Лабиринт свободы

А здесь, одна баба в глухомани лично перебила больше трети числа жертв той битвы. А сама достигла всего-то Третьей Ступени.

Отвращение? Шок? Я не знаю точно, что за эмоция возникла после того, как я зачитал, но дальше я просто создал копии, которые выполнили подготовку за меня и окуклили почти всех вокруг, исключая Шиллу, Капибару и Винку.

Последняя была душой моей новой куклы, именинница по приговору Рифа значилась, как убийца, но почему-то её рекомендовано сделать душой. А что делать с копией? Фактически она и так под моим контролем может оказаться в любой момент за счёт ЖУ «тело». Но смысл?

Освобождать ли кукол в замке? Надо подумать.

Сыновья Великой Мыши использовались ей для того, чтобы увеличивать свою популяцию.

Два раза в год представительницы каждого дворянского рода Империи Мышей посещали окукленных потомков своей реальной повелительницы и были обязаны забеременеть. Каждая женщина раз в двадцать лет. Все дочки становились сектантками, а мальчики оставались на попечении семей с правом не становиться куклами.

Только вот чип не раз опознал среди жертв ритуалов дальних-дальних родственников. Не у Великой, а у Винки.

Но Риф не амнистировал их. Каждый из этих сорока трёх мужчин имел преступления в отличие от большинства других рабов.

Ладно.

Я нёс, словно мешок, копию Капибары.

Вошёл в шумное помещение, где отплясывала её основа в новом костюме мамонта посреди кишащего моря из грызунов. Плюхнул свою ношу на кровать и подошёл к оригиналу.

— Ты станешь моей душой, — заявил я и положил ей руку на плечо.

— Аааа! Я же говорила Капи, чтобы она настраивала разносчиков. Опять новенький? Поставь еду на стол и ухо… — тут она заметила лежащую на кровати копию и выключила узел воспроизведения звуков. А затем подняла на меня чёрные очи и спросила. — Ты кто?

— Мангуст в пальто, — сказал я на русском. Предсказуемо, что затворница ничего не поняла в моём чувстве юмора. Обидно. — Новый хозяин этой территории.

— Я свою комнату не отдам! — Неожиданно возмутилась девушка, поставив руки в боки. Учитывая её костюм, то поведением этот живчик никак не тянул на двадцать пять лет.

— Я не говорил, что выгоняю тебя куда-то. Я хозяин всего архипелага.

— Новый муж мамы? — Она вопросительно наклонила голову, продолжая не понимать то, что хочет от неё незваный гость.

— Нет. Я её победил и поработил, так что теперь всё здесь моё.

— В смысле? Победил маму? Как? — Она неожиданно отошла на пару шагов назад и смерила меня взглядом. — Да нет, ты не бессмертный. Тогда что, хозяин Сонни не пришёл?

— А, да. Он мёртв. Алмазная Всеядная Мышь мертва. Я узурпирую власть. Всю. Полностью. Понимаешь?

— Нет. Но раз уж не выгоняешь меня отсюда, то без разницы. Еду будут приносить?

Наш диалог становится всё… специфичнее.

— Да, я зашёл просто сообщить, что чуть позже зайду сделать из тебя свою душу. Жёсткие права, но никакого насилия, принуждения и сама выберешь себе мужа. Копию тебе занёс. На этом всё, можешь продолжать, — произнёс я и направился к выходу.

Девушка же стояла на месте и задала следующий вопрос:

— Так кто ты вообще?

— Хозяин копии, которую изнасиловала и убила вон та, — возмутился я и махнул рукой на кровать, где грызуны уже облепили подобие Капибары, словно одеяло.

— Изнасиловала? У неё не было выбора!

— Ну да, ну да.

— Стой, говорю. Так, если наши копии переспали, то мы помолвлены! — пришла эта девчонка в обличие мамонта к странному выводу.

— Нет, — ответил я и снова отправился к входу, но она подскочила сзади и потянула за пояс халата, а её крысы своими телами закрыли дверной проём.

— Да! Это правило Творца! Если оба хозяина копий совершеннолетние и допустили любовь своих копий, то мужчина и женщина могут считаться женихом и невестой!

Чип?

Она права.

Да и Ваша копия фактически добровольно принесла себя в жертву на ритуале, поддавшись.

Предлагаю всё отрицать.

— Нет, твоя копия изнасиловала мою. Это не может считаться помолвкой уж точно! — сказал я и уже готовился пройти через стену из грызунов. Но девушка применила силу и сорвала мой халат с меня, оставив только рукава на мне.

Да уж, портные на Острове Любви — халтурщики.

— Это был очень ценный халат.

— Ой, да ерунда, я сейчас тебе новый дам. Всё-таки ты мой будущий муж, — продолжила быть на своей волне хозяйка копии-мужененавистницы.

— Не муж. Ты просто станешь душой. Да и вообще, твоя копия это твоя копия. Значит, ты должна меня ненавидеть как мужскую особь. И не любить за то, что я победил твою мать, — начал я пытаться ускользнуть от очередной «невесты». Только вот Капибара была мне симпатична, в отличие от своей копии. Так что фактически я притворялся, просто пытаясь сбросить её в категорию душ-наложниц.

— Копия — не показатель, она с шести лет меня подменяет периодически. А вот мама давно заслуживала падения. Ты же её не убил?

— Окуклил. Почти что убил.

— То есть лишил разума? Ты сектант или демон?

— Пока первый вариант.

— Понимаю, тогда ты использовал процедуру Рифа или Мифа?

— Конечно, первую, — ответил я. Угрожать злу испепелением, явно не мой путь. Она же ценный образец и база данных!

— Вот. Я скрывала от мамы, но я перечитала все сказки из её хранилища. И даже моя копия… книга, — сказала девушка и зарумянилась. Потом отвернулась, молча, порылась в шкафу и выудила оттуда костюм капибары.

— Ты же не предложишь это мне? Я как бы богат, у меня с собой есть одежда на смену, — медленно пробормотал я, мысленно уже примеряя этот образ.

— Нет. В это переоденусь я. Чтобы сшить тебе новый халат, — заявила девушка.

Пока она с помощью ЖУ творила какую-то магию, то проснулась её копия.

Эта «книжная Капибара» открыла глаза, привычным движением аккуратно сбросила с себя мышек, перевалилась на бок и села на кровать.

И тут ей попался я на глаза.

— Фуу. Почему ты здесь? Почему практически голый? — спросила она, почти мгновенно отойдя подальше, к стене.

— Мне шьют халат, — ответил я. Хотя на мне штаны, почему голый-то?

— Так. Не понимаю. Это не сон? До этого я была на дне рождении мелкой сучки, потом… а! Так мой первый раз был с копией? Фуу. Тройное мерзкое ФУУ!

— То, что ты снасильничала мою копию, которая поддалась, привело к тому, что твоя основа требует нашей свадьбы.

— Что-о? Где Капи? Что ты с ней сделал? — Подобие огляделось в поисках своей базы, и заметила, как в стороне та из мамонтёнка превращается в крупного грызуна. Подлетела к ней и схватила, — не смей! Он мерзкий мужчина!