Лабиринт Сумерек
Шрифт:
Да, ей самой ни за что не освободиться.
А вдруг… Вдруг никто не зайдет сюда?!!
Она было ухватилась за мысль о том, что можно шагнуть через Границу, но тут же вспомнила, что «по ту сторону» полностью повторяет Эртинойс. Следовательно, и там шею будет украшать гибкий, но прочный ошейник.
Проклятье. И ведь надо было поверить в то, что Этт-Раш пил «Слезу Фэнтара»…
Ийлура поднялась. Еще раз попробовала подойти к окну – длины цепочки хватило ровно настолько, чтобы дотянуться кончиками пальцев до шелковой шторы. Попыталась добраться до замаскированной двери – тоже безуспешно.
«И то ладно. – Эристо-Вет из последних сил боролась с подступающими к горлу слезами. Обобрали и продали, иначе и не скажешь… А кристалл Эльваан, где он теперь?»
Ийлура забралась на кровать и свернулась калачиком под легким одеялом. От медальона шло слабое приятное тепло; она накрыла его ладонью и попыталась молиться Фэнтару. О чем? Хотя бы о том, чтобы в замыслы Этт-Раша не входило уморить ее голодом. О том, чтобы в розовую комнатку кто-нибудь зашел, уж тогда она приложит все усилия, чтобы не остаться здесь надолго. И еще… совсем чуть-чуть… о том, чтобы ничего дурного не приключилось с Дар-Тееном.
Фэнтар хранил молчание. Но, видимо, горячая молитва Эристо-Вет достигла его божественного слуха. Стоило ей начать задремывать, как незаметная на розовых обоях дверь отворилась и в комнату вошла – или, скорее, вплыла – элеана.
…Она была молодой и удручающе красивой. Все в ней казалось особенно хрупким – нежная шея, запястья и лодыжки, узкие бедра и немыслимо тонкая талия. Волосы цвета воронова крыла, присобранные на макушке, крупными завитками спускались до пояса; миндалевидные глаза сверкали, точно пара аметистов. Крылья, украшенные маленькими золотыми колечками, с тихим шелестом волочились за ней по ковру. А одеяние этой красавицы чересчур походило на сорочку самой Эристо-Вет. Но превосходя в длине, превосходило и в прозрачности.
Ийлура прыгнула. Так быстро, как только позволяли собственные мышцы и сухожилия. Сбросив одеяло и оттолкнувшись от кровати едва ли не всем телом. Но пальцы ухватили воздух, а сама Эристо-Вет запоздало поняла, что нежная и беззащитная на вид элеана оказалась опытным бойцом: ее маленький кулачок неожиданно остро ударил под ребра, вышибая дыхание, заставляя позорно скорчиться на пушистом ковре.
– Меня предупредили, что следует быть осторожной, – услышала ийлура откуда-то сверху.
Все еще хватая ртом внезапно раскалившийся воздух, Эристо-Вет подняла голову. Элеана как ни в чем не бывало, стояла над ней и дружелюбно улыбалась.
Покровители! Вот она, рядом… Стоит захлестнуть цепью белую шею, и тогда…
– Не глупи, – посоветовала красавица, – если хочешь поесть сегодня.
И, прочитав в глазах Эристо-Вет немой вопрос, представилась:
– Меня зовут Гирлоиль. Я хозяйка «Радостей жизни» – и теперь твоя хозяйка.
Глядя на Гирлоиль, ийлура мечтала о том, как свернет шею Этт-Рашу.
Разумеется, это может произойти не раньше, чем она покинет этот чересчур гостеприимный бордель. И, следовательно, не раньше, чем с нее снимут цепь. Если вообще здесь не принято развлекать посетителя, будучи на привязи.
Эристо-Вет порылась в памяти, припоминая тот последний раз, когда она посещала подобное заведение с одной-единственной
целью встретиться с агентом Хранителей. Тогда женщины, которых она видела в том замечательном месте, свободно расхаживали по холлу, ну да в каждом доме свои правила. Оставалось лишь надеяться, что и здесь ее не будут держать взаперти слишком долго.Тем временем элеана морщила аристократический, но слегка вздернутый носик. Тонкие золотые браслеты позвякивали в такт ее шагам.
– Мне обещали красивую и покорную рабыню. Я заплатила за тебя цену трех здоровых рабов. Заметь, не для того, чтобы ты нападала на каждого, кто будет входить в эту комнату. И, если ты не образумишься, я найду, как тебя обуздать.
Эристо-Вет пожала плечами:
– Отпустите меня, Гирлоиль. Если дело только в деньгах, я могу внести за себя выкуп, пусть даже и в два раза больше, чем было вами заплачено.
На миг в широко распахнутых глазах элеаны мелькнуло сомнение, но тут же спряталось в аметистовых глубинах. Гирлоиль поджала красивые губы и сухо произнесла:
– Ты непокорна, но достаточно красива. Достаточно… для того, чтобы стать истинной жемчужиной моего дома. Даже если ты не лжешь и в самом деле могла бы внести выкуп, я не настолько глупа, чтобы рисковать дружбой с нашим общим знакомым.
Эристо-Вет вспыхнула. Да что, во имя Покровителей, возомнила о себе эта стрекоза?!!
Но, помня о молниеносной реакции элеаны, даже не пошевелилась. Замерла на краешке роскошной постели.
– Я не буду развлекать твоих гостей, Гирлоиль. Более того, я убью каждого, кто посмеет ко мне приблизиться!
Через удар сердца Эристо-Вет пожалела о сказанном, но слова уже прозвучали в Эртинойсе – а черноволосая элеана их прекрасно поняла.
– Что ж… – в ее звонком голосе серебряными каплями перекатывалась жалость, – посиди тут, подумай. Но лучше бы тебе согласиться сразу, потому что…
– Ты ничего мне не сделаешь, – в отчаянии брякнула ийлура. Сказанного не воротишь, и, возможно, было самой большой ошибкой дать волю гневу. – Ты же не будешь портить свою собственность?
– О… – Тонкие брови элеаны взмыли вверх. Она даже остановилась, и позвякивание золота прекратилось. – Ты думаешь о телесных наказаниях? Ну что за глупости, дорогая?
И, не произнеся более ни слова, удалилась. Только крылья по ковру прошелестели.
А Эристо-Вет, обхватив себя руками за плечи, осталась сидеть на кровати – понимая, что первую схватку она безнадежно проиграла.
…За розовыми шторами наступало время ночи. Потемнело размытое пятно окна, комната пила сумерки, наполняясь темнотой, но больше ничего не менялось. Будто все вымерли в «Радостях жизни». Только изредка до Эристо-Вет доносилось далекое печальное позвякивание, но ийлура не смогла определить – то ли это бродила по комнате такая же, как она, узница, то ли прислуга возилась на кухне.
Она так и сидела на кровати, подтянув к груди коленки.
Эристо-Вет было зябко в тонкой и короткой сорочке, забраться бы под одеяло, но шевелиться не хотелось. Вот пить – да. После «Слез Фэнтара» и вина, щедро приправленного сонным зельем, жажда набросилась на Эристо-Вет, как оголодалый щер на котел с жабами, горло пересохло, язык превратился в горькую терку, царапающую нёбо.
«Полцарства за глоток воды». – Ийлура грустно усмехнулась в темноту. Наверное, тот, кто это придумал, тоже вот так сидел взаперти без особой надежды на вызволение.