Но до выхода еще не добрался. Ушаков быстро, нервно глянул влево-вправо, проверяя: нет ли целей. Девчонка девчонкой, но терять концентрацию нельзя. Никак нельзя!

А ей, наверное, очень больно. Что за сволочное место?! Ловушка на ловушке… Видимо, Мария хотела выскользнуть в спасительный коридор из боковой комнаты или другого тоннеля, да сработала автоматическая створка. Не вовремя. Вернее, как посмотреть. Для девчонки – не вовремя. А для охотников – самое то.